– Он вполне устроенный парень, мне незачем было изображать из себя разгневанного отца!
– Тихо. – Я коснулась его руки. – Гости уже здесь.
Официантка заняла свое место и принялась разливать шампанское – оно мягко шипело. Повсюду мерцали свечи. Посреди комнаты кружилась Поппи, взяв Ричарда за руку, и у меня перехватило дыхание от ее красоты.
Натаном завладел Клайв Берри, один из его двоюродных братьев, приехавший из Девоншира. Они начали разговор о маршрутах.
– Ты приехал по А12? – удивился Натан. – Разве ты не проезжал мимо Бостона и Ай?
– Здравствуй, Клайв. – Я поцеловала его: мы были давно знакомы. Клайв, который до этого чувствовал себя совершенно спокойно, сразу же напрягся: он не знал, как себя вести в данной ситуации. Мне стало его жаль, и я попыталась разрядить обстановку: – Ты видел невесту?
К нам подлетела Поппи.
– О, Клайв, привет. Рада тебя видеть. Поговорим позже, мне нужно кое-что сказать маме, – она оттащила меня в комнату для официантов, где было относительно тихо. – Мама, кто позволил этой женщине явиться сюда? – Она была в ярости.
– Какой женщине?
– Ну той, папиной. Она здесь. Как она посмела? – Губы Поппи побледнели. – Я хотела, чтобы присутствовали только члены семьи. Не хочу, чтобы гости заметили ее и начали судачить.
– Минти? Ты уверена, что она здесь? – Я погладила Поппи по щеке, чтобы дочь успокоилась. – Разумеется, ее никто не приглашал. Если она здесь, я от нее избавлюсь.
Поппи все время терла татуировку на пальце; я накрыла ее руку своей ладонью:
– Успокойся.
– Я хотела, чтобы все выглядело так, как будто вы с папой и не расставались вовсе, чтобы мы все притворились, будто мы – одна семья. Не хочу, чтобы все видели, какой он старый козел.
– Роуз… и очаровательная невеста. – На горизонте появилась Салли Карри; ее муж, работавший с Натаном в газете, плелся за ней. – Какое чудесное платье, Поппи, и место замечательное. Как вы все организовали?
– Это же проще, чем устроить полноценную свадьбу.
– Моя нелояльная дочь высвободила руку и мастерски исчезла, оставив меня наедине с Салли, побрякивавшей своими золотыми драгоценностями.
– Но, учитывая ситуацию… – с сочувствием произнесла гостья. Муж Салли ткнул ее в бок, но она понеслась дальше: – Нам с Майлзом жаль, что мы не поддерживали связь, но Майлз говорит… – она покосилась на ужаснувшегося супруга, – … Майлз говорит, что в таких случаях надо выбирать. Нельзя одновременно дружить с обоими, и поскольку Майлз…
Я не винила Салли: преданность тому, кто обеспечивает твой хлеб, вполне объяснима. И все же я позволила себе отомстить: – Поскольку мы никогда не были настоящими друзьями, Салли, я и не обижаюсь. Людям полезно знать свое место.
Салли с мужем удалились, оставив меня размышлять о пустоши, в которую превратился мой круг общения. Меня увидел Сэм: он стоял в кругу гостей, центром которого была Элис, великолепная в ярко-красном платье. Сын подошел ко мне. Я отвела его в сторону.
– Сэм, Поппи показалось, что Минти здесь. Ты ее видел?
Сэм твердой рукой взял меня под локоть.
– Поппи наверняка почудилось. Ей хочется устроить сцену, а повода нет. Не волнуйся, папа бы в жизни так не поступил.
– Я только что нагрубила Салли Карри, которая заявила, что твой отец в качестве друга ей более полезен, чем я. И она права.
– Ну и бог с ней. – Его глаза были прикованы к Элис, которая болтала с ассистентом Натана: симпатичным парнем, экспертом по связям с общественностью. Тот наклонился и коснулся ее плеча. Сэм вздрогнул, и я приступила к действиям.
– Ты давно Джилли не видел? По-моему, ты не говорил с ней после того, как она приехала из Новой Зеландии? Предупреждаю: гадкий утенок превратился в лебедя.
Я подвела Сэма к Джилли, которая при встрече с Сэмом так и засияла от удовольствия и обожания. Я была поражена.
– Сэм, – торопливо пропела она высоким голоском, – я так хотела тебя увидеть! – Джилли была свойственна какая-то нежная неопределенность, которую трудно описать; было непонятно, какое влияние она оказывает на людей. Светлые волосы рассыпались по обнаженным загорелым плечам; она была юной, свежей и с нетерпением ждала очередного поворота событий.
Лицо Сэма просветлело. Я оставила их и пошла искать Минти. Я понимала, что у меня есть два выхода: или убить себя, или быстро придумать правило этикета, регулирующее обращение с незваными похитительницами мужей.
Искать мне пришлось недолго.
Минти стояла в противоположном конце зимнего сада, в обрамлении одной из освещенных арок, и разговаривала с Клайвом. На ней были невероятно высокие каблуки, на которых она слегка наклонялась вперед, и черное платье без рукавов. Это был наряд Идеальной Жены, но в неверной интерпретации: слишком короткий, слишком обтягивающий, с чересчур глубоким вырезом. Она выглядела и ужасно и чудесно одновременно, и Клайв ловил каждое ее слово.
При взгляде на нее гнев, который мне удавалось сдержать, прорвался. Минти зашла слишком далеко и взяла на себя слишком много. Я направилась к ней, и тут она повернула голову и увидела меня. Темные раскосые глаза расширились от… от чего?
Это мне предстояло узнать.
Клайв распространялся о строении ветряной турбины: это был его конек.
– Извините, что прерываю. – Я остановилась перед ними. – Минти, можно тебя на минутку?
Клайв едва взглянул на меня и продолжал разглагольствовать, загородив от меня Минти. Этим он сильно задел меня за живое. В тот короткий момент, когда я снова стала невидимкой, крылья моего горя коснулись души, и я ощутила всплеск жестокой, горькой ненависти, от которой я, как мне казалось, избавилась.
– Новая технология… – говорил Клайв. – Региональное обновление…
Я открыла было рот, чтобы изойти желчью и злобой, но тут Минти бросила мне один из своих невозмутимых заговорщических взглядов: в уголках глаз играла улыбка. Мы словно снова были в офисе: это был взгляд, которым обмениваются друзья и коллеги. Взгляд, который говорил: «Ну и зануда этот Клайв. Тебе жалко меня?»
Оказавшись рядом с ней, я заметила некоторые изменения. Вокруг губ Минти залегли маленькие напряженные морщины, словно нарисованные светлым карандашом. Может, она разочарована? И еще в ее поведении чувствовался вызов и даже затаенная вражда. Но больше всего бросалась в глаза решимость закончить то, что она начала.
Минти не подозревала, какую неописуемую боль причиняет мне, а может, и подозревала, отсюда и морщины вокруг губ. И все же мне стало жаль ее смазливое алчное личико, на котором залегли тени.
Я снова вмешалась в рассказ об истории ветряной турбины:
– Минти, ты не против?
Клайв осекся. Он уже хотел было трусливо ускользнуть, но Минти положила руку ему на плечо. Она всегда обладала превосходным боевым инстинктом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Тихо. – Я коснулась его руки. – Гости уже здесь.
Официантка заняла свое место и принялась разливать шампанское – оно мягко шипело. Повсюду мерцали свечи. Посреди комнаты кружилась Поппи, взяв Ричарда за руку, и у меня перехватило дыхание от ее красоты.
Натаном завладел Клайв Берри, один из его двоюродных братьев, приехавший из Девоншира. Они начали разговор о маршрутах.
– Ты приехал по А12? – удивился Натан. – Разве ты не проезжал мимо Бостона и Ай?
– Здравствуй, Клайв. – Я поцеловала его: мы были давно знакомы. Клайв, который до этого чувствовал себя совершенно спокойно, сразу же напрягся: он не знал, как себя вести в данной ситуации. Мне стало его жаль, и я попыталась разрядить обстановку: – Ты видел невесту?
К нам подлетела Поппи.
– О, Клайв, привет. Рада тебя видеть. Поговорим позже, мне нужно кое-что сказать маме, – она оттащила меня в комнату для официантов, где было относительно тихо. – Мама, кто позволил этой женщине явиться сюда? – Она была в ярости.
– Какой женщине?
– Ну той, папиной. Она здесь. Как она посмела? – Губы Поппи побледнели. – Я хотела, чтобы присутствовали только члены семьи. Не хочу, чтобы гости заметили ее и начали судачить.
– Минти? Ты уверена, что она здесь? – Я погладила Поппи по щеке, чтобы дочь успокоилась. – Разумеется, ее никто не приглашал. Если она здесь, я от нее избавлюсь.
Поппи все время терла татуировку на пальце; я накрыла ее руку своей ладонью:
– Успокойся.
– Я хотела, чтобы все выглядело так, как будто вы с папой и не расставались вовсе, чтобы мы все притворились, будто мы – одна семья. Не хочу, чтобы все видели, какой он старый козел.
– Роуз… и очаровательная невеста. – На горизонте появилась Салли Карри; ее муж, работавший с Натаном в газете, плелся за ней. – Какое чудесное платье, Поппи, и место замечательное. Как вы все организовали?
– Это же проще, чем устроить полноценную свадьбу.
– Моя нелояльная дочь высвободила руку и мастерски исчезла, оставив меня наедине с Салли, побрякивавшей своими золотыми драгоценностями.
– Но, учитывая ситуацию… – с сочувствием произнесла гостья. Муж Салли ткнул ее в бок, но она понеслась дальше: – Нам с Майлзом жаль, что мы не поддерживали связь, но Майлз говорит… – она покосилась на ужаснувшегося супруга, – … Майлз говорит, что в таких случаях надо выбирать. Нельзя одновременно дружить с обоими, и поскольку Майлз…
Я не винила Салли: преданность тому, кто обеспечивает твой хлеб, вполне объяснима. И все же я позволила себе отомстить: – Поскольку мы никогда не были настоящими друзьями, Салли, я и не обижаюсь. Людям полезно знать свое место.
Салли с мужем удалились, оставив меня размышлять о пустоши, в которую превратился мой круг общения. Меня увидел Сэм: он стоял в кругу гостей, центром которого была Элис, великолепная в ярко-красном платье. Сын подошел ко мне. Я отвела его в сторону.
– Сэм, Поппи показалось, что Минти здесь. Ты ее видел?
Сэм твердой рукой взял меня под локоть.
– Поппи наверняка почудилось. Ей хочется устроить сцену, а повода нет. Не волнуйся, папа бы в жизни так не поступил.
– Я только что нагрубила Салли Карри, которая заявила, что твой отец в качестве друга ей более полезен, чем я. И она права.
– Ну и бог с ней. – Его глаза были прикованы к Элис, которая болтала с ассистентом Натана: симпатичным парнем, экспертом по связям с общественностью. Тот наклонился и коснулся ее плеча. Сэм вздрогнул, и я приступила к действиям.
– Ты давно Джилли не видел? По-моему, ты не говорил с ней после того, как она приехала из Новой Зеландии? Предупреждаю: гадкий утенок превратился в лебедя.
Я подвела Сэма к Джилли, которая при встрече с Сэмом так и засияла от удовольствия и обожания. Я была поражена.
– Сэм, – торопливо пропела она высоким голоском, – я так хотела тебя увидеть! – Джилли была свойственна какая-то нежная неопределенность, которую трудно описать; было непонятно, какое влияние она оказывает на людей. Светлые волосы рассыпались по обнаженным загорелым плечам; она была юной, свежей и с нетерпением ждала очередного поворота событий.
Лицо Сэма просветлело. Я оставила их и пошла искать Минти. Я понимала, что у меня есть два выхода: или убить себя, или быстро придумать правило этикета, регулирующее обращение с незваными похитительницами мужей.
Искать мне пришлось недолго.
Минти стояла в противоположном конце зимнего сада, в обрамлении одной из освещенных арок, и разговаривала с Клайвом. На ней были невероятно высокие каблуки, на которых она слегка наклонялась вперед, и черное платье без рукавов. Это был наряд Идеальной Жены, но в неверной интерпретации: слишком короткий, слишком обтягивающий, с чересчур глубоким вырезом. Она выглядела и ужасно и чудесно одновременно, и Клайв ловил каждое ее слово.
При взгляде на нее гнев, который мне удавалось сдержать, прорвался. Минти зашла слишком далеко и взяла на себя слишком много. Я направилась к ней, и тут она повернула голову и увидела меня. Темные раскосые глаза расширились от… от чего?
Это мне предстояло узнать.
Клайв распространялся о строении ветряной турбины: это был его конек.
– Извините, что прерываю. – Я остановилась перед ними. – Минти, можно тебя на минутку?
Клайв едва взглянул на меня и продолжал разглагольствовать, загородив от меня Минти. Этим он сильно задел меня за живое. В тот короткий момент, когда я снова стала невидимкой, крылья моего горя коснулись души, и я ощутила всплеск жестокой, горькой ненависти, от которой я, как мне казалось, избавилась.
– Новая технология… – говорил Клайв. – Региональное обновление…
Я открыла было рот, чтобы изойти желчью и злобой, но тут Минти бросила мне один из своих невозмутимых заговорщических взглядов: в уголках глаз играла улыбка. Мы словно снова были в офисе: это был взгляд, которым обмениваются друзья и коллеги. Взгляд, который говорил: «Ну и зануда этот Клайв. Тебе жалко меня?»
Оказавшись рядом с ней, я заметила некоторые изменения. Вокруг губ Минти залегли маленькие напряженные морщины, словно нарисованные светлым карандашом. Может, она разочарована? И еще в ее поведении чувствовался вызов и даже затаенная вражда. Но больше всего бросалась в глаза решимость закончить то, что она начала.
Минти не подозревала, какую неописуемую боль причиняет мне, а может, и подозревала, отсюда и морщины вокруг губ. И все же мне стало жаль ее смазливое алчное личико, на котором залегли тени.
Я снова вмешалась в рассказ об истории ветряной турбины:
– Минти, ты не против?
Клайв осекся. Он уже хотел было трусливо ускользнуть, но Минти положила руку ему на плечо. Она всегда обладала превосходным боевым инстинктом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79