Отдельные ласточки ещё не делают весны.
Кроме того, поток статей, смакующий наши беды, просчеты и невзгоды, ещё очень немного говорит об интеллигентности их авторов. Пока это только производная от политической борьбы. А может быть, у многих авторов и в самом деле уже нет этого потенциала?
И все же думаю, что это не совсем так! Вот почему это эссэ я хочу закончить на оптимистической ноте. Как бы ни тяжела была наша история, какие бы потери нам ни пришлось вынести, связь времен не прервалась. «Табула раза» все-таки не состоялась. Мы так и не стали безродными иванами, родства не помнящими, а сохранили себя в качестве наследников великой культуры. И память народа, память интеллигенции не оборвалась. Она сохранилась благодаря таким титанам, как Вернадский или Тимофеев-Ресовский, благодаря таким подвижникам как Сахаров, Лосев, и многим другим, сохранившим «зазженные светы», как писал Брюсов и сумевшим передать эстафету. Теперь надо только создать атмосферу, чтобы этот тлеющий огонек снова вспыхнул бы костром из сухих еловых веток, как это уже однажды случилось в начале века. И за это ответственна интеллигенция, которая, хочется надеется, однажды вместо борьбы за кресла, где она всё равно всё проиграет, займется настоящим ей свойственным делом!
Сейчас самое главное не загасить уже тлеющий огонек. А сделать это совсем не сложно: один шаг назад – и снова на многие десятилетия мы окажемся отодвинутыми от столбовой дороги.
Уроки прошлого
Я убежден, что никакого термидора, сталинской революции (или контрреволюции – выбор слов здесь может быть любым) на границе 20-х и 30-х годов не было. Произошла не смена принципов, а ужесточение способов реализации изначальных идей и принципов и изначальной большевистской программы. А она состояла в построении государства не во имя процветания страны и её народа, а во имя реализации определённых целей, с таким процветанием не связанными. Это, вероятно, и был изначальный и явно не формулируемый принцип : другие люди – другие цели. Ленин, Троцкий, Бухарин и иже с ними создавали государство « под себя», под идеалы «своей компании», а Сталин – тоже «под себя», но под себя лично. И как восточный человек, он строил восточную деспотию, впрочем, ничуть не более циничную и жестокую, чем государство «образованного» большевизма с его «интеллигентным» правительством.
В отличие от Ленина, Сталину пришлось однажды вспомнить и о русском народе, его мужестве и его традициях, но не из любви к нашему народу и его культуре, а в тяжёлую годину, когда без нашей стойкости и крови его государство не могло бы сохраниться. История развивалась на фоне бескоипромиссной борьбы за власть. Сыграли роль и личные качества Сталина, который опирался на аппарат, созданный Лениным. Вот почему основным стержнем событий была логика развития командно-бюрократической системы, созданной ещё в первые послереволюционные годы. Ликвидация НЭП,а была предопределена, хотя и осуществилась раньше чем задумывалась. И в качестве жертвы исходной идеи была принесена цивилизация.
Да, я не оговорился – цивилизация!
Английский историк Тойнби, а ещё раньше Данилевский считали Россию самостоятельной цивилизацией, не западноевропейской и не восточной, а именно самостоятельной цивилизацией! Она расположена между миром, в котором властвуют идеалы западного христианства, и миром ислама – цивилизации, качественно отличной от западной по своим идеалам и мировосприятию. И эта наша двойственность идёт ещё с IX века. Духовное наследство Византии наложило отпечаток на всю историю России и стандарты мышления ее народа. А с Востока шла не только экспансия, но и влияние исламского мира. Это началось еще со времен Волжской Булгарии, принявшей ислам за сто лет до крещения Руси. А «лесная культура» угро-финских народов, которых ассимилировали русские, тоже не пропала даром. Она и сейчас дает о себе знать.
В результате этого сложнейшего процесса смешения культур возник совершенно особый мир, прежде всего мир «крестьянской Руси» со своей манерой жизни и шкалой ценностей. И именно этот мир рождал свою интеллигенцию, рождал своё неповторимое искусство, своё миропонимание и нес в ту же Западеую Европу иные духовные ценности, несмотря на все барьеры – национальные, религиозные, языковые. И понять Пушкина, Гоголя, Достоевского нельзя, не познав особенностей и духа этой православной России, Украины, Белоруссии, всего того, что шло от Киевской Руси.
Уровень промышленного развития в нашей стране был совершенно иным, чем в США, Англии, Германии... Но все шло своим чередом, следуя общей логике развития общества, его производительных сил, отвечая тем особенностям, которыми обладала страна. И крутые насильственные повороты, не учитывающей этой логики, как заметил ещё Ключевский, до добра не доводили. Петр вздернул Россию на дыбы, и Россия XYIII века добилась, казалось бы, удивительных успехов. К концу века у нее была лучшая в Европе армия, флот, которому могла позавидывать и Британия, а стали и железа она выплавляла больше чем вся остальная Европа. Но за все эти успехи ей пришлось заплатить страшную цену.
В том XYIII веке в России не только окрепло крепостничество тогда, когда во всей остальной Европе оно уже сходило на нет. Для проведения в жизнь «петровской перестройки» императорской власти пришлось создать невероятного могущества бюрократический аппарат. И он сделался самодавлеющей силой, сковавшей страну неразгибаемым обручем. Именно, благодаря ей Россия не смогла принять вызов первой промышленной революции, которая требовала раскрепощения инициативы и реализации принципa «laissez faire». А давать кому бы то ни было что-то делать самостоятельно, российская бюрократия, как раз, и не могла. Началось стремительное отставание от быстро развивающейся промышленной Европы.
Терялась и военная мощь империи – промышленность не могла обеспечить армию нарезным оружием. Транспорт не справлялся со своими задачами. Мы не просто проиграли Крымскую войну: нас расстреливали с той дистанции, куда наши пушки не доставали. И никакой героизм русских солдат и мастерство офицеров изменить судьбу войны не могли. Проиграла войну не Россия, а система, созданная Петром! И несмотря на революцию «сверху» 1861-го года и последующее развитие капитализма, петровская система так и не была окончательно сломлена. Я сошлюсь на Макса Вебера, глубоко изучившего особенности русской революции 1905-го года. Он считал, что основной силой, помешавшей России вступить на путь общеевропейского развития, были не трон, не дворянство, не слабость буржуазии, а всесилие чиновно-бюрократической системы, которой любые изменения были смертельно опасны. Гибель Столыпина – наглядный пример ее могущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109