– Проклятие!
– Я пыталась укрыть место разрыва на дальней от них стороне, сэр. – Бхутто не сводила глаз со своей панели, даже во время разговора с капитаном продолжая отслеживать положение "Умифиму" на навигационных приборах. – Они движутся значительно быстрее того, на что мы способны сейчас.
Кирк, недовольный собой за то, что сорвал раздражение на членах команды, кивнул:
– Я знаю. – Он опустился в командирское кресло, которое по инерции повернулось к передней части мостика. – Младший лейтенант Муллен, сколько энергии можем мы направить на фронтальные фазеры?
Младший лейтенант мельком взглянул на приборы и от удивления вскинул брови:
– Столько, сколько потребуется, сэр! У нас нет ни одного повреждения в фазерных отсеках.
Кирк позволил себе улыбнуться:
– Хорошо. – Он снова нажал на кнопку включения интеркома. – Скотти, я хочу, чтобы всю энергию, которую можно собрать, перебросили на фронтальные фазеры.
– Как прикажете, сэр.
– Младший лейтенант Муллен, отмените все команды, поданные на фронтальные батареи с вашего пульта. Ведите ответный огонь только из боковых фазеров!
Муллен коротко кивнул, и на его лице появилось выражение непонимания, однако он в точности выполнил приказание Кирка.
– Фронтальные батареи заблокированы, сэр. Боковые готовы к бою.
Кирк повернулся в другую сторону. Спок ждал дальнейших команд, спокойно положив руки на колени.
– Мистер Спок, пожалуйста, переведите наши фронтальные фазеры в режим непрерывного излучения с максимальным сектором захвата. Измените их частоту, чтобы сбить поляризацию ударов орионских фазеров. Обязательно прикройте область фронтальных фазерных батарей и район повреждения нашего корпуса.
Спок ответил капитану с легким укором в голосе:
– Так это стандартная процедура – применение фазеров для организации защиты путем нарушения поляризации атакующих импульсов противника, капитан.
– Я знаю, Спок. Но мы уже давно не применяли этот трюк. – Он едва заметно улыбнулся. – Я просто хотел убедиться, что вы помните.
Спок, как и следовало ожидать, никак не прореагировал.
Настойчивый сигнал от системы коммуникации привлек внимание Кирка, как только Спок повернулся к своей панели.
– Мистер Голдстайн? – Он встревоженно оглянулся через плечо. – Есть проблемы?
– Да, сэр... – Голдстайн поднял голову, придерживая одной рукой наушники и глядя на капитана растерянным взглядом. – Мы только что потеряли два локационных сигнала от скафандров, сэр. Теперь у нас нет контакта с людьми из челнока.
* * *
Оставшись один на борту "Хоукинга", Чехов примерно десять минут провел в тщетных попытках освободиться одной рукой от стеснявшей его медицинской повязки. Затем, не выдержав, он разразился целым потоком грубой брани и сердито пнул ногой попавшийся под ноги шлем.
К тому времени, когда Павел в изнеможении опустился в пассажирское кресло, повязка вокруг шеи была уже так перекручена, что ему стало трудно дышать. Маккой, черт его побрал, оказался более предусмотрительным, чем он мог предполагать. Благоразумно не объявляя о своих намерениях, он закрепил повязку Чехова таким образом, что снять ее без помощи другой руки было невозможно. Перехватывавший грудь пояс плотно прижимал руку к телу. Чехов не мог дотянуться до пряжки, чтобы ослабить его, и ему никак не удавалось сбросить обхватывающую шею повязку, потому что он не мог поднять руку. Отчаяние и страх снова овладели им. В раздражении он ударил ногой кресло, не имея возможности сделать что-нибудь конструктивное.
Если бы он не отдал свой фазер Зулу, то можно было бы попытаться пережечь повязку на груди в режиме малого нагрева. Ситуация складывалась так, что ему негде было найти даже простого ножа, чтобы сразиться с опутавшими его повязками. Даже уродливые осколки металла, усеявшие пол в кладовой для хранения скафандров, оказались переохлажденными в жидкой азоте и слишком ломкими. Вот разве только...
Чехов замер и повернулся в кресле, печально рассматривая следы разрушений в задней части челнока. Серебристо-белые лужицы жидкого азота все также появлялись откуда-то из кладовой для скафандров. Азот испарялся со странным шипящим звуком, оставляя полую корочку льда на палубе. Вытянув ногу, Чехов осторожно наступил на побелевшую от изморози металлическую полоску, и она тотчас же рассыпалась в пыль под его ботинком.
Впервые после взрыва в сознании Чехова сверкнула настоящая надежда. Он прошел по проходу за своим кителем и обмотал его вокруг руки. Получился громоздкий узел, однако Чехов мог успешно двигать пальцами внутри. Ему удалось поднять с пола металлический осколок, не обжигая пальцы. Ткань кителя затрещала от соприкосновения с переохлажденным предметом. Чехов старался не думать о том, как быстро холод доберется до его тела. Присев на корточки рядом с дверью кладовой, он принялся сгребать тоненький слой жидкого азота. Согретая теплом его тела жидкость испарилась, не успев даже пробежать по всей ширине нагрудной повязки. Однако под сияющей ледяной корочкой слышалось легкое шипение нейлоновых волокон, и едва ощутимое прикосновение азота, попадавшего на кожу, щекотало нервы Чехова. От второй микроскопической порции на повязке появилась достаточно широкая замерзшая полоса. Чехову стоило только перегнуть повязку, и хрупкие от холода волокна переломились.
Несмотря на то, что теперь Чехов был вынужден сам оберегать раненую руку, он приободрился, сумев освободиться от сдавившей ему шею повязки. Когда лейтенант был спеленат медицинскими повязками, ему казалось, что его совсем превратили в инвалида, бессильного и беспомощного, что было особенно неприятно в ситуации уже и так вышедшей из-под его контроля. Чехов осторожно шевельнул плечом, расталкивая при этом ногой разбросанные на полу части скафандров. Тогда он солгал Зулу, хотя и незначительно: Чехов достаточно неплохо мог двигать раненой рукой, однако она была еще очень слабой и большая работа была не по силам. Даже от такого легкого усилия, как поднятие нагрудной части скафандра, плечевые мышцы сразу заболели от усталости, так что, наверное, его объяснение было ложным только наполовину. В конце концов может получиться и так, что он будет не в состоянии вообще поднять руку уже после того, как разберет на детали хотя бы один пригодный к использованию защитный костюм. Охватывающая туловище часть скафандра, в которую Чехов втиснулся, была повреждена. Спереди от плеча до бедра зияла прореха в палец шириной. По счастливой случайности уродливая царапина не задела жизненно важные части костюма. Ощутив на себе тяжесть защитной оболочки, Чехов приободрился и почти поверил в то, что сможет при необходимости выбраться из этой летящей западни, продержаться на минимуме запаса воздуха и, может быть, даже остаться в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75