Дойдя почти до самого берега, Навклид остановился.
– Вы уже обучались владеть мечом и теперь должны показать, кто лучше усвоил урок. Поднимите щиты и нападайте друг на друга. Задача воинов Деметрия: столкнуть в воду людей Гисандра. А бойцы Гисандра должны устоять на месте.
Из оружия эфебам выдали только круглый деревянный щит, обтянутый кожей, меч и небольшой яйцевидный шлем из меди без всякого гребня. Никаких панцирей или другой защиты. Пробуя на вес щит и поигрывая тяжелым мечом во время вступительной речи инструктора, Тарас с удивлением узнал, что все уже обучались драке на мечах в первом приближении. То есть все, кроме него. А сам Тарас, хоть и умел неплохо драться на ножах, что недавно продемонстрировал, но от тяжести меча был не в восторге. И профессионально работать им, понятное дело, еще не умел, предпочитая в прошлой жизни нож или, на худой конец, милицейскую дубинку «Аргумент один». Но выхода не было. Тем более после того, как его поставили командиром шеренги в этой стычке. «Ладно, не боги горшки обжигают, прорвемся», – вспомнил народную мудрость Тарас, поглядывая на решительные лица своих подчиненных.
– Вперед, спартанцы! – рявкнул Навклид, ощерив свой рот, в котором Тарас не увидел сразу нескольких зубов. – Вы должны стремиться только победить! Победить или погибнуть!
– Вперед, спартанцы! – заорал Тарас, вторя Навклиду и опередив Деметрия на мгновение. И первым бросился в бой, позабыв, что ему было приказано обороняться.
Услышав приказ своих командиров, обе части одной агелы рванулись навстречу друг другу. Каждый из спартанцев уже наметил себе противника, а поскольку их было немного, да к тому же равное количество, то нужды в указаниях Тараса особо не было. Сблизившись, обе шеренги с грохотом столкнулись щитами, и бой немедленно распался на поединки.
Тарасу, бежавшему впереди своих солдат, выпало биться с Деметрием. И он этому был рад, Деметрий тоже не уклонялся от личной встречи, в которой они могли совершенно открыто «высказать» все, что накипело на душе. А у Тараса накипело немало. Воспоминания только от одной порки, последовавшей по возвращении из храма Посейдона, после которой он несколько дней провалялся в бреду, были еще очень яркими. Не говоря уже о вынужденной голодовке и сборе тростника.
– Ну сейчас я тебе все припомню, – заорал Тарас, наскакивая на своего противника. Прикрывшись щитом, он, как умел, нанес удар мечом в область головы.
Но Деметрий оказался неслабым бойцом. Он легко отразил нападение Тараса, выставив щит, а затем нанес колющий удар в грудь раскрывшемуся противнику, поймав его на встречном движении. Удар затупленным концом меча в сердце был бы очень силен, но в последний момент Тарас успел чуть повернуть корпус, и меч едва задел ребра. И все равно было очень больно, у спецназовца даже перехватило дыхание.
– Ты ранен, Гисандр! – крикнул Навклид, внимательно следивший за каждым поединком. – Будь осторожнее, нельзя раскрываться при первом же ударе. Так ты долго не протянешь.
– Не протянешь, – подтвердил Деметрий, делая новый взмах мечом и едва не поразив своего противника в голову, – против меня ты слаб, Гисандр.
Но Тарас быстро усвоил урок. Отскочив на шаг, он нанес в ответ мощный отвлекающий удар по щиту Деметрия, такой, что щит даже завибрировал, едва не развалившись на части. А когда Деметрий ушел в сторону, на секунду открыв корпус и выставив вперед левую ногу, Тарас этим воспользовался и нанес резкий удар по колену. Деметрий взвыл и упал на камни, тут же выставив вперед щит на вытянутой руке, чтобы защитить себя от нового удара сверху, который должен был добить его, будь это в настоящем бою. Но Тарас поступил иначе, он перехватил меч и нанес хлесткий удар с боку по предплечью, выбив щит из рук противника.
Удар был силен. Деметрий взвыл от дикой боли, пронзившей всю руку. А Тарас с нескрываемым удовольствием отметил, что случись это в настоящем бою, он наверняка отрубил бы Деметрию эту руку. Но удар тупым мечом лишь травмировал ее. Однако Деметрию этого хватило. Он вскочил на ноги и в ярости бросился на своего обидчика, нанося здоровой рукой с мечом удар за ударом по щиту Тараса, а раненую прижимая к телу.
– Я убью тебя, – шипел Деметрий, который так разошелся, что отломал даже угол щита спецназовца, расщепив его на лучины.
– Не спеши, – огрызнулся Тарас и, улучив момент, нанес новый удар в голову противнику, который на этот раз достиг цели. Деметрий опустил меч, оглушенный, а после очередного удара ногой в грудь вообще выронил клинок, рухнув навзничь.
– Ты убит, – констатировал Тарас, оглянувшись на инструктора, стоявшего в двух шагах.
Тот кивнул и приблизился к Деметрию, лежавшему на спине и не подававшему признаков жизни. Тарас, испугавшись, что невзначай убил его, тоже подошел к поверженному противнику. Но Деметрий оказался лишь оглушенным и скоро пришел в себя, бешено озираясь по сторонам.
Тем временем бойцы отряда Гисандра выполнили свою задачу, отразив нападение. И даже перевыполнили ее, поскольку увлеклись, глядя на своего командира, и незаметно для себя перешли в атаку, сбросив в воду всех бойцов Деметрия. Без увечий не обошлось, но победа была полной. Навклид не возражал.
Метание копья, которым они также занимались в последующие дни, Тарас освоил не хуже других. Ему это дело понравилось, и всего за неделю он достиг неплохих результатов, которые намеревался только улучшать. Учителя по военному делу в один голос нахваливали его надзирателям, и незадолго до экзамена он оказался в числе лучших учеников. В довершение всего его тело стало поджарым, он похудел и спокойно прошел очередную проверку эфоров.
– Скоро вам предстоит показать свою ловкость на играх в честь Аполлона, – заявил Элой, когда по завершении очередной недели построил все агелы на берегу Эврота, – а пока лучших из вас мы отпустим на один день, чтобы вы смогли рассказать своим родителям о ваших успехах. Они должны гордиться своими детьми.
Понятное дело, что Тарас оказался среди лучших. Как и Деметрий, впрочем. И еще человек десять двадцатилетних спартанцев. Их отпускали на один день, чтобы навестить родителей. Через день вечером все должны были вернуться в лагерь. Оказалось, что земельный надел семьи Гисандра располагался не в Мессении, а неподалеку от самой Спарты, поскольку им давался всего один день на дорогу туда и обратно и вечер, чтобы провести его с родителями.
«С увольнительной повезло», – обрадовался Тарас, но тут же и огорчился. Это означало, что он вскоре должен встретиться со своей семьей, о которой почти ничего не знал, если не считать крупиц информации, оброненной другими спартанцами, включая надзирателей и эфоров.
Глава тринадцатая
Когда на него обрушилось такое счастье, Тарас не знал, что делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89