Бывшая подруга публично унижала и подвергала наказанию каждого, кто выбивался из строя.
Когда мы с ней сталкивались, она делала вид, что не замечает меня. А однажды истерически рассмеялась, соприкоснувшись со мной плечом. Все большим ее расположением пользовалась Острый Перец. И если бы у этой злодейки был хвост, она бы, наверно, изо всех сил виляла им перед той, кого некогда считала своим врагом. Я понимала, что таким образом Острый Перец стремится получить место в штабе красных охранников.
19
Когда мама спрашивала меня о Диком Имбире, я лгала. Думаю, она о чем-то догадывалась, и ей было так же неловко говорить об этом, как и мне.
В конце лета Вечнозеленый Кустарник вернулся с военной подготовки. На вокзале, куда я приехала его встретить, мы завели разговор о своем будущем.
– Я передумал отправляться во Вьетнам, – начал он. – Мне хотелось бы открыть школу в какой-нибудь отдаленной деревушке, где мы с женой учили бы детей из бедных семей. – Он немного помолчал. – Поедешь со мной в качестве жены?
Я, не задумываясь, согласилась. С тех пор как моя попытка помириться с Диким Имбирем окончилась провалом, я не меньше его хотела сбежать из Шанхая.
– Но тебе придется подождать, пока я сама окончу школу, – добавила я.
Мысль о том, чтобы быть вместе вдали от Дикого Имбиря и учить детей, казалась такой привлекательной, что полностью захватила меня. В 1973 году выбор у выпускников школы был невелик. Население Шанхая сильно возросло, город оказался перенаселен, это вызвало немалые трудности с работой. В лучшем случае выпускники могли стать мусорщиками. Остальных отправляли в отдаленные колхозы. Будущее человека зависело от происхождения, от степени преданности Мао и числа голосов, поданных семьей за правительство.
Мои родители встретили эту новость прохладно, помолвка в восемнадцатилетнем возрасте казалась им не лучшей идеей, но любовь есть любовь, и в конце концов они дали мне свое благословение. Вскоре все соседи начали поздравлять Вечнозеленого Кустарника с помолвкой. Жених посоветовал мне «остерегаться Дикого Имбиря». Но мне не хотелось думать, что бывшая подруга может представлять опасность, и поэтому я не приняла его слов всерьез.
– Может, у нее и в мыслях нет причинять тебе вред, – говорил Вечнозеленый Кустарник, – но она не контролирует себя.
– Ей просто нужно время, чтобы залечить раны, и, в конце концов, мы ведь причинили ей немалую боль.
– Не думаю, что нам следует винить себя в несчастьях Дикого Имбиря, – возразил мой жених. – По-моему, она с самого начала дала нам обоим понять, что для нее быть маоистом важнее, чем оставаться человеком. Я, как оказалось, не оправдал ее ожиданий, так что ты подобрала товар, забракованный образцовым маоистом.
Я не хотела спорить с ним. Мне казалось, что Дикий Имбирь любила его, но так и не смогла признать этого, потому что не знала, как поступить со своими чувствами. Тогда я и воспользовалась ее замешательством, украла то, что принадлежало ей. Я знала, что однажды мне придется столкнуться с ее гневом, и была готова к этому, даже ждала. Мне самой нужно было получить от нее пощечину, которую я сочла бы знаком одобрения, прощения и благословения.
20
– Мы ведем подготовку слета маоистов! – раздавался из репродукторов голос Дикого Имбиря. – Культурная революция продолжается уже седьмой год, и за это время борьба пролетариата с буржуазией значительно обострилась. Защитить маоизм и продемонстрировать силу рабочего класса не только важно, но и необходимо. Пусть все громче и громче звучат песни, прославляющие Председателя Мао. Мы должны все настойчивее и настойчивее распространять идеи великого учителя! Слет состоится на шанхайском спортивном стадионе!
Весь город был мобилизован. Сотни людей, возглавляемые Острым Перцем, на каждом углу раздавали листовки. Людям было приказано отложить все свои дела и принять участие в этом мероприятии. Городская управа распорядилась, чтобы все заводы, колхозы и школы прислали на слет своих лучших певцов.
Дикий Имбирь, которая была главным организатором слета, лично отбирала участников и составляла программу выступлений. Она решала вопросы звука, света и декораций, работала с музыкантами, проектировщиками сцены и техническим персоналом, сама руководила ходом репетиций и прогонов. Со стороны казалось, что запас энергии народной героини неисчерпаем, но я-то точно знала, что скрывается за вечно играющей у нее на губах улыбкой. По ее голосу я легко могла понять, что она постоянно нервничает. Люди, работавшие с ней, страдали от ее непредсказуемых вспышек гнева и резких смен настроения. Часто без видимых причин она вдруг повышала голос, могла запросто что-нибудь разбить или начинала сквернословить.
Вечнозеленый Кустарник и я совершенно не интересовались этим слетом, но наши имена значились в списках, и нам пришлось отправиться на шанхайский спортивный стадион.
Репетиции длились целыми днями в течение трех недель, их обязаны были посещать пятнадцать тысяч человек с более чем пятисот предприятий. Каждой группе певцов надо было получить одобрение Дикого Имбиря. Некоторые пели очень хорошо. Например, хор шанхайского гарнизона отличался слаженностью и отработанным стилем, а вот крестьяне, присланные на слет сельской общиной, были ужасны, им явно никогда не приходилось принимать участие в подобных мероприятиях. Они не попадали в такт и нередко путали маоистские песни со своими народными напевами. Дикий Имбирь изо всех сил старалась помочь им, но в конце концов и она сдавалась:
– Я вижу, вы уже поете лучше, поэтому думаю, что ваше участие вполне можно утвердить.
Лучшими считались выступления групп школьников. Дети, особенно непоседы-малыши, носились по всему стадиону, пытаясь затеять игры.
Группа Вечнозеленого Кустарника располагалась недалеко от моей. Я видела, как мой жених тихонько сидит в сторонке и читает пособие по работе с электроприборами. Я не могла взять в толк, зачем бывшей подруге понадобилось наше участие в слете. Мне было нелегко встречаться с ней.
Не раз у нас с женихом возникали споры. Он считал, что нам больше не следует ходить на репетиции, видно, ежедневные встречи с Диким Имбирем стали для него невыносимы. Мне и самой хотелось того же, но я была уверена, что в таком случае мы рискуем привлечь к себе внимание и поставить под угрозу свое будущее.
Ночью мы прятались за городом. Боясь быть застигнутыми шпионами Дикого Имбиря, мы уезжали настолько далеко от Шанхая, насколько позволял общественный транспорт. Но призрак ее настигал нас повсюду. Ее имя неизменно присутствовало в каждом нашем разговоре. Даже в пылу страсти я постоянно думала о ней и о своей вине перед бывшей подругой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Когда мы с ней сталкивались, она делала вид, что не замечает меня. А однажды истерически рассмеялась, соприкоснувшись со мной плечом. Все большим ее расположением пользовалась Острый Перец. И если бы у этой злодейки был хвост, она бы, наверно, изо всех сил виляла им перед той, кого некогда считала своим врагом. Я понимала, что таким образом Острый Перец стремится получить место в штабе красных охранников.
19
Когда мама спрашивала меня о Диком Имбире, я лгала. Думаю, она о чем-то догадывалась, и ей было так же неловко говорить об этом, как и мне.
В конце лета Вечнозеленый Кустарник вернулся с военной подготовки. На вокзале, куда я приехала его встретить, мы завели разговор о своем будущем.
– Я передумал отправляться во Вьетнам, – начал он. – Мне хотелось бы открыть школу в какой-нибудь отдаленной деревушке, где мы с женой учили бы детей из бедных семей. – Он немного помолчал. – Поедешь со мной в качестве жены?
Я, не задумываясь, согласилась. С тех пор как моя попытка помириться с Диким Имбирем окончилась провалом, я не меньше его хотела сбежать из Шанхая.
– Но тебе придется подождать, пока я сама окончу школу, – добавила я.
Мысль о том, чтобы быть вместе вдали от Дикого Имбиря и учить детей, казалась такой привлекательной, что полностью захватила меня. В 1973 году выбор у выпускников школы был невелик. Население Шанхая сильно возросло, город оказался перенаселен, это вызвало немалые трудности с работой. В лучшем случае выпускники могли стать мусорщиками. Остальных отправляли в отдаленные колхозы. Будущее человека зависело от происхождения, от степени преданности Мао и числа голосов, поданных семьей за правительство.
Мои родители встретили эту новость прохладно, помолвка в восемнадцатилетнем возрасте казалась им не лучшей идеей, но любовь есть любовь, и в конце концов они дали мне свое благословение. Вскоре все соседи начали поздравлять Вечнозеленого Кустарника с помолвкой. Жених посоветовал мне «остерегаться Дикого Имбиря». Но мне не хотелось думать, что бывшая подруга может представлять опасность, и поэтому я не приняла его слов всерьез.
– Может, у нее и в мыслях нет причинять тебе вред, – говорил Вечнозеленый Кустарник, – но она не контролирует себя.
– Ей просто нужно время, чтобы залечить раны, и, в конце концов, мы ведь причинили ей немалую боль.
– Не думаю, что нам следует винить себя в несчастьях Дикого Имбиря, – возразил мой жених. – По-моему, она с самого начала дала нам обоим понять, что для нее быть маоистом важнее, чем оставаться человеком. Я, как оказалось, не оправдал ее ожиданий, так что ты подобрала товар, забракованный образцовым маоистом.
Я не хотела спорить с ним. Мне казалось, что Дикий Имбирь любила его, но так и не смогла признать этого, потому что не знала, как поступить со своими чувствами. Тогда я и воспользовалась ее замешательством, украла то, что принадлежало ей. Я знала, что однажды мне придется столкнуться с ее гневом, и была готова к этому, даже ждала. Мне самой нужно было получить от нее пощечину, которую я сочла бы знаком одобрения, прощения и благословения.
20
– Мы ведем подготовку слета маоистов! – раздавался из репродукторов голос Дикого Имбиря. – Культурная революция продолжается уже седьмой год, и за это время борьба пролетариата с буржуазией значительно обострилась. Защитить маоизм и продемонстрировать силу рабочего класса не только важно, но и необходимо. Пусть все громче и громче звучат песни, прославляющие Председателя Мао. Мы должны все настойчивее и настойчивее распространять идеи великого учителя! Слет состоится на шанхайском спортивном стадионе!
Весь город был мобилизован. Сотни людей, возглавляемые Острым Перцем, на каждом углу раздавали листовки. Людям было приказано отложить все свои дела и принять участие в этом мероприятии. Городская управа распорядилась, чтобы все заводы, колхозы и школы прислали на слет своих лучших певцов.
Дикий Имбирь, которая была главным организатором слета, лично отбирала участников и составляла программу выступлений. Она решала вопросы звука, света и декораций, работала с музыкантами, проектировщиками сцены и техническим персоналом, сама руководила ходом репетиций и прогонов. Со стороны казалось, что запас энергии народной героини неисчерпаем, но я-то точно знала, что скрывается за вечно играющей у нее на губах улыбкой. По ее голосу я легко могла понять, что она постоянно нервничает. Люди, работавшие с ней, страдали от ее непредсказуемых вспышек гнева и резких смен настроения. Часто без видимых причин она вдруг повышала голос, могла запросто что-нибудь разбить или начинала сквернословить.
Вечнозеленый Кустарник и я совершенно не интересовались этим слетом, но наши имена значились в списках, и нам пришлось отправиться на шанхайский спортивный стадион.
Репетиции длились целыми днями в течение трех недель, их обязаны были посещать пятнадцать тысяч человек с более чем пятисот предприятий. Каждой группе певцов надо было получить одобрение Дикого Имбиря. Некоторые пели очень хорошо. Например, хор шанхайского гарнизона отличался слаженностью и отработанным стилем, а вот крестьяне, присланные на слет сельской общиной, были ужасны, им явно никогда не приходилось принимать участие в подобных мероприятиях. Они не попадали в такт и нередко путали маоистские песни со своими народными напевами. Дикий Имбирь изо всех сил старалась помочь им, но в конце концов и она сдавалась:
– Я вижу, вы уже поете лучше, поэтому думаю, что ваше участие вполне можно утвердить.
Лучшими считались выступления групп школьников. Дети, особенно непоседы-малыши, носились по всему стадиону, пытаясь затеять игры.
Группа Вечнозеленого Кустарника располагалась недалеко от моей. Я видела, как мой жених тихонько сидит в сторонке и читает пособие по работе с электроприборами. Я не могла взять в толк, зачем бывшей подруге понадобилось наше участие в слете. Мне было нелегко встречаться с ней.
Не раз у нас с женихом возникали споры. Он считал, что нам больше не следует ходить на репетиции, видно, ежедневные встречи с Диким Имбирем стали для него невыносимы. Мне и самой хотелось того же, но я была уверена, что в таком случае мы рискуем привлечь к себе внимание и поставить под угрозу свое будущее.
Ночью мы прятались за городом. Боясь быть застигнутыми шпионами Дикого Имбиря, мы уезжали настолько далеко от Шанхая, насколько позволял общественный транспорт. Но призрак ее настигал нас повсюду. Ее имя неизменно присутствовало в каждом нашем разговоре. Даже в пылу страсти я постоянно думала о ней и о своей вине перед бывшей подругой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42