Признаться, это был тот ответ, на который я в глубине души надеялся.
- Тогда почему?..
Он снова криво ухмыльнулся.
- Я же говорю тебе, что я ничего не соображал. Обладать тобой было для меня все равно что найти чашу Грааля, прикоснуться к радуге, оказаться в раю; это было то, что я хотел и не надеялся найти, но меня мучили угрызения совести. Ты оказалась девушкой, и, хотя мысль о том, что брак - это единственное возможное для нас решение, еще не посетила меня тогда, я стал придумывать разные способы, которыми я смог бы навечно приковать тебя к себе. Но мне было нужно время подумать, время, чтобы побыть одному, чтобы не ощущать в крови этого бушующего пожара, который вспыхивал всякий раз, как только я смотрел на тебя. И мне кажется, тебе это было тоже необходимо. Я прав?
Она нехотя кивнула, и глаза ее подернулись влажной пеленой, когда она вспомнила бесконечные дни и недели, проведенные вдали от него.
- Да, но как же мне тебя не хватало, как я скучала по тебе. Мне хотелось умереть.
- Я понимаю, - сказал он. Рот его мучительно изогнулся, и она вдруг поймала в его взгляде отблеск того адского огня. - Поверь, я не хотел так легко сдаваться. Я смотрел на самых красивых женщин мира, но не хотел ни одной из них. Когда я понял, что пройдет какое-то время и я сдамся и приползу к тебе, готовый молить о прощении, это было горькое открытие.
Он невесело улыбнулся.
- Забавно, не правда ли? Как видишь, я не особенно приятная личность. Если ты хотела найти прекрасного принца, тебе следовало остановить свой выбор на ком-нибудь другом. Когда во мне бушуют страсти, я не владею собой.
- Так же, как и я, - сказала она. - Вот откуда этот страх. Я боюсь... боюсь потерять контроль над собой. Подчиниться другому и потерять себя.
- Это происходит с нами со всеми, - тихо произнес он, с пронзительной нежностью целуя ее закрытые глаза. - А почему ты решила сообщить мне, что ты беременна?
- Потому что мой ребенок - это часть тебя. Ты имеешь право знать о нем. Так же как и он имеет право знать, кто его отец. Но я позвонила тебе, потому что умирала без тебя.
Он кивнул, ласково касаясь губами ее бровей, мягких и шелковистых, как оперение голубки. Это прикосновение пронзило всю ее - от кончиков губ и затылка до бедер.
- Я знаю, любовь моя. Я был счастлив, когда ты позвонила. Я подумал, что наконец смогу заявить о своих правах на тебя и при этом не поступлюсь своей гордостью. Будь проклята моя гордость! А потом я прилетел за тобой, и ты решительно и твердо заявила мне, что не собираешься выходить за меня замуж. - Он поцеловал ее, сначала резко и грубо, а потом с удивительной нежностью. - Я потерял рассудок. Я еще никогда не испытывал такой... такой ярости, такой боли. Я думал только о том, что люблю тебя и безумно хочу тебя, а ты не испытываешь ко мне ничего подобного. Я хотел, чтобы ты узнала такую же боль, какую ты причинила мне. Я был как безумный.
Она вздрогнула, вспомнив, с каким холодным прагматизмом он говорил с ней о своих матримониальных планах.
- Но я любила тебя, - произнесла она, уткнувшись ему в грудь. - Я только никак не могла подумать, что ты любишь меня. Мне казалось, что ты вообще не способен любить. Какие только глупые мысли не приходили мне в голову. Я считала, что, раз ты так чудовищно богат, ты должен отличаться от других... ты совсем другой...
- Но я же человек, Кэндис. И когда мне делают больно, я страдаю.
Она кивнула и смущенно потупила взгляд.
- Да, я хотела сделать тебе больно.
- Ты добилась своего, но ты имела на это полное право. Я пережил самые прекрасные мгновения в своей жизни, но из-за того, что я так испугался себя, я превратил все это в фарс. Поэтому я сам заслужил того, чтобы немного пострадать. - Он снова поцеловал ее, и поцелуй его был таким долгим и сладким, что сердце ее готово было выскочить из груди.
Когда губы их оторвались друг от друга, она прижалась к нему и взволнованно спросила:
- Как ты мог думать, что женщины преследуют тебя только из-за твоих денег? Ты должен знать, что ты самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. На самом деле я негодовала и возмущалась именно потому, что мне казалось, что ты обладаешь всем - характером, который выделяет тебя из толпы обычных людей, физическим совершенством и огромными богатствами. И как со всем этим ты можешь любить меня? Я не красивее миллионов других женщин, я солгала тебе, я...
- Ты очень красивая, но, даже если бы это было не так, я все равно любил бы тебя. Я не знаю, но, когда я увидел тебя в ресторане, во мне произошло что-то очень важное, что-то необратимое, как будто все клетки в моем организме расположились вдруг в ином порядке. Я словно перешел в какое-то другое состояние. Я был уже другим человеком. С тобой ведь случилось то же самое, правда?
Она кивнула.
- Да, только я думала, что это страх, так как я знала, что постараюсь во что бы то ни стало увидеть Стефани, но мне кажется, что я уже знала, что в этом чувстве заключено что-то гораздо более опасное. Я продолжала твердить себе, что я законченная идиотка. Что бы там ни было, это все равно продлится недолго - в этом я не сомневалась.
- Я тоже так думал, - сказал он мрачно. - Но чем больше я убеждал себя в том, что, как только я овладею тобой, я утолю эту проклятую, не дающую мне покоя страсть, тем отчетливее я осознавал, что обманываю самого себя. Что не оправдывает, но в какой-то степени объясняет мое жестокое обращение с тобой.
Из-за облака показалась луна, заливая сад дивным золотистым светом. Словно в ответ на чей-то призывный клич, в напоенном ночными ароматами воздухе послышалась нежная, как колокольчик, трель птицы тикау, напоминая им о других влюбленных, сердца которых навеки соединились.
Он, вероятно, понял, что она узнала голос птицы, и, тихо смеясь, сказал:
- Когда мы в первый раз услышали эту птичку, я должен был бы знать, что дело близится к развязке и участь моя решена. Проклятая легенда...
- Я думала, что, как все легенды, она лишь поманит мое сердце надеждой, но не позволит мне никогда достичь того, чего я так страстно желала.
Он слегка запрокинул ей голову. Его необыкновенные, непостижимые глаза были чуть прикрыты, и удивительная улыбка смягчала жесткие очертания его губ.
- Какие же мы с тобой дураки!
Она кивнула и задохнулась от счастья и восторга, когда его сильные руки вдруг оторвали ее от земли.
- Милая, я отнесу тебя в постель, - лукаво улыбаясь, сказал он. - Я уверен, что ты очень устала от всех сегодняшних переживаний и тебе нужно отдохнуть.
- А ты? - озабоченно спросила она.
Ногой, обутой в элегантную туфлю, он распахнул дверь в спальню.
- И с меня на сегодня достаточно переживаний. Мне кажется, что часок-другой в постели мне тоже не помешает.
В этот раз они предавались любви медленно и самозабвенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Тогда почему?..
Он снова криво ухмыльнулся.
- Я же говорю тебе, что я ничего не соображал. Обладать тобой было для меня все равно что найти чашу Грааля, прикоснуться к радуге, оказаться в раю; это было то, что я хотел и не надеялся найти, но меня мучили угрызения совести. Ты оказалась девушкой, и, хотя мысль о том, что брак - это единственное возможное для нас решение, еще не посетила меня тогда, я стал придумывать разные способы, которыми я смог бы навечно приковать тебя к себе. Но мне было нужно время подумать, время, чтобы побыть одному, чтобы не ощущать в крови этого бушующего пожара, который вспыхивал всякий раз, как только я смотрел на тебя. И мне кажется, тебе это было тоже необходимо. Я прав?
Она нехотя кивнула, и глаза ее подернулись влажной пеленой, когда она вспомнила бесконечные дни и недели, проведенные вдали от него.
- Да, но как же мне тебя не хватало, как я скучала по тебе. Мне хотелось умереть.
- Я понимаю, - сказал он. Рот его мучительно изогнулся, и она вдруг поймала в его взгляде отблеск того адского огня. - Поверь, я не хотел так легко сдаваться. Я смотрел на самых красивых женщин мира, но не хотел ни одной из них. Когда я понял, что пройдет какое-то время и я сдамся и приползу к тебе, готовый молить о прощении, это было горькое открытие.
Он невесело улыбнулся.
- Забавно, не правда ли? Как видишь, я не особенно приятная личность. Если ты хотела найти прекрасного принца, тебе следовало остановить свой выбор на ком-нибудь другом. Когда во мне бушуют страсти, я не владею собой.
- Так же, как и я, - сказала она. - Вот откуда этот страх. Я боюсь... боюсь потерять контроль над собой. Подчиниться другому и потерять себя.
- Это происходит с нами со всеми, - тихо произнес он, с пронзительной нежностью целуя ее закрытые глаза. - А почему ты решила сообщить мне, что ты беременна?
- Потому что мой ребенок - это часть тебя. Ты имеешь право знать о нем. Так же как и он имеет право знать, кто его отец. Но я позвонила тебе, потому что умирала без тебя.
Он кивнул, ласково касаясь губами ее бровей, мягких и шелковистых, как оперение голубки. Это прикосновение пронзило всю ее - от кончиков губ и затылка до бедер.
- Я знаю, любовь моя. Я был счастлив, когда ты позвонила. Я подумал, что наконец смогу заявить о своих правах на тебя и при этом не поступлюсь своей гордостью. Будь проклята моя гордость! А потом я прилетел за тобой, и ты решительно и твердо заявила мне, что не собираешься выходить за меня замуж. - Он поцеловал ее, сначала резко и грубо, а потом с удивительной нежностью. - Я потерял рассудок. Я еще никогда не испытывал такой... такой ярости, такой боли. Я думал только о том, что люблю тебя и безумно хочу тебя, а ты не испытываешь ко мне ничего подобного. Я хотел, чтобы ты узнала такую же боль, какую ты причинила мне. Я был как безумный.
Она вздрогнула, вспомнив, с каким холодным прагматизмом он говорил с ней о своих матримониальных планах.
- Но я любила тебя, - произнесла она, уткнувшись ему в грудь. - Я только никак не могла подумать, что ты любишь меня. Мне казалось, что ты вообще не способен любить. Какие только глупые мысли не приходили мне в голову. Я считала, что, раз ты так чудовищно богат, ты должен отличаться от других... ты совсем другой...
- Но я же человек, Кэндис. И когда мне делают больно, я страдаю.
Она кивнула и смущенно потупила взгляд.
- Да, я хотела сделать тебе больно.
- Ты добилась своего, но ты имела на это полное право. Я пережил самые прекрасные мгновения в своей жизни, но из-за того, что я так испугался себя, я превратил все это в фарс. Поэтому я сам заслужил того, чтобы немного пострадать. - Он снова поцеловал ее, и поцелуй его был таким долгим и сладким, что сердце ее готово было выскочить из груди.
Когда губы их оторвались друг от друга, она прижалась к нему и взволнованно спросила:
- Как ты мог думать, что женщины преследуют тебя только из-за твоих денег? Ты должен знать, что ты самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. На самом деле я негодовала и возмущалась именно потому, что мне казалось, что ты обладаешь всем - характером, который выделяет тебя из толпы обычных людей, физическим совершенством и огромными богатствами. И как со всем этим ты можешь любить меня? Я не красивее миллионов других женщин, я солгала тебе, я...
- Ты очень красивая, но, даже если бы это было не так, я все равно любил бы тебя. Я не знаю, но, когда я увидел тебя в ресторане, во мне произошло что-то очень важное, что-то необратимое, как будто все клетки в моем организме расположились вдруг в ином порядке. Я словно перешел в какое-то другое состояние. Я был уже другим человеком. С тобой ведь случилось то же самое, правда?
Она кивнула.
- Да, только я думала, что это страх, так как я знала, что постараюсь во что бы то ни стало увидеть Стефани, но мне кажется, что я уже знала, что в этом чувстве заключено что-то гораздо более опасное. Я продолжала твердить себе, что я законченная идиотка. Что бы там ни было, это все равно продлится недолго - в этом я не сомневалась.
- Я тоже так думал, - сказал он мрачно. - Но чем больше я убеждал себя в том, что, как только я овладею тобой, я утолю эту проклятую, не дающую мне покоя страсть, тем отчетливее я осознавал, что обманываю самого себя. Что не оправдывает, но в какой-то степени объясняет мое жестокое обращение с тобой.
Из-за облака показалась луна, заливая сад дивным золотистым светом. Словно в ответ на чей-то призывный клич, в напоенном ночными ароматами воздухе послышалась нежная, как колокольчик, трель птицы тикау, напоминая им о других влюбленных, сердца которых навеки соединились.
Он, вероятно, понял, что она узнала голос птицы, и, тихо смеясь, сказал:
- Когда мы в первый раз услышали эту птичку, я должен был бы знать, что дело близится к развязке и участь моя решена. Проклятая легенда...
- Я думала, что, как все легенды, она лишь поманит мое сердце надеждой, но не позволит мне никогда достичь того, чего я так страстно желала.
Он слегка запрокинул ей голову. Его необыкновенные, непостижимые глаза были чуть прикрыты, и удивительная улыбка смягчала жесткие очертания его губ.
- Какие же мы с тобой дураки!
Она кивнула и задохнулась от счастья и восторга, когда его сильные руки вдруг оторвали ее от земли.
- Милая, я отнесу тебя в постель, - лукаво улыбаясь, сказал он. - Я уверен, что ты очень устала от всех сегодняшних переживаний и тебе нужно отдохнуть.
- А ты? - озабоченно спросила она.
Ногой, обутой в элегантную туфлю, он распахнул дверь в спальню.
- И с меня на сегодня достаточно переживаний. Мне кажется, что часок-другой в постели мне тоже не помешает.
В этот раз они предавались любви медленно и самозабвенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54