- Вы и находили время. И на интересные книги, и на хорошую компанию, и на премьерные показы, на вернисажи.... На что угодно. Теперь оглянитесь и посмотрите, что осталось от вашей корпорации.
Вагит Тимурович не выдержал.
- А вы считаете, что только круглосуточное дежурство может уберечь ваш бизнес от краха? Только ваше непосредственное участие во всех делах, вплоть до самых мелких? Вы что же, всю работу делаете сами?
Алексей раздраженно отодвинулся от Караева.
- А вы полагаете, что в наше время можно расслабиться? Да зачем далеко ходить, ваш собственный пример говорит об обратном. Работа и внимание, внимание и работа - это основное, из чего складывается само понятие формы делового человека. Все остальное лишь способствует ее поддержанию на должном уровне.
- Но, Алексей, ведь невозможно всегда быть в форме! - Вагит Тимурович уже не скрывал своих чувств.
- Отчего же. По мне, вполне возможно. Я же не даю себе поблажек, почему вы считаете, что вам даны иные условия игры.
- Я не говорю этого, но зацикливаться на работе...
- Не зацикливаться, но быть всегда к ней готовым. Всегда обо всем помнить. Всегда все проверять. Только так и никак иначе...
- Выходит, вы никому не доверяете?
- Своей жене. Поскольку она никак не связана с моими делами. Остальные пускай будут на проверке. И пускай знают об этом, это стимулирует чувство долга и одновременно, способствует лучшей работоспособности у подчиненных.
Вагит Тимурович неожиданно вспомнил о Павле. Что-то подобное он говорил уже ему, когда-то давно, лет пять назад. Когда принял на работу и вводил в курс дела. И тотчас напоминал об исключениях из правил, ибо не бывает правил без исключений.
- И долго вы планируете так протянуть? - довольно откровенно спросил он. И снова вспомнил Павла, вспомнил как-то непривычно для последнего времени тепло и с сожалением. Мысль эта мгновенно появившись, тут же стремглав исчезла, спугнутая словами его спутника
- До сорока точно. А там видно будет, - Алексей не шутил, говорил вполне серьезно. - К тому времени я получу полную самостоятельность в делах, скоплю достаточный капитал и тогда смогу уйти на покой.
- Вы сможете оставить ваше дело? -спросил Караев не без сарказма.
- Не оставить, - поправил Алексей. - Но не быть лидером. Войти в общую массу. Толкаться спокойно и заниматься благотворительностью. То бишь, позволять кому-то обойти тебя и занять твое место.
- Интересно вы понимаете это слово, - произнес Вагит Тимурович. - И так же интересно понимаете фразу "отойти от дел".
- Просто вы не можете принять изменений в правилах игры. Вот и говорите то об интуиции, то о расширении кругозора. Время уже не то, Вагит Тимурович, чтобы заниматься хоть тем, хоть этим. Раньше еще можно было успевать ходить в театр и проворачивать контракт, сейчас, чтобы не упустить чего-то, приходиться заниматься всем этим одновременно. Приходится крутиться, и очень быстро, чтобы хотя бы оставаться на прежнем месте.
- Как Алиса в стране чудес. Вам тоже небезынтересно было бы дойти до восьмой клеточки и стать королевой... королем.
- Вы говорите, точно вы к этому не стремились, - Алексей намеренно употребил прошедшее время. - Каждый желает стать кем-то, неким существом высшего порядка, в той мере, как он это воспринимает. И пользоваться всеми преимуществами этого высшего существа и высшего же порядка. Тот же, кто не желает... примеры мы приводили.
- Вы говорите точь-в-точь, как мой племянник Павел. Помните его, конечно.
- Да, такой подающий надежды молодой человек. Он-то, я не сомневаюсь, пробьется. На вас, Вагит Тимурович, Павел похож меньше всего, он более человек нашего круга... вы понимаете, что я хотел сказать...
Караев вздохнул.
- Я так и думал, что вы это скажете. Боюсь, что Павел будет согласен с вами. Особенно, в свете происходящих событий.
Вагит Тимурович имел в виду свое небезупречное состояние дел, Алексей же понял его по-своему и невольно вздрогнул. И подумал, даже прежний хозяин усадьбы понимает всю драматичность, если не почти полную безнадежность нынешнего своего положения, неудивительно, что сейчас он пытается разобраться, что же его привело к такому печальному итогу. И хоть как-то оправдать себя в глазах нового хозяина,... которому еще жить здесь и жить. Он вспомнил, что меньше чем через час, придет машина за Караевым, и, чем черт не шутит, они вполне могут дождаться ее появления.
Если это что-то способно изменить.
Для него, прежде всего, для него.
Вот только вопрос, в худшую или лучшую сторону.
- Ему есть, в чем соглашаться со мной. Он, во всяком случае, способен на многое, - Алексей говорил, не замечая сказанных слов, мысль о машине сковала его воображение. - Во всяком случае, в поддержке он не нуждается, вполне способен за себя постоять... и без вашего финансового участия достичь заметных высот. Тем более что вы, как я понимаю, не особенно в него и вкладываете...
Алексей замолчал неожиданно. Фраза показалась ему излишне резкой, впрочем, весь разговор был чрезмерно циничный, откровенно в перехлест. Зачем он пытался говорить от чьего-то имени, он не понимал и сам.
- В человеке все должно быть прекрасно, - устало сказал Вагит Тимурович. - Вы это знаете. Но никогда, как мне кажется, не проверяли эту аксиому на себе. Я бы не хотел, чтобы и Павел был в стороне....
Он вспомнил о давних встречах Павла с Османовым - человеком, по сути, интересным и неординарным во всех отношениях, если не принимать того, чем он занимался. Вспомнил и подумал, что с ним его племяннику, должно быть, было много приятнее, несмотря на тягостную атмосферу, в которой проходили встречи, и встречаться и общаться.
Если он выберется отсюда... то есть, когда он выберется...
Наверху что-то стукнуло, послышались шаги. Они, стихнув на какой-то миг, вновь обрели ясность и четкость. И начали приближаться к леднику. Спускаться по лестнице. Ближе.
Еще ближе.
Рядом.
Иван поднялся на ноги, оба не заметили этого его движения, обернулись только, когда он сделал первый шаг к трем ступенькам, ведущим к запертой двери. Алексей хотел что-то сказать, но замер на полуслове, поняв намерения своего телохранителя. И поднялся следом. Караев остался сидеть.
Иван сделал знак обоим молчать и не двигаться. Шаги на лестнице замерли, скрипнул засов.
Телохранитель стоял у двери, подле ступенек, прижавшись к ледяной стене. Холода он уже не чувствовал, не чувствовал ничего, полностью погрузившись в ожидание открытия двери. И дверь открылась.
Резко и до конца, ударившись в стену коридорчика. На пороге стоял один из "близнецов", сейчас уже, когда он был один, невозможно сказать, кто именно из четверых. Дуло его пистолета указывало на Караева.
В то же мгновение, как открылась дверь, он заметил отсутствие в поле зрения еще одного человека и поспешно отступил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36