Какое-то шестое чувство подсказало ей, что к ней бесшумно приближается Сол. Она оглянулась и увидела, что он идет к ней по мокрой траве газона и его волосы темным огнем вспыхивают в ярком свете луны. Острое желание пронзило ее. Пытаясь скрыть это, она сложила руки на груди и замерла, прямая и неподвижная.
Он остановился перед ней. Голос его резко прозвучал в ночной тишине.
- Что ты здесь делаешь?
Она посмотрела прямо ему в лицо, которое в эту минуту казалось вырезанным из камня.
- Мне не спится.
- Ясно. А мы с Грантом только что закончили совещание в библиотеке, и я уже пошел спать, когда вдруг увидел тебя блуждающей по саду, словно привидение. Что тебя так тревожит?
- Мне кажется, я совершаю сейчас свою самую большую ошибку, причем именно в том, в чем люди и так сделали их уже предостаточно.
Выражение его лица стало еще жестче, но голос звучал по-прежнему ровно, даже слегка насмешливо.
- Неужели? Мне казалось, что именно мужчины неохотно идут на этот шаг.
- А тебе так не кажется?
Он пожал плечами.
- Как ни странно, нет. Я думаю, что нам будет хорошо друг с другом, и я рад, что у нас родится ребенок.
Несмотря на все его угрозы, он не сомневается в том, что это его ребенок. Она почувствовала, что внутри у нее что-то отпустило, словно развязался наконец какой-то твердый узелок боли. Его рот коснулся нежной, чувствительной кожи у нее за ухом, и тогда губы ее осмелились прошептать:
- Сол.
Она чувствовала его горячее дыхание.
- Я пришел сюда не за этим, - пробормотал он.
Она вздрогнула.
- А зачем?
- Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, и хотел подарить тебе вот это.
Он достал из кармана и протянул ей на ладони серебристый каскад лунного света. Жемчуг еще хранил тепло его тела, алмазная пряжка сверкала холодным голубым огнем и составляла удивительный контраст с его ровным матовым свечением.
Прикрыв глаза тяжелыми густыми ресницами, Кэндис неподвижно ждала, пока он застегивал у нее на шее три великолепных жемчужных нити.
- Я подумал, что они будут тебе к лицу, - смущенно пробормотал он.
- Это жемчуг с острова?
- Да, это черный жемчуг Фалаиси. Некоторые жемчужины достались мне в наследство от матери, другие я собирал в течение нескольких лет. Я как будто знал, что однажды отыщу ту, чья матовая кожа и глаза будут так прекрасно сочетаться с этим черным жемчугом. - Он улыбнулся. - У Тамсын сохранилась жемчужная нитка, принадлежащая роду Чэпменов. Этот жемчуг бледен, как грудь голубки. Он так идет к ее светлым волосам, а этот словно создан специально для тебя.
- Как тот лунный свет, который играет на поверхности пруда, что возле твоего дома...
Он кивнул.
- Да. Я тоже подумал об этом. Возле дома, где мы в ту ночь любили друг друга.
Пальцы ее медленно перебирали жемчуг. И вдруг со всем жаром безрассудства, так внезапно открывшегося ей в себе самой, она собрала все свое мужество и сделала самую крупную ставку в своей жизни:
- Сол, я люблю тебя. Если ты не можешь ответить мне на мою любовь, лучше отмени нашу свадьбу. Если ты сделаешь это, я не стану прятать от тебя ребенка или чинить тебе препятствия, и ты будешь видеть его ровно столько, сколько сочтешь нужным. Ты поступишь жестоко, если женишься на мне и не сможешь любить меня.
Он стоял не шелохнувшись. Его глаза сузились и мерцали в темноте, как два черных сапфира. Потом он резко выдохнул и произнес:
- Ты всегда выкинешь что-нибудь неожиданное. И такое наивное. Неужели ты не понимаешь, глупенькая, что я по уши влюбился в тебя сразу же, как только увидел?
От удивления она не могла вымолвить ни слова. Она дрожала, но не от радости, а оттого, что тяжелый камень неожиданно свалился у нее с души. Ничего не видя перед собой, она уткнулась лицом ему в плечо.
- Почему же ты не говорил мне об этом? - прошептала она, всхлипывая от счастья. - Я чувствовала себя такой несчастной.
- Успокойся, любовь моя. Я чувствовал себя таким же несчастным, а когда я зол, я имею отвратительную привычку делать так, чтобы все остальные страдали вместе со мной. И больше всех страдает тот, кто причиняет мне эту боль.
Он крепко прижал ее к себе. Они долго стояли обнявшись. Затем он разжал руки, взял ее за подбородок и, слегка откинув ей голову назад, заглянул ей в лицо. По ее щекам медленно катились слезы. Он в шутку выругался и с неожиданной легкостью поднял ее на руки.
- Любовь моя, бедная моя, ты так измучилась, а я настоящий садист, потому что заставил тебя так...
Она поцеловала его в подбородок.
- Я не измучилась, никогда в жизни мне не было так хорошо, и я вовсе не бедная! Если ты меня любишь, я самая богатая женщина в мире.
- Нет, нет, это преувеличение. Найдется, пожалуй, еще несколько...
Она громко рассмеялась, поразившись тому, что он может шутя говорить о своем состоянии, которое представлялось ей таким огромным, что приняло у нее в голове почти фантастические размеры.
- Я очень богата, потому что ты любишь меня, - тихо повторила она. Даже если бы у тебя не было ни гроша, я все равно была бы самой богатой женщиной в мире. А если честно, то было бы гораздо лучше, если бы у тебя не было столько этих мерзких денег. Я действительно постоянно думаю о том, как мы будем жить, когда поженимся. Было бы лучше, если бы ты был простым рабочим и в поте лица зарабатывал свой хлеб. Тогда я смогла бы помогать тебе.
Они подошли к огромным стеклянным дверям ее спальни. Он раздвинул легкий шелк портьер, пересек комнату и бережно опустил ее на кровать. Потом он наклонился и крепко поцеловал ее в губы.
- Ты и так будешь помогать мне, - произнес он проникновенным голосом, и слова его прозвучали как клятва, как обещание, - тем, что ты будешь такой, какая ты есть, будешь той женщиной, которую я полюбил, той единственной, которая смогла тронуть мое холодное сердце. Мне нужно, чтобы отныне ты всегда была в моей жизни. А обо всем остальном мы позаботимся потом и устроим все так, чтобы было хорошо и нам, и Стефани, и нашим детям. А теперь спи, у Тамсын весь завтрашний день расписан для тебя буквально по минутам. И прежде всего вы займетесь твоим свадебным платьем.
- У меня даже мысли не было... мне не нужно никакого свадебного платья! - воскликнула она.
- Почему же не нужно? У тебя будет настоящее свадебное платье.
На ресницах ее задрожали глупые непрошеные слезы.
- Да, я знаю, - прошептала она, целуя руку, которая ласково убрала с ее лба тяжелую шелковистую прядь.
- Тебе нужно хоть немного поспать, - нежно сказал он. - Если даже ты не устала, то все эти бурные проявления чувств почти наверняка тебя утомили. Любовь моя, у нас с тобой впереди целая жизнь. И сейчас я хочу, чтобы ты уснула и ни о чем не думала.
Она улыбнулась ему чуть-чуть сонной улыбкой, провожая его полным нежности взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54