Некоторые лошади забеспокоились – они чувствовали приближающийся дождь.
– Я сегодня видел Саммер. – Голос Андерсона был небрежным, слишком небрежным. Гейб сурово посмотрел на него, стараясь подавить боль, внезапно охватившую его при звуке ее имени.
– И?..
– Она собирала вещи. Готовилась к отъезду.
Гейб вздохнул так глубоко, что даже для него самого было неожиданно, и кивнул.
– Хорошо. Ты не знаешь, она подписала бумаги?
– Не знаю. Мне до этого нет дела.
– Андерсон, ты обязан понять. Она должна уехать.
– Почему? – Суровое выражение на грубом лице Андерсона заставило Гейба замолчать. Его друг, похоже, был готов начать драку.
Сглотнув, Гейб попытался объяснить:
– Если она останется, то убьется. Сначала корова, потом этот жеребец. Следующими могут быть гремучая змея или скорпион. Если с ней что-то случится, я не знаю, что буду делать.
– Мы все живем с этим риском.
– Но она не такая, как мы. – Он как будто вырывал из себя слова. – Она должна жить в городе. Там она будет в безопасности.
– Ты любишь ее?
Гейб отвел взгляд, надеясь, что Андерсон не заметил волнения в его глазах.
– Дело не в этом.
– Но ты ее любишь?
– Черт побери, Андерсон, оставь меня в покое. Я люблю ее достаточно для того, чтобы желать, чтобы она уехала.
«И сожалеть об этом весь остаток моей жизни». Гейб беспощадно отогнал эту мысль.
Глаза Андерсона сузились.
– Когда ты в последний раз спал?
У Гейба начал болеть затылок.
– Не знаю. Ответь на этот чертов вопрос: она подписала бумаги?
Наконец разразился мощный ливень, заглушив ответ Андерсона. На самом деле не важно, подписала ли она бумаги, решил Гейб, засунув руки в карманы и отвернувшись, чтобы смотреть на дождь. Приобретение Бар-Дабл-Эс стало для него бессмысленной победой. Саммер сделала ранчо своим. Никогда больше он не сможет войти в этот дом, не вспомнив о ней.
– Зачем ты это делаешь? – До него донесся голос Андерсона, который почти кричал, чтобы заглушить дождь. Гейб сразу понял, что он имел в виду.
– Это все к лучшему, – сказал он, спина его напряглась, в висках застучало.
– Для кого?
Махнув рукой, Гейб сурово стиснул зубы.
– Для всех. Она бы все равно уехала рано или поздно.
– Откуда ты знаешь?
– Она чуть не погибла здесь, Андерсон. – Сжигаемый яростью и страхом, Гейб набросился на друга. – И это было не в первый раз. Когда я подумал, что потерял ее…
– Так ты решил услать ее отсюда в наказание?
– В наказание? Нет. – Взгляд Гейба мог бы заставить Андерсона онеметь. – Это для ее блага.
– Гм. – Андерсон похлопал Гейба по плечу. – Ты выглядишь ужасно, она выглядит ужасно, и ты ждешь, что я куплюсь на это?
– Это моя жизнь, – напомнил Гейб. – Оставь меня в покое.
– Да делай что хочешь. И все же лучше приведи себя в порядок.
Гейб обернулся, натянуто улыбаясь.
– Зачем?
Андерсон пожал плечами.
– Никогда не знаешь, когда у тебя может появиться компания.
Гейб принял это как намек, что он может ждать появления Кристал. Подкрепление. Он подумал, знает ли Саммер, насколько преданные у нее друзья, но потом решил, что ему должно быть все равно.
Но это не Кристал постучала в его дверь часом позже.
Она подумала, что он выглядит именно так, как она себя чувствует. Измученным. Обессиленным. Она взглянула на папку, которую держала, тщательно оберегая от дождя, и улыбнулась.
– Здравствуй, Гейб.
Как будто в шоке, он стоял в дверях и смотрел на нее.
– Саммер…
– Могу я войти и не торчать под дождем?
Он автоматически отодвинулся.
Стряхнув с волос капли дождя, она протянула ему папку, как трофей.
– Это принадлежит тебе.
Не говоря ни слова, Гейб взял папку. Его рука дрожала.
– Что это? – спросил он хриплым от волнения голосом.
– Твой роман. Андерсон дал мне его прочесть.
Удивление, досада, потом страх промелькнули на его лице.
– Я убью его, – пробормотал он, повернувшись, чтобы положить папку на стол. – Ты подписала бумаги?
Она сделала шаг вперед и встала так близко, что ее дыхание коснулось его щеки. Гейб отступил на шаг, но она все-таки успела заметить проблеск волнения в его глазах.
– Может быть, да, а может, и нет.
Вспышка молнии осветила комнату, через пару секунд грянул гром. Близко.
– Чего ты хочешь?
Саммер только улыбалась, с каждой минутой ее взгляд становился все более открытым. Электрический разряд, такой же реальный, как гроза, бушующая снаружи, пробежал между ними. От мужчины к женщине, от женщины к мужчине.
– Тебя.
На мгновение на его лице отразились все чувства. Любовь боролась с гордостью, ярость со страхом. Потом выражение его лица стало безразличным. Очень тщательно безразличным.
Но этого было достаточно. Саммер знала.
Гейб отвернулся, его голова склонилась.
– Не надо, – пробормотал он. – Не делай этого. Собирай вещи и возвращайся в Хьюстон. – Его голос прозвучал глухо, устало.
Снова громыхнул гром, его грохот заглушил бешеный стук ее сердца.
– Пожалуйста, не отворачивайся от меня, Гейб. – Саммер протянула дрожащую руку и коснулась его плеча. Она почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, словно молния по ночному небу, и это придало ей твердости. Она не ошиблась. – Я люблю тебя, Гейб Мартин. – Придвинувшись ближе, пока ее грудь не прижалась к его твердой спине, она обняла его. – Я люблю тебя.
Он задрожал. Дождь выбивал барабанную дробь по окнам. Она знала, что такая же жестокая буря бушует у него внутри.
– Саммер… – В его хриплом голосе была боль. Хотя он не повернулся, хотя он не смотрел на нее, она чувствовала, как под ее рукой бешено колотится его сердце.
Его широкое плечи вздымались в такт дыханию.
– Прекрати это безрассудство.
Поджав губы, Саммер опустила руки. Вздыхая, она подошла к столу, взяла папку и достала рукопись. Она быстро нашла нужную страницу и стала читать вслух:
– «Он хотел обнять ее, но знал, что должен отпустить ее. И тогда он снова будет один, как всегда был. Будет страдать от боли и одиночества и размышлять над вопросом, который мучил его с того самого момента, как он встретил ее, – зачем?»
У Гейба вырвался сдавленный стон. Наконец он повернулся, и от невыразимой муки в его темных глазах у Саммер навернулись слезы.
– Разве ты не понимаешь? Я должен тебя отпустить.
Она подумала, что ее сердце разобьется от страдания, которое она видела в его глазах.
– Почему?
– Потому что чем дольше ты остаешься, тем больше я буду тосковать по тебе, когда ты уедешь.
Покачав головой, Саммер улыбнулась ему, в ее улыбке отразилась вся любовь, которая переполняла ее сердце.
– Я никуда не уеду. Ни сейчас, ни потом.
– Ты могла погибнуть. Ты не должна быть здесь.
– Должна, – настаивала она. – Меня могла бы, к примеру, и в Хьюстоне сбить машина на каком-нибудь перекрестке. Смерть – это тот риск, который преследует нас всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Я сегодня видел Саммер. – Голос Андерсона был небрежным, слишком небрежным. Гейб сурово посмотрел на него, стараясь подавить боль, внезапно охватившую его при звуке ее имени.
– И?..
– Она собирала вещи. Готовилась к отъезду.
Гейб вздохнул так глубоко, что даже для него самого было неожиданно, и кивнул.
– Хорошо. Ты не знаешь, она подписала бумаги?
– Не знаю. Мне до этого нет дела.
– Андерсон, ты обязан понять. Она должна уехать.
– Почему? – Суровое выражение на грубом лице Андерсона заставило Гейба замолчать. Его друг, похоже, был готов начать драку.
Сглотнув, Гейб попытался объяснить:
– Если она останется, то убьется. Сначала корова, потом этот жеребец. Следующими могут быть гремучая змея или скорпион. Если с ней что-то случится, я не знаю, что буду делать.
– Мы все живем с этим риском.
– Но она не такая, как мы. – Он как будто вырывал из себя слова. – Она должна жить в городе. Там она будет в безопасности.
– Ты любишь ее?
Гейб отвел взгляд, надеясь, что Андерсон не заметил волнения в его глазах.
– Дело не в этом.
– Но ты ее любишь?
– Черт побери, Андерсон, оставь меня в покое. Я люблю ее достаточно для того, чтобы желать, чтобы она уехала.
«И сожалеть об этом весь остаток моей жизни». Гейб беспощадно отогнал эту мысль.
Глаза Андерсона сузились.
– Когда ты в последний раз спал?
У Гейба начал болеть затылок.
– Не знаю. Ответь на этот чертов вопрос: она подписала бумаги?
Наконец разразился мощный ливень, заглушив ответ Андерсона. На самом деле не важно, подписала ли она бумаги, решил Гейб, засунув руки в карманы и отвернувшись, чтобы смотреть на дождь. Приобретение Бар-Дабл-Эс стало для него бессмысленной победой. Саммер сделала ранчо своим. Никогда больше он не сможет войти в этот дом, не вспомнив о ней.
– Зачем ты это делаешь? – До него донесся голос Андерсона, который почти кричал, чтобы заглушить дождь. Гейб сразу понял, что он имел в виду.
– Это все к лучшему, – сказал он, спина его напряглась, в висках застучало.
– Для кого?
Махнув рукой, Гейб сурово стиснул зубы.
– Для всех. Она бы все равно уехала рано или поздно.
– Откуда ты знаешь?
– Она чуть не погибла здесь, Андерсон. – Сжигаемый яростью и страхом, Гейб набросился на друга. – И это было не в первый раз. Когда я подумал, что потерял ее…
– Так ты решил услать ее отсюда в наказание?
– В наказание? Нет. – Взгляд Гейба мог бы заставить Андерсона онеметь. – Это для ее блага.
– Гм. – Андерсон похлопал Гейба по плечу. – Ты выглядишь ужасно, она выглядит ужасно, и ты ждешь, что я куплюсь на это?
– Это моя жизнь, – напомнил Гейб. – Оставь меня в покое.
– Да делай что хочешь. И все же лучше приведи себя в порядок.
Гейб обернулся, натянуто улыбаясь.
– Зачем?
Андерсон пожал плечами.
– Никогда не знаешь, когда у тебя может появиться компания.
Гейб принял это как намек, что он может ждать появления Кристал. Подкрепление. Он подумал, знает ли Саммер, насколько преданные у нее друзья, но потом решил, что ему должно быть все равно.
Но это не Кристал постучала в его дверь часом позже.
Она подумала, что он выглядит именно так, как она себя чувствует. Измученным. Обессиленным. Она взглянула на папку, которую держала, тщательно оберегая от дождя, и улыбнулась.
– Здравствуй, Гейб.
Как будто в шоке, он стоял в дверях и смотрел на нее.
– Саммер…
– Могу я войти и не торчать под дождем?
Он автоматически отодвинулся.
Стряхнув с волос капли дождя, она протянула ему папку, как трофей.
– Это принадлежит тебе.
Не говоря ни слова, Гейб взял папку. Его рука дрожала.
– Что это? – спросил он хриплым от волнения голосом.
– Твой роман. Андерсон дал мне его прочесть.
Удивление, досада, потом страх промелькнули на его лице.
– Я убью его, – пробормотал он, повернувшись, чтобы положить папку на стол. – Ты подписала бумаги?
Она сделала шаг вперед и встала так близко, что ее дыхание коснулось его щеки. Гейб отступил на шаг, но она все-таки успела заметить проблеск волнения в его глазах.
– Может быть, да, а может, и нет.
Вспышка молнии осветила комнату, через пару секунд грянул гром. Близко.
– Чего ты хочешь?
Саммер только улыбалась, с каждой минутой ее взгляд становился все более открытым. Электрический разряд, такой же реальный, как гроза, бушующая снаружи, пробежал между ними. От мужчины к женщине, от женщины к мужчине.
– Тебя.
На мгновение на его лице отразились все чувства. Любовь боролась с гордостью, ярость со страхом. Потом выражение его лица стало безразличным. Очень тщательно безразличным.
Но этого было достаточно. Саммер знала.
Гейб отвернулся, его голова склонилась.
– Не надо, – пробормотал он. – Не делай этого. Собирай вещи и возвращайся в Хьюстон. – Его голос прозвучал глухо, устало.
Снова громыхнул гром, его грохот заглушил бешеный стук ее сердца.
– Пожалуйста, не отворачивайся от меня, Гейб. – Саммер протянула дрожащую руку и коснулась его плеча. Она почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, словно молния по ночному небу, и это придало ей твердости. Она не ошиблась. – Я люблю тебя, Гейб Мартин. – Придвинувшись ближе, пока ее грудь не прижалась к его твердой спине, она обняла его. – Я люблю тебя.
Он задрожал. Дождь выбивал барабанную дробь по окнам. Она знала, что такая же жестокая буря бушует у него внутри.
– Саммер… – В его хриплом голосе была боль. Хотя он не повернулся, хотя он не смотрел на нее, она чувствовала, как под ее рукой бешено колотится его сердце.
Его широкое плечи вздымались в такт дыханию.
– Прекрати это безрассудство.
Поджав губы, Саммер опустила руки. Вздыхая, она подошла к столу, взяла папку и достала рукопись. Она быстро нашла нужную страницу и стала читать вслух:
– «Он хотел обнять ее, но знал, что должен отпустить ее. И тогда он снова будет один, как всегда был. Будет страдать от боли и одиночества и размышлять над вопросом, который мучил его с того самого момента, как он встретил ее, – зачем?»
У Гейба вырвался сдавленный стон. Наконец он повернулся, и от невыразимой муки в его темных глазах у Саммер навернулись слезы.
– Разве ты не понимаешь? Я должен тебя отпустить.
Она подумала, что ее сердце разобьется от страдания, которое она видела в его глазах.
– Почему?
– Потому что чем дольше ты остаешься, тем больше я буду тосковать по тебе, когда ты уедешь.
Покачав головой, Саммер улыбнулась ему, в ее улыбке отразилась вся любовь, которая переполняла ее сердце.
– Я никуда не уеду. Ни сейчас, ни потом.
– Ты могла погибнуть. Ты не должна быть здесь.
– Должна, – настаивала она. – Меня могла бы, к примеру, и в Хьюстоне сбить машина на каком-нибудь перекрестке. Смерть – это тот риск, который преследует нас всю жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40