Она не пошевельнулась, не отстранилась, только глаза ее указали на барда, который по-прежнему стоял к ним спиной. Питер отдернул руку, но неохотно, не спеша.
«И почему, интересно, мальчишка, так спокойно отреагировал на рассказ о предательстве Горманта?» — гадал Питер. Ответ был очевиден: потому, что знал об этом раньше.
Питер с колоссальным трудом сдерживал гнев. На сей раз извращенное чувство чести барда стоило людям жизни!
Если бы Ланселоту в этот миг удалось вырваться из оков, в которых держал его Питер, лежать бы Корсу Канту в луже крови, не иначе. И самого Питера от того, чтобы разделаться с юношей, удерживало лишь холодное понимание того, что все эти люди так или иначе уже умерли пятнадцать веков назад.
Корс Кант смотрел вдаль, но вдруг он прищурился, словно заметил что-то, происходящее в городе.
Питер проследил за взглядом юноши. Поначалу он видел только безобразно проложенные улицы доримского времени — никаких тебе ровных кварталов. Затем его внимание привлек грязный узкий проулок. Извиваясь вдоль наружной стороны вала, он пересекался с единственной мощеной римской дорогой, что вела к воротам. На пересечении проулка и дороги стояла конюшня без крыши, Возле конюшни столпилось с десяток пьяных ютов. Время от времени кто-то из них пускал стрелу в сторону конюшни. Питер разглядел внутри конюшни, у окна, Бедивира, который пытался отстреливаться, но выходило это у него из рук вон плохо. За спиной брата прятался Кей, размахивающий топором в бессильной ярости.
С полдюжины стрел одновременно полетели к окну. Бедивир пригнулся. Почти сразу же юты дали новый залп. «Там триста пятьдесят ярдов будет», — в уме подсчитал Питер по привычке. Юты выли как гиены.
— Митра! — вырвалось у Корса Канта.
— Да куда вы оба смотрите?
— Вот проклятие! — выругался Питер. — Всего полчаса прошло, а эти тупицы уже дали окружить себя. Ничего лучше не придумали — в конюшню забрались! И как они только живы до сих пор, как они ухитрились ядовитых грибов не нажраться или в луже не утонуть?
— Куда вы оба смотрите? Отвечайте же! — сердито воскликнула Анлодда и топнула ногой. Она выгнула шею, но никак не могла понять, что такого видят Питер и Корс Кант, а она сама — нет.
Корс Кант указал.
— Конюшня на скрещении дорог, госпо… Анлодда. Анлодда прищурилась. Похоже, от вышивалыцицы-воительницы-принцессы прежде никто не требовал орлиного зрения.
— Гм-м-м.., вокруг конюшни бежит кучка мужчин… Я что, знаю их? — И тут до нее дошло наконец, и она вскрикнула:
— О Боже! Там Кей и Бедивир!
— «Тру-лю-лю и Тру-ля-ля» «Персонажи сказки Льюиса Кэррола „Алиса в Стране Чудес“, двое неуклюжих драчунов.», — пробурчал Питер и охнул, когда Бедивир снова пустил стрелу, и снова промахнулся. Ответом на его выстрел был град стрел и издевательский хохот. Правда, и никто из ютов в цель не попал. Они были пьяны и развлекались.
— Знаете что, — проговорила Анлодда задумчиво. — Не хотелось бы обмануться, но я готова поклясться моими багряными волосами — не алыми, заметь, Корс Кант, — что если бы мы обрушились на них, вопя, словно баньши, мы бы этим ютам задали жару, а они бы даже опомниться не успели, пьяницы несчастные! Ну это, конечно, если бы мы ударили дружно, разом! — и она выжидающе глянула на Питера.
— Остынь, — посоветовал он ей.
— О Господи, да как ты можешь! Там твои люди попали в засаду! Это же все равно что смотреть за тем, как котенка вот-вот переедет тележное колесо, и пальцем не пошевелить, чтобы спасти бедняжку! О, ты меня прекрасно понимаешь!
Питер покачал головой.
— Они больше не мои люди. Помнишь? Они по доброй воле покинули меня.
Но тень Ланселота рвалась на волю из темницы сознания, и Ланселоту нестерпимо было зрелище неминуемой гибели старых друзей. «Сучка правду говорит!» — звучал хрипловатый голос героя в ушах у Питера. И, словно упрямый сикамбриец подтолкнул его, Питер шагнул к перилам.
«Самое мерзкое, что Ланселот прав». И все отговорки Питера звучали подло и неубедительно.
— Да, да, — вздохнул он. — Я знаю, что она права.
— Что ты сказал? — изумленно спросила Анлодда. «Мои братья гибнут! Я не могу позволить, чтобы они умерли, как сакские псы!» Ланселот вышел на тропу войны и ждал ответа от Питера.
— Да понимаю я, что не могу! Это же двое второстепенных подозреваемых. Разве только что не виноваты они ни в чем, потому что Селли сидит внутри Медраута. А как только я его прикончу, Кей и Бедивир разделаются со мной. Значит, что получается? А получается то, что я рвусь выручать из беды моих потенциальных убийц.
— Что? — повторила вопрос Анлодда. — Принц Ланселот, не хочу тебя обидеть, но признайся, с кем ты разговариваешь? Просто страшно становится, честное слово.
Питер замер, успев перебросить ногу через перила, борясь с безумным желанием немедленно спрыгнуть наземь и помчаться на выручку товарищам, вопя, словно баньши.
Он заставил себя остановиться и обвел взглядом диораму. Пятеро ютов сгрудились у самого окна, трое разместились слева, один справа. У шестерых — луки, у всех до единого — топоры или мечи. Четверо встали за конюшней, дабы перехватить Кея и Бедивира, если те вздумают удирать в ту сторону.
Позади них двое мальчишек держали под уздцы шестерку лошадей.
— Там тринадцать воинов и двое водителей, — сообщил Питер машинально.
— Водителей? — переспросила Анлодда.
— Конюхов, — поправил себя Питер и указал на мальчишек. — Наиболее уязвимы они с тыла. Ударить бы надо оттуда, но ума не приложу, как.
— Прости, но я в толк не возьму, чего ты привязался к этим конюхам, — пожала плечами Анлодда. — По-моему, лучше всего подобраться к тем троим, что слева от конюшни. Так мы расширим охват нападения.
Корс Кант понурился. «Бедняга, — подумал Питер. — Вот уж унижение — страшнее не придумаешь! Твоя возлюбленная лучше тебя сражается и соображает в военной стратегии. Пожалуй, лучше, чем следовало бы».
— Анлодда, — сказал Питер вслух. — Ты рассуждаешь как воин, но не как солдат. Анлодда ждала разъяснений.
— Госпожа принцесса, — продолжал Питер, мы сражаемся не только ради того, чтобы сражаться. Мы сражаемся ради того, чтобы побеждать. Остальное значения не имеет. Ничто остальное!
Не без усилий Анлодда удержалась от возражений, хотя она явно готова была просто взорваться.
— Хорошо, великий принц легат полководец Ланселот. Ты главный, ты командуешь. Но если мы не станем нападать на ютов, если мы не позволим нашим друзьям погибнуть, то что же мы все-таки станем делать? Швыряться тухлыми яйцами и метать молнии?
— Головой подумай, девочка. Что стоит дороже? Двое неизвестных, приконченных у конюшни, или шестерка боевых коней?
— Что? — Анлодда уставилась на Питера, приоткрыв рот. Она явно не понимала, к чему он клонит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98