Когда на улице такая чудесная погода, в этой мрачной комнате без окон жалко даже пять минут просидеть. Даже если мучаешься от теплового удара – а Кэрри Эн подозревала, что помимо солнечного ожога заработала еще и перегрев. Она взглянула на часы. Почти полдень. Самая жаркая часть дня. И время обеда. К счастью, Мортен наверняка захочет оказаться первым в очереди на ланч (хотя он еще не выковырял из зубов половину завтрака!). Кэрри Эн рискнула выглянуть еще разок. Он все еще был на улице: читал статью о бывшей солистке «Спайс герлз». Точнее, с интересом разглядывал фотографии бывшей солистки «Спайс герлз», в обнаженном виде занимающейся йогой на палубе личной яхты ее нового бойфренда.
Кэрри Эн все еще прижималась носом к двери, как кто-то вошел в комнату, и она, спотыкаясь, попятилась назад. На секунду ей показалось, что она сможет устоять на ногах, удержать равновесие и не упасть. Но она ошибалась. Побарахтавшись на одном месте, она с грохотом приземлилась на каменный пол. И снова ударилась копчиком.
– А-а-а! – закричала она.
Не только Кэрри Эн была ошарашена. Аксель выскочил из комнаты, досчитал до трех и снова вошел.
– Привет. Вы не ушиблись? – спросил он.
– О-о-о, – простонала Кэрри Эн.
– Зачем вы прятались за дверью?
– А зачем вы ввалились сюда, как слон? Могли бы меня убить!
– Это моя комната, – ответил Аксель. – Я веду шахматный клуб.
– Ну знаете, надо стучаться, прежде чем так врываться в дверь! Откуда вы знаете, может, с другой стороны кто-то стоит.
– Обычно здесь никого нет, – признался Аксель. – Я же сказал, это шахматный клуб. – Тусклая искорка веселья пробежала по его губам, приподняв правый уголок рта в подобии улыбки. – Вы пришли поиграть в шахматы?
Кэрри Эн перевела глаза на газетный киоск: Мортен все еще притворялся, что листает «Сан». А на самом деле следил за их перебранкой у двери.
– Да, – с досадой произнесла Кэрри Эн. – Буду играть в шахматы.
– Не могу поверить, – ответил Аксель. – Тогда заходите.
«Черт возьми», – выругалась Кэрри Эн. Теперь ей суждено целый час провести в комнате без окон, пропустить обед и, не исключено, наткнуться на монстра Мортена на выходе из зала.
– В отпуске немногие хотят заниматься шахматами, – говорил Аксель. – Люди приходят ко мне, только если идет дождь. Или если обгорели, – добавил он.
Кэрри Эн поправила воротник рубашки, прикрывая ярко-красную кожу.
– Англичане в теплых краях, – отшутилась она. – Мы не привыкли к жаре.
– Будьте осторожны, не схватите солнечный удар, – предупредил Аксель. – От него сходят с ума.
«Так же, как и от подружек, – подумала Кэрри Эн, – когда через два дня после начала недельного отпуска понимаешь, что уже их возненавидела». Ей хотелось заколоть Речел, когда та в пятисотый раз талдычила: «У каждого есть своя половинка», и утопить Яслин в бассейне, если она еще хоть раз потычет в свой несуществующий живот и начнет ныть, что растолстела. Но Кэрри Эн не стала загружать Акселя своими переживаниями.
– Вы раньше играли в шахматы? – спросил он.
– Это было давно, – призналась она. – В семидесятых, когда во всех новостях передавали про двенадцатилетних русских гроссмейстеров, мой папа строил большие надежды, что одна из его дочек станет шахматным суперчемпионом и спасет семью от банкротства. К несчастью, сам он умел играть только в шашки. По-моему, я даже правил не знаю. То есть, наверное, я играю в шахматы так, как другие люди играют в шашки, понимаете, о чем я?
– Давайте начнем игру и посмотрим, что получится, – предложил Аксель. Он сел за столик со стороны белых. – Будете играть черными или белыми?
– Белыми. Я и сама белая. Только не сейчас, сейчас я скорее цвета лобстера, – робко пошутила она.
Аксель не засмеялся. Он развернул доску, и перед Кэрри Эн выстроились белые фигуры.
– Ходите первой, – произнес он.
– Хм-м. Ладно.
Кэрри Эн взглянула на доску. Ее фигуры в ожидании замерли на своих местах на двух первых рядах доски. Она могла открыть игру множеством ходов, это она помнила. И также знала, что существуют традиционные ходы для начала игры. Так, кажется, пешку первым ходом можно передвигать на две клетки. Она подвинула одну из пешек, стоявшую в центре поля, на две клетки вперед.
Аксель не остановил ее, но презрительно фыркнул, как умеют только французы. И через восемь ходов поставил Кэрри Эн шах и мат.
– Как это у вас получилось?
– Вы с самого начала пошли неправильно, – ответил Аксель. – Давайте попробуем еще раз.
Кэрри Эн снова выстроила фигуры в шеренгу.
– Как вы умудрились стать тренером по шахматам? – отважилась Кэрри Эн, когда фигуры были на месте.
– Менеджмент «Эгейского клуба» надумал заманить туристов с более высокими интеллектуальными запросами.
– О-о-о, значит, я туристка с высокими интеллектуальными запросами? – пошутила Кэрри Эн, подвинув на две клетки вперед другую пешку.
– Сейчас вы попадете в ту же ловушку, – заметил Аксель, проигнорировав вопрос Кэрри Эн. – Рассчитайте ход, – произнес ее тренер. – От вас требуется концентрация.
Он пристально посмотрел ей в глаза, будто пытался передать ей собственные знания. Кэрри Эн не отвела взгляд. Глаза у него были очень красивые.
22
С изобретением мобильного телефона стало почти невозможно полностью отгородиться от суеты. Безмятежный отдых у бассейна то и дело нарушала наглая трель «Моторолы». Молодые итальянцы были просто одержимы текстовыми сообщениями – они посылали SMS даже друзьям за три лежака, спросить, кто взял солнцезащитный крем.
Кэрри Эн тоже взяла с собой мобильник, но дала клятву весь отпуск не доставать его из чемодана и звонить в офис лишь два раза в день – проверить, не сгорел ли он дотла. Яслин тоже хотелось побыть какое-то время в недосягаемости. Но Речел никак не могла оставить в покое свою ярко-красную «Нокию» и каждую минуту проверяла экранчик телефона: есть ли сигнал.
– Тебе что, должны звонить? – спросила Яслин. – На работе и без тебя справятся.
– Вдруг Патрик позвонит, не хочу пропустить, – ответила она.
– У Патрика мальчишник, целый уикенд в Дублине, – покачала головой Яслин. – Звонить ему придется только в службу спасения, когда дружки привяжут его к фонарному столбу!
При мысли об этом Речел побелела.
– Думаешь, они способны на такую глупость?
– Конечно способны. Это же мужчины.
Яслин была права. Патрик так и не звонил.
Никто не звонил. Вплоть до третьего дня у бассейна. Когда ее «Нокия» заиграла первые ноты «Thank you» Дайдо, Речел схватила трубку, будто от этого зависела судьба жертвы похищения. Лицо тут же просияло надеждой и оптимизмом. А потом резко поникло. Звонила Хелен. Мама Патрика.
– Слава богу, я нашла тебя. Волновалась хуже некуда, – сразу же запричитала Хелен.
Речел поднялась с шезлонга и отошла в сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Кэрри Эн все еще прижималась носом к двери, как кто-то вошел в комнату, и она, спотыкаясь, попятилась назад. На секунду ей показалось, что она сможет устоять на ногах, удержать равновесие и не упасть. Но она ошибалась. Побарахтавшись на одном месте, она с грохотом приземлилась на каменный пол. И снова ударилась копчиком.
– А-а-а! – закричала она.
Не только Кэрри Эн была ошарашена. Аксель выскочил из комнаты, досчитал до трех и снова вошел.
– Привет. Вы не ушиблись? – спросил он.
– О-о-о, – простонала Кэрри Эн.
– Зачем вы прятались за дверью?
– А зачем вы ввалились сюда, как слон? Могли бы меня убить!
– Это моя комната, – ответил Аксель. – Я веду шахматный клуб.
– Ну знаете, надо стучаться, прежде чем так врываться в дверь! Откуда вы знаете, может, с другой стороны кто-то стоит.
– Обычно здесь никого нет, – признался Аксель. – Я же сказал, это шахматный клуб. – Тусклая искорка веселья пробежала по его губам, приподняв правый уголок рта в подобии улыбки. – Вы пришли поиграть в шахматы?
Кэрри Эн перевела глаза на газетный киоск: Мортен все еще притворялся, что листает «Сан». А на самом деле следил за их перебранкой у двери.
– Да, – с досадой произнесла Кэрри Эн. – Буду играть в шахматы.
– Не могу поверить, – ответил Аксель. – Тогда заходите.
«Черт возьми», – выругалась Кэрри Эн. Теперь ей суждено целый час провести в комнате без окон, пропустить обед и, не исключено, наткнуться на монстра Мортена на выходе из зала.
– В отпуске немногие хотят заниматься шахматами, – говорил Аксель. – Люди приходят ко мне, только если идет дождь. Или если обгорели, – добавил он.
Кэрри Эн поправила воротник рубашки, прикрывая ярко-красную кожу.
– Англичане в теплых краях, – отшутилась она. – Мы не привыкли к жаре.
– Будьте осторожны, не схватите солнечный удар, – предупредил Аксель. – От него сходят с ума.
«Так же, как и от подружек, – подумала Кэрри Эн, – когда через два дня после начала недельного отпуска понимаешь, что уже их возненавидела». Ей хотелось заколоть Речел, когда та в пятисотый раз талдычила: «У каждого есть своя половинка», и утопить Яслин в бассейне, если она еще хоть раз потычет в свой несуществующий живот и начнет ныть, что растолстела. Но Кэрри Эн не стала загружать Акселя своими переживаниями.
– Вы раньше играли в шахматы? – спросил он.
– Это было давно, – призналась она. – В семидесятых, когда во всех новостях передавали про двенадцатилетних русских гроссмейстеров, мой папа строил большие надежды, что одна из его дочек станет шахматным суперчемпионом и спасет семью от банкротства. К несчастью, сам он умел играть только в шашки. По-моему, я даже правил не знаю. То есть, наверное, я играю в шахматы так, как другие люди играют в шашки, понимаете, о чем я?
– Давайте начнем игру и посмотрим, что получится, – предложил Аксель. Он сел за столик со стороны белых. – Будете играть черными или белыми?
– Белыми. Я и сама белая. Только не сейчас, сейчас я скорее цвета лобстера, – робко пошутила она.
Аксель не засмеялся. Он развернул доску, и перед Кэрри Эн выстроились белые фигуры.
– Ходите первой, – произнес он.
– Хм-м. Ладно.
Кэрри Эн взглянула на доску. Ее фигуры в ожидании замерли на своих местах на двух первых рядах доски. Она могла открыть игру множеством ходов, это она помнила. И также знала, что существуют традиционные ходы для начала игры. Так, кажется, пешку первым ходом можно передвигать на две клетки. Она подвинула одну из пешек, стоявшую в центре поля, на две клетки вперед.
Аксель не остановил ее, но презрительно фыркнул, как умеют только французы. И через восемь ходов поставил Кэрри Эн шах и мат.
– Как это у вас получилось?
– Вы с самого начала пошли неправильно, – ответил Аксель. – Давайте попробуем еще раз.
Кэрри Эн снова выстроила фигуры в шеренгу.
– Как вы умудрились стать тренером по шахматам? – отважилась Кэрри Эн, когда фигуры были на месте.
– Менеджмент «Эгейского клуба» надумал заманить туристов с более высокими интеллектуальными запросами.
– О-о-о, значит, я туристка с высокими интеллектуальными запросами? – пошутила Кэрри Эн, подвинув на две клетки вперед другую пешку.
– Сейчас вы попадете в ту же ловушку, – заметил Аксель, проигнорировав вопрос Кэрри Эн. – Рассчитайте ход, – произнес ее тренер. – От вас требуется концентрация.
Он пристально посмотрел ей в глаза, будто пытался передать ей собственные знания. Кэрри Эн не отвела взгляд. Глаза у него были очень красивые.
22
С изобретением мобильного телефона стало почти невозможно полностью отгородиться от суеты. Безмятежный отдых у бассейна то и дело нарушала наглая трель «Моторолы». Молодые итальянцы были просто одержимы текстовыми сообщениями – они посылали SMS даже друзьям за три лежака, спросить, кто взял солнцезащитный крем.
Кэрри Эн тоже взяла с собой мобильник, но дала клятву весь отпуск не доставать его из чемодана и звонить в офис лишь два раза в день – проверить, не сгорел ли он дотла. Яслин тоже хотелось побыть какое-то время в недосягаемости. Но Речел никак не могла оставить в покое свою ярко-красную «Нокию» и каждую минуту проверяла экранчик телефона: есть ли сигнал.
– Тебе что, должны звонить? – спросила Яслин. – На работе и без тебя справятся.
– Вдруг Патрик позвонит, не хочу пропустить, – ответила она.
– У Патрика мальчишник, целый уикенд в Дублине, – покачала головой Яслин. – Звонить ему придется только в службу спасения, когда дружки привяжут его к фонарному столбу!
При мысли об этом Речел побелела.
– Думаешь, они способны на такую глупость?
– Конечно способны. Это же мужчины.
Яслин была права. Патрик так и не звонил.
Никто не звонил. Вплоть до третьего дня у бассейна. Когда ее «Нокия» заиграла первые ноты «Thank you» Дайдо, Речел схватила трубку, будто от этого зависела судьба жертвы похищения. Лицо тут же просияло надеждой и оптимизмом. А потом резко поникло. Звонила Хелен. Мама Патрика.
– Слава богу, я нашла тебя. Волновалась хуже некуда, – сразу же запричитала Хелен.
Речел поднялась с шезлонга и отошла в сад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78