Я меняю тему:
– Почему мистер Берк отправился в Калифорнию?
– Опять-таки, не знаю.
– Какие-то личные проблемы? Наркотики? Азартные игры?
Джудит снова вздыхает и, похоже, собирается закончить разговор.
– Вы слишком многого от меня хотите, мистер Рубио. Я не всегда помню происшедшее со мной – куда уж мне разобраться в деталях жизни Донована.
– Он работал на вас, насколько я понимаю. Боссы многое подмечают.
– Я не сую нос в личные дела персонала.
Неплохо бы ей поговорить с Тейтельбаумом.
– Мне кажется, речь шла о неких… творческих разногласиях?
– Если вы имеете в виду мои служебные отношения с мистером Берком, то действительно, у нас были сложности в «Пангее». Я считала себя обязанной охранять в ночном клубе интересы мужа. – Она становится высокомерной, и я вновь обретаю почву под ногами. С такими я обращаться умею.
– Другими словами, вы уволили его.
– Мы пришли к соглашению.
– К соглашению, что вы его увольняете.
Джудит Макбрайд поджимает губы, и тут же к ней возвращаются все ее годы; на щеках и на лбу будто выгравирована паутина морщин. Впечатляющее зрелище – должно быть, у нее одна из тех новых шведских оболочек Эриксона со спецкапиллярами для Случаев Особого Прилива Крови.
– Да, – наконец признает она. – Я его выгнала.
– Я не хотел вас расстроить.
– Вы и не расстроили.
– Расставание было мирным?
– Насколько мирным может быть увольнение. К моему решению он отнесся с пониманием.
Как бы помягче перейти к следующему вопросу? Я выпячиваю губы и бормочу, словно неуправляемый аппарат для попкорна. Лучше спросить напрямую.
– Вы с мужем помогли ему стать на ноги в Лос-Анджелесе?
– С чего вы решили? – слегка смущается она.
– Очень уж быстро он нашел капитал для «Эволюция-клуба».
– Донован всегда был превосходным коммерсантом. Он способен в Канзасе отыскать финансирование для морской рыболовной компании. – Грациозным жестом она обводит кучу бумаг на столе. – Я была бы рада и дальше отвечать на ваши вопросы, мистер Рубио, но уже поздно, а вы видите, сколько еще предстоит сделать до обеда. После смерти мужа я вынуждена руководить его маленькой империей, а решения не приходят сами собой.
Если это не намек, то я уж не знаю, что так называют. Я вскакиваю, так что стул отлетает, оставляя на ворсистой поверхности глубокие борозды. В своей конторе я тоже настелил такой ковер, задолго до того, как был поставлен перед фактом, что за долги банк может содрать и ковровое покрытие.
– Возможно, у меня возникнут и другие вопросы.
– При условии, что на этот раз вы договоритесь о встрече, – кивает миссис Макбрайд, и я обещаю, что непременно так и поступлю.
У двери я оборачиваюсь, вдруг вспомнив последний вопрос.
– Возможно, вы подскажете мне, где отыскать Джейси Холден. Я бы хотел поговорить с ней.
Миссис Макбрайд снова смеется, но почему-то на этот раз следы прожитых лет никуда не деваются. Скорей, наоборот, лет пять прибавилось.
– На этом пути вас ждет тупик, мистер Рубио.
– В самом деле?
– Да. Не тратьте попусту время.
Шаркая, я вновь отступаю к дверям. Не люблю, когда мне указывают, что делать.
– Что ж, раз вы не хотите мне говорить, где она… – На мою долю выпадали несговорчивые свидетели, хотя им нечасто удавалось подолгу держать рот на замке. – Уверен, что раздобуду эту информацию в другом месте.
– Это вовсе не означает, что я хочу скрыть от вас информацию о месте ее пребывания, – возражает миссис Макбрайд. – Это означает, что я не могу вам сказать, где она. Я не знаю. Никто не знает.
Тут бы к месту музыка подраматичней.
– Она исчезла?
– Уже несколько лет. Пропала где-то через месяц после разрыва с Донованом. – Помолчав, она добавляет, чуть заикаясь: – Очаровательная девушка. Просто очаровательная.
– Ладно, может, мне удастся ее разыскать. В таких делах я считаюсь мастером. Какой у нее запах?
– Ее запах?
– Чем пахнут ее феромоны? Вас бы поразило, как много пропавших динов я обнаружил по запаху. Можете облачаться, как хотите, но запах останется с вами. Один парень испускал такое зловоние, что я выследил его в радиусе пяти кварталов через десять секунд после того, как свернул с автострады.
– Я… я не знаю, как вам объяснить, – тянет миссис Макбрайд. – Трудно описать. Жасмин, пшеница, мед, всего, знаете ли, понемножку.
Немного толку.
– Последнее известное местопребывание? – задаю я очередной вопрос.
– Большой центральный вокзал, – отвечает миссис Макбрайд.
– Меня интересует домашний адрес.
– Они с Донованом безуспешно пытались помириться за обедом, а потом он проводил ее до вокзала. Не забывайте, как давно это было… Я могу что-то упустить. Кажется, Донован говорил мне, что он видел, как она сошла с эскалатора на платформу восточного направления. Они помахали друг другу, и она тут же скрылась в толпе. Растворилась, будто сахар в воде, так он сказал. Только что была и уже нет.
– И это последнее, что о ней слышали?
Она кивает.
Все страньше и странъше. Я благодарю Джудит Макбрайд за потраченное время и готовность поделиться информацией, а она провожает меня до дверей. Пожать ли ей руку? Касаться ли ее вообще? Обычная моя практика выступает за рукопожатие, но окружающая роскошь – совсем не моя стихия. Миссис Макбрайд помогает мне принять решение, протянув руку; я хватаюсь за нее, отпускаю и бегу к лифту.
Я не удивляюсь, когда на шестьдесят третьем этаже ко мне присоединяются два телохранителя, но в этот раз я слишком занят обдумыванием следующего шага, чтобы уделять внимание их массивным фигурам и резким запахам. Они идут за мной, следя за каждым моим шагом, пока я забираю у информационной стойки свой саквояж и через вращающуюся дверь покидаю «Макбрайд-билдинг».
На улице я тщетно пытаюсь остановить такси. Я взываю, я кричу, я машу, а они проносятся мимо. Что означает этот огонек – занято или свободно? Какая разница – на меня наплевать и тем, и другим; я все стою и стою на обочине. Я машу над головой деньгами – двадцаткой, пятидесяткой. Желтые кляксы проскакивают, не обращая на меня никакого внимания. Требуется прыжок, достойный Брюса Дженнера, чтобы один все же заметил мои старания, и когда я, рискуя жизнью, пересекаю две дорожные полосы, то к своему удивлению обнаруживаю, что хотя водитель другой, но запах у него такой же, как у моего старого. Возможно, нью-йоркские таксисты также принадлежат к отдельному виду.
Мы направляемся к муниципалитету.
6
Государственные архивы – это сплошная боль в заднице. Лучше бы мне, балансируя на грани закона, заглянуть украдкой в кое-какие личные документы, чем стоять в бесконечных очередях ради беседы с высокомерным клерком (учат их этому на секретарских курсах, что ли?), который в зависимости от фазы луны, а также от того, успел ли он уже пообедать, может дать, а может и не дать интересующую меня информацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83