Изучая эти худые лица голодных волков, Тарас молчал, ошеломленный. В одно мгновение все переменилось. Его явно приняли за другого, а того другого не узнали в ночи. И, судя по лицам, были сильно удивлены, что смогли догнать и взять в плен. Значит, этот Гисандр был тут не из последних. Авторитетом, можно сказать. Хотя и не самым главным. Тарас мог бы бежать, руки и ноги были свободны. Но все же полученный удар по затылку давал о себе знать. Надо бы отлежаться где-то хотя бы пару дней. Да и чутье подсказывало ему: побыв немного в этой стае, он может узнать что-то важное. Во всяком случае, где он и как отсюда выбраться к своим. Раз эти малолетние бандиты так хорошо ориентировались ночью в горах, они наверняка знали здесь все тропы. Дело оставалось за малым – поговорить с ними, расспросить обо всем. Но Тарас не знал языка, и единственным известным ему словом было пока только имя.
Тарас сделал шаг назад, покачнувшись и ощутив босыми ступнями камень. Хладнокровие к нему почти вернулось. Гисандр, вот значит, как звали того парня. Странное имя, не русское. Но и не кавказское вроде. Бог знает, как Тараса занесло в такую даль от своих, но боец «Тайфуна» решил сыграть в эту игру. Сойти за Гисандра.
Самое умное, что сейчас пришло в голову Тарасу, – прикинуться молчуном. Тем более что все остальные тоже не страдали излишней болтливостью. Говорил только один – похоже, старший из них. И потому, когда он, снова назвав Тараса по имени, кивнул в сторону леса, явно спрашивая, сможет ли тот идти, новоявленный «Гисандр» осторожно кивнул.
Голова гудела, кружилась, но он пошел, покачиваясь на разбитых в кровь ногах. Двинулся следом за остальными в лес. Среди них он разглядел тех троих, которые первыми напали на него. Старшим в группе, Тарас не ошибся, был «палач». Тот самый парень, которого он успел хорошенько отделать, едва не сломав нос ударом ноги.
Один раз Тарас услышал, как кто-то из парней обратился к нему по имени: Деметрий, – и запомнил это. Имена здесь были в ходу странные, не чеченские, а скорее какие-то греческие, как ему подсказала память. Тарас в детстве увлекался мифами про крутого бойца Геракла, который открутил башку Медузе и содрал шкуру со льва. Мать часто читала и перечитывала ему эти сказки в детстве. Очень Тарасу нравилось, как Геракл «разбирался» со всеми проблемами. А в армии, в полковой библиотеке, никаких боевиков, кроме «Одиссеи», не нашлось, и Тарас от нечего делать в перерывах между занятиями и марш-бросками, осилил почти треть, но дальше не смог. Устал от всех этих богов, без которых греческие моряки даже за весла боялись взяться. Однако вошел во вкус и учебник по истории потом осилил быстро.
Между тем группа, вытянувшись по одному, стала спускаться по лесной тропе вниз, в тот самый мрак, куда еще недавно так стремился Тарас. Ни фонариков, ни даже факелов, никто не зажигал, однако передвигались все довольно быстро. Тарас с непривычки пару раз споткнулся и чуть не упал, – голова кружилась после удара, опять тошнило. Но его тут же подхватили под руки двое парней и поддерживали до тех пор, пока он сам не отказался от их помощи.
Остальных, тех, кто шел в хвосте небольшого отряда, Тарас не разглядел из-за темноты. Но ему показалось, что все, едва признав в нем своего, позабыли об охоте и даже стыдились того, что не узнали сразу одного из своих.
Вскоре, когда стало светать, слева послышался шум ручья, и группа, ведомая Деметрием, свернула к нему. А еще через пятьдесят метров обнаружилась небольшая поляна среди густо росших деревьев, на которой Тарас смог разглядеть несколько лежанок, устроенных прямо на камнях из речного тростника или веток деревьев. Никаких домов, ни даже палаток Тарас не увидел, но, судя по всему, они пришли. Здесь ночевала вся стая.
Деметрий указал ему на одно из тростниковых лож, а сам, отдав пару приказаний молодым, завалился на соседнее и быстро заснул, не обращая больше внимания на все происходившее. Впрочем, ничего больше не случилось, если не считать, что к Тарасу осторожно подошли несколько парней, включая молодых, и что-то коротко пробормотали, похожее на извинения. А Тарас хоть и не понимал ничего, но слушал незнакомые слова и молча кивал, пытаясь их запоминать. Подошел, ковыляя, даже тот парень, которого он спихнул со скалы. Нога его распухла, похоже, причиняя парню, которому было на вид лет пятнадцать, сильную боль, но он молчал, морщась и опираясь на палку.
«А этот за что извиняется? – не понял Тарас. – Я его калекой сделал. Видать, этот Гисандр и правда был в авторитете среди здешних пацанов. Как бы не облажаться».
Но думать Тарас больше не мог. Слишком многое случилось за прошедший день, а тем более за ночь. Жесткое и колючее тростниковое ложе показалось ему мягче любой перины, а возможность поспать, не боясь получить перо в бок, выглядела и просто подарком судьбы. Впрочем, проваливаясь в небытие, Тарас решил, даже если его зарежут во сне, он ничего не почувствует. Сейчас он был не против даже умереть во сне, лишь бы не будили. А на остальное ему было наплевать. И на рассвет, и на шум ручья.
Сколько он проспал – неясно, но точно не мало. Солнце светило ярко, уже миновав полуденную черту, когда боец с трудом раскрыл глаза. Деревья давали небольшую тень и прохладу, но всепроникающие лучи солнца уже так разогрели воздух, что спать было жарко. Тарас приподнялся на локте, хрустнув тростником, осмотрелся.
Лагерь был пуст. На ложах из тростника уже никто не спал, кроме него. Лишь у дальнего края каменистой поляны постанывал тот парень, которому он вчера повредил ногу. Другой, чуть постарше, ощупывал его колено с видом знатока-медика. Больше никого не было, если не считать двух мальчишек лет по двенадцати, колдовавших над огнем у самого берега ручья.
Проснувшийся организм мгновенно напомнил Тарасу обо всех перенесенных страданиях и потребовал пищи. Боец обвел взглядом поляну, небольшой костер, но не заметил никаких признаков кухни или запасов еды. Ни стола, ни термосов, ни кружек.
«Они тут вообще не едят, что ли? – расстроился Тарас. – Да еще лечат друг друга сами. Прямо концлагерь какой-то». Он до того расстроился, что, позабыв о своей роли, вскинул руку и крикнул молодым по-русски:
– Эй, парень, иди сюда!
Один из пацанов прекратил подкладывать сухие сучья в огонь и подошел, остановившись с вопросительным видом. «Сработало», – обрадовался Тарас. И тут же выпалил:
– Пожрать принеси чего-нибудь.
Чернявый парень, одетый, как и все тут, в кусок ткани, обернутый вокруг тела и прихваченный на плече грубой булавкой, при звуках голоса Тараса округлил глаза, словно тот был с другой планеты. Тарас понял свою ошибку и попытался изобразить свою просьбу жестами, открывая и закрывая рот, одновременно показывая туда пальцем, мол, хочет есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89