В Н + 26 часов, к общему изумлению, Фа и Би возвращаются на нашу базу совсем измученные. Мы полагаем, что с часа Н они не переставая плыли 26 часов! Боб расспрашивает их.
Полное молчание.
— Один вопрос, — сказал Севилла, — где был Боб с начала часа Н?
Адамс кивнул головой:
— Боб не покидал отряда А. Я продолжаю. Боб расспрашивает Фа и Би. Молчание, ни слова и даже ярко выраженная враждебность к Бобу. Поразительное поведение, поразительное, учитывая его хорошие отношения с ними. Мы теряемся в догадках. Почему Фа и Би, выполнив или не выполнив задание, не вернулись в отряд В? Как они сумели добраться до нашей базы? И наконец, как объяснить их отношение к Бобу? Мы сразу же доложили об этом шифровкой и получили два приказа: первый — не сообщать отряду В, что Фа и Би нашлись, а второй — репатриировать Фа и Би. Со времени возвращения дельфинов мы не переставая расспрашивали их. И все безрезультатно. Они неприязненно молчат, отказываются от всякой ласки и с угрожающим видом лязгают зубами, как то, ко к ним приближаются.
Адамс замолчал.
Севиллу удивили исказившиеся черты его лица и нотки извинения в голосе.
Севилла посмотрел на огонь, вопреки всякому ожиданию, вместо того чтобы погаснуть, он продолжал трепетать, хотя дрова почти все сгорели, от огня шел скудный красный свет, языков пламени не было, не было и дыма, и этого отвратительного запаха горелого щебня и мусора, который от него остается. Севилла выпрямился, положил руки на подлокотники кресла и взглянул на Адамса:
— Я полагаю, вы отдаете мне Фа и Би для того, чтобы я заставил их говорить, а вы узнали бы от меня, что же произошло.
— Да, — сказал Адамс, не меняя позы.
— И из ваших предостережений я делаю вывод, что есть люди, проявляющие величайшую заинтересованность в…
— Да, — подтвердил Адамс.
— …Так вот, вы мне рассказываете об этом деле слишком много или слишком мало. В вашем рассказе есть недомолвки. Вы мне говорили о часе Н, но вы не сообщили мне места проведения операции и не назвали день.
Адамс мотнул головой.
— Я сказал все, что я мог вам сказать.
Севилла посмотрел на него, но ему не удалось поймать взгляда Адамса. Севилла встал и тут же подумал: «Я встаю — почему? Из потребности действовать или это рефлекс бегства?» Он заставил себя застыть неподвижно, опершись рукой на кресло, но его ноги тряслись. Опустив глаза, он с изумлением увидел, как его левая нога от бедра до большого пальца конвульсивно вздрагивает. Он поставил ее на пол, но дрожь не прекращалась. Он сел, ноги продолжали трястись. Он почувствовал себя слабым, изможденным, обескровленным. Он видел только профиль Адамса, и внезапно ему захотелось закричать:
— Да посмотрите на меня. Адамс, посмотрите же на меня, почему вы боитесь посмотреть мне в глаза?
Адамс встал.
— Разрешите позвонить?
— Конечно.
Твердым шагом он подошел к письменному столу, снял трубку и набрал номер.
— Алло, говорит Герман… Дайте мне Джорджа… Джордж, привезите два ящика пива, ящик кока-колы и гроздь бананов. Спасибо. Места для посадки вполне достаточно.
Он положил трубку и повернулся к Севилле:
— Вертолет доставит их сюда через час и возьмет меня.
— Я понял, что значат «два ящика пива», — сказал Севилла, — но что такое «кока-кола» и «гроздь бананов»?
Адамс улыбнулся.
— Учитывая ваши пацифистские идеи, я думаю, что вы не вооружены.
— Нет.
— «Кока-кола» будет вам кстати. А от себя я добавляю маленький передатчик.
— Ясно.
— Вы сумеете обращаться с легким пехотным оружием?
— 1944. Арроманш.
— Правильно, и о чем я спрашиваю? Будто я не знаю вашей биографии?
Стало тихо, и Севилла предложил:
— Может быть, чашку кофе?
— С удовольствием.
Он прошел вперед и провел Адамса в гостиную. Там находились три женщины.
— Хотя вы никогда и не встречались с ними, — сказал Севилла, — я полагаю, что и о них вам все известно. Арлетт, это Герман.
— Миссис Севилла, — с подчеркнутой вежливостью сказал Адамс, — для меня большая честь познакомиться с вами. Ваш муж большой шутник, и вы, конечно, знаете мое настоящее имя.
— Очень рада, мистер Адамс, — холодно ответила Арлетт.
Адамс издали слегка поклонился Сюзи и Мэгги, они кивнули в ответ, но остались на своих местах.
— Мэгги, — спросил Севилла, — не найдется ли у нас чашки кофе для мистера Адамса и для меня?
— Конечно же, найдется.
Они сели за длинный, покрытый голубым пластиком стол. Зазвонил телефон. Севилла взял трубку:
— Севилла слушает… Кто? Джордж? Какой Джордж?
— Это меня, — сказал Адамс, протягивая руку. — Алло, Фрэнклин?.. Говорит Натаниэл… Что?.. — Адамс побледнел и сжал трубку… — Берти на месте?.. Тогда передайте ему, чтобы он позвонил и доложил обстановку.
Он положил трубку и посмотрел на Севиллу усталыми, запавшими глазами. Он задыхался, как будто только что сделал какое-то громадное усилие.
— Боб разбился на машине. Только что его нашли в овраге.
Кто-то вскрикнул, и Адамс испуганно вздрогнул. Севилла поднял голову и увидел, как мелькнула спина Мэгги, выбегавшей из комнаты, охватив голову руками.
— Пойдите к ней, Сюзи, — сказал Севилла.
— Что происходит? — спросил Адамс.
— Это Мэгги. Она была влюблена в Боба.
— Я забыл, — проговорил Адамс, проведя рукой по лицу. — А уж кто-кто…
— Извините, — сказал Севилла.
Он быстро вышел из комнаты, догнал на террасе Сюзи и шепнул ей:
— Прежде чем пойдете утешать Мэгги, скажите Питеру, чтобы он следил за Элом.
Севилла вернулся в комнату. Арлетт поставила перед Адамсом чашку кофе.
— Спасибо, — поблагодарил Адамс.
— Не хотите ли печенья?
Севилла смотрел на нее. Она говорила с неприязненной сдержанностью. Она не забыла слежку за бунгало.
— Нет, спасибо.
Адамс повернулся к Севилле:
— Как он водил машину?
Севилла посмотрел на него.
— Аккуратно. Крайне осторожно.
Адамс уставился на голубой пластик стола, взял чашку кофе и жадно выпил.
— Еще чашку? — спросила Арлетт безразличным голосом.
— С удовольствием.
Зазвонил телефон. Севилла взял трубку, послушал и передал Адамсу.
— Берти? Говорит Эрнест… Вас очень плохо слышно… Ничего? Ничего? Как ничего?.. Сгорел?..
— Я надеюсь, — сказал Адамс, — что вы убеждены теперь в необходимости оборонительного отряда на острове.
— Вовсе нет, — сказал Севилла, поднимая голову и глядя ему в глаза. — Я категорически от него отказываюсь. Я остаюсь при своем мнении.
— Послушайте, Севилла, я все же настаиваю на своем. После всего случившегося совершенно ясно, что, если Фа и Би будут возвращены вам, серьезная опасность нависнет над этим домом.
Арлетт открыла рот, собираясь что-то сказать, но встретила взгляд Севиллы и промолчала.
— Миссис Севилла, вы хотели что-то сказать?
— Нет, — ответила она холодно. — Ничего существенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
Полное молчание.
— Один вопрос, — сказал Севилла, — где был Боб с начала часа Н?
Адамс кивнул головой:
— Боб не покидал отряда А. Я продолжаю. Боб расспрашивает Фа и Би. Молчание, ни слова и даже ярко выраженная враждебность к Бобу. Поразительное поведение, поразительное, учитывая его хорошие отношения с ними. Мы теряемся в догадках. Почему Фа и Би, выполнив или не выполнив задание, не вернулись в отряд В? Как они сумели добраться до нашей базы? И наконец, как объяснить их отношение к Бобу? Мы сразу же доложили об этом шифровкой и получили два приказа: первый — не сообщать отряду В, что Фа и Би нашлись, а второй — репатриировать Фа и Би. Со времени возвращения дельфинов мы не переставая расспрашивали их. И все безрезультатно. Они неприязненно молчат, отказываются от всякой ласки и с угрожающим видом лязгают зубами, как то, ко к ним приближаются.
Адамс замолчал.
Севиллу удивили исказившиеся черты его лица и нотки извинения в голосе.
Севилла посмотрел на огонь, вопреки всякому ожиданию, вместо того чтобы погаснуть, он продолжал трепетать, хотя дрова почти все сгорели, от огня шел скудный красный свет, языков пламени не было, не было и дыма, и этого отвратительного запаха горелого щебня и мусора, который от него остается. Севилла выпрямился, положил руки на подлокотники кресла и взглянул на Адамса:
— Я полагаю, вы отдаете мне Фа и Би для того, чтобы я заставил их говорить, а вы узнали бы от меня, что же произошло.
— Да, — сказал Адамс, не меняя позы.
— И из ваших предостережений я делаю вывод, что есть люди, проявляющие величайшую заинтересованность в…
— Да, — подтвердил Адамс.
— …Так вот, вы мне рассказываете об этом деле слишком много или слишком мало. В вашем рассказе есть недомолвки. Вы мне говорили о часе Н, но вы не сообщили мне места проведения операции и не назвали день.
Адамс мотнул головой.
— Я сказал все, что я мог вам сказать.
Севилла посмотрел на него, но ему не удалось поймать взгляда Адамса. Севилла встал и тут же подумал: «Я встаю — почему? Из потребности действовать или это рефлекс бегства?» Он заставил себя застыть неподвижно, опершись рукой на кресло, но его ноги тряслись. Опустив глаза, он с изумлением увидел, как его левая нога от бедра до большого пальца конвульсивно вздрагивает. Он поставил ее на пол, но дрожь не прекращалась. Он сел, ноги продолжали трястись. Он почувствовал себя слабым, изможденным, обескровленным. Он видел только профиль Адамса, и внезапно ему захотелось закричать:
— Да посмотрите на меня. Адамс, посмотрите же на меня, почему вы боитесь посмотреть мне в глаза?
Адамс встал.
— Разрешите позвонить?
— Конечно.
Твердым шагом он подошел к письменному столу, снял трубку и набрал номер.
— Алло, говорит Герман… Дайте мне Джорджа… Джордж, привезите два ящика пива, ящик кока-колы и гроздь бананов. Спасибо. Места для посадки вполне достаточно.
Он положил трубку и повернулся к Севилле:
— Вертолет доставит их сюда через час и возьмет меня.
— Я понял, что значат «два ящика пива», — сказал Севилла, — но что такое «кока-кола» и «гроздь бананов»?
Адамс улыбнулся.
— Учитывая ваши пацифистские идеи, я думаю, что вы не вооружены.
— Нет.
— «Кока-кола» будет вам кстати. А от себя я добавляю маленький передатчик.
— Ясно.
— Вы сумеете обращаться с легким пехотным оружием?
— 1944. Арроманш.
— Правильно, и о чем я спрашиваю? Будто я не знаю вашей биографии?
Стало тихо, и Севилла предложил:
— Может быть, чашку кофе?
— С удовольствием.
Он прошел вперед и провел Адамса в гостиную. Там находились три женщины.
— Хотя вы никогда и не встречались с ними, — сказал Севилла, — я полагаю, что и о них вам все известно. Арлетт, это Герман.
— Миссис Севилла, — с подчеркнутой вежливостью сказал Адамс, — для меня большая честь познакомиться с вами. Ваш муж большой шутник, и вы, конечно, знаете мое настоящее имя.
— Очень рада, мистер Адамс, — холодно ответила Арлетт.
Адамс издали слегка поклонился Сюзи и Мэгги, они кивнули в ответ, но остались на своих местах.
— Мэгги, — спросил Севилла, — не найдется ли у нас чашки кофе для мистера Адамса и для меня?
— Конечно же, найдется.
Они сели за длинный, покрытый голубым пластиком стол. Зазвонил телефон. Севилла взял трубку:
— Севилла слушает… Кто? Джордж? Какой Джордж?
— Это меня, — сказал Адамс, протягивая руку. — Алло, Фрэнклин?.. Говорит Натаниэл… Что?.. — Адамс побледнел и сжал трубку… — Берти на месте?.. Тогда передайте ему, чтобы он позвонил и доложил обстановку.
Он положил трубку и посмотрел на Севиллу усталыми, запавшими глазами. Он задыхался, как будто только что сделал какое-то громадное усилие.
— Боб разбился на машине. Только что его нашли в овраге.
Кто-то вскрикнул, и Адамс испуганно вздрогнул. Севилла поднял голову и увидел, как мелькнула спина Мэгги, выбегавшей из комнаты, охватив голову руками.
— Пойдите к ней, Сюзи, — сказал Севилла.
— Что происходит? — спросил Адамс.
— Это Мэгги. Она была влюблена в Боба.
— Я забыл, — проговорил Адамс, проведя рукой по лицу. — А уж кто-кто…
— Извините, — сказал Севилла.
Он быстро вышел из комнаты, догнал на террасе Сюзи и шепнул ей:
— Прежде чем пойдете утешать Мэгги, скажите Питеру, чтобы он следил за Элом.
Севилла вернулся в комнату. Арлетт поставила перед Адамсом чашку кофе.
— Спасибо, — поблагодарил Адамс.
— Не хотите ли печенья?
Севилла смотрел на нее. Она говорила с неприязненной сдержанностью. Она не забыла слежку за бунгало.
— Нет, спасибо.
Адамс повернулся к Севилле:
— Как он водил машину?
Севилла посмотрел на него.
— Аккуратно. Крайне осторожно.
Адамс уставился на голубой пластик стола, взял чашку кофе и жадно выпил.
— Еще чашку? — спросила Арлетт безразличным голосом.
— С удовольствием.
Зазвонил телефон. Севилла взял трубку, послушал и передал Адамсу.
— Берти? Говорит Эрнест… Вас очень плохо слышно… Ничего? Ничего? Как ничего?.. Сгорел?..
— Я надеюсь, — сказал Адамс, — что вы убеждены теперь в необходимости оборонительного отряда на острове.
— Вовсе нет, — сказал Севилла, поднимая голову и глядя ему в глаза. — Я категорически от него отказываюсь. Я остаюсь при своем мнении.
— Послушайте, Севилла, я все же настаиваю на своем. После всего случившегося совершенно ясно, что, если Фа и Би будут возвращены вам, серьезная опасность нависнет над этим домом.
Арлетт открыла рот, собираясь что-то сказать, но встретила взгляд Севиллы и промолчала.
— Миссис Севилла, вы хотели что-то сказать?
— Нет, — ответила она холодно. — Ничего существенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99