Без всякой ухмылки, очень серьезно он сказал:
– Меня учили, что в Германии за все услуги положено платить, могу я спросить, сколько с меня…
– Нет-нет, – Генри решительно отмахнулся, – и у нас бывают исключения, а в вашем случае мне только доставило радость, что я смог вернуть вам портфель.
Лагутин хотел что-то сказать, но промолчал, прочувственно взглянул на Генри, подошел и обнял его. Девушка у стойки глядела на них и улыбалась, улыбалась до тех пор, пока длилось объятие.
Уже стоя на улице перед входом в гостиницу – они только что распрощались, – Генри вдруг шагнул назад. Можно задать ему личный вопрос? Лагутин кивнул. Можно ли спросить его, где господин Лагутин выучился немецкому? Казалось, тот скорее обрадовался вопросу, чем удивился. Он ответил:
– В Саратове, в университете, у нас даже есть там свой немецкий клуб, и когда у кого-то из ваших писателей, которых мы ценим и любим, случается день рождения, мы вспоминаем об этом и в их честь делаем доклады и устраиваем вечер с кофе и домашней выпечкой.
– Фантастика, – выдохнул Генри, – просто потрясающе.
И они еще раз пожали друг другу руки.
* * *
Генри без труда перемахнул через заградительную красно-белую ленточку, натянутую вокруг стоянки для машин, и, перепрыгивая через несколько ступенек, поднялся по лестнице в здание вокзала. Он испытывал необыкновенную легкость и был очень доволен собой. Перед цветочным магазином, вытянувшимся длинной кишкой, он задержался, обдумывая, не купить ли для Паулы букетик ландышей, но, поглядев на покупателей, образовавших очередь до самой двери, отказался от этой затеи. На приветствие вокзального полицейского он ответил очень коротко и не расслышал, что Маттес прокричал ему вслед.
– Где вы были? – сердито спросила Паула. – Вечно, когда вы нужны, вас нет.
– Прошу покорно простить, – сказал Генри миролюбиво, – я только по-быстрому осчастливил ученого, одного очень забавного башкира.
– Одного кого?
– Одного русского, который родом из башкиров, я отнес ему его документы, он их потерял на перроне. Мне показалось, что это очень важно для него.
– Он объявлялся здесь?
– Я отнес ему его портфель в гостиницу «Адлер», он живет там в качестве гостя Высшей Технической школы, первоклассный мужик, математик.
– Квитанция о получении? – строго спросила Паула.
– Вот, пожалуйста! Он расписался.
– А денежный сбор?
– Взял, все, как полагается, – сказал Генри и был счастлив, что мог выложить на стол десять марок и двадцать пфеннигов.
– Между прочим, его зовут Федор Лагутин. Он вам понравится.
Паула молча потянула его за рукав к откидному столу, на котором лежала кукла в коричневом платье и с косичками.
– Это еще что такое? – спросил Генри и взял куклу в руки.
Он любовно погладил ее косички, щечки, попробовал, двигаются ли руки-ноги, и одернул ей юбочку.
– Прямо настоящая Красная Шапочка, а? Лакомый кусочек для Волка!
– Оставьте ваши шуточки, – оборвала его Паула, – Маттес принес нам этот редкостный экземпляр, надо немедленно составить акт, прямо сейчас, не откладывая, и все хорошенько проверить.
– Что проверить? – спросил недоуменно Генри.
Паула ответила:
– Сейчас увидите, но главное вот что: куклу ни в коем случае нельзя возвращать, кто бы за ней ни явился, если, конечно, кто-то явится, а если это произойдет, надо немедленно звонить в полицию, таков приказ господина Маттеса.
Генри слегка взвесил куклу на руке, потом приложил к уху и спросил:
– Что, пахнет жареным?
– К ним поступил сигнал, – пояснила Паула, – и при обыске в скором из Эмдена они нашли ее в шкафчике в туалете, малышка с начинкой.
– Наркотики?
– Деньги, – сказала Паула, – говорят, двенадцать тысяч марок.
– А по ней никак не скажешь, – покачал головой Генри, – девочки с косичками всегда казались мне самыми невинными созданиями, уж во всяком случае самыми безобидными.
– Не болтайте так много, – снова оборвала его Паула, – нам надо все пересчитать и заактировать.
Генри положил куклу на откидной стол и уставился на нее в нерешительности.
– Раздевайте, быстро! – скомандовала Паула.
Генри поднял юбочку, стянул штанишки и принялся крутить кукле руки, чтобы снять беленькую, отделанную кружевами кофточку. Ему никак не удавалось ухватить маленькие пуговки на лифе, они все время выскальзывали из его рук, краем глаза он видел нетерпение Паулы и то, что она не собирается помогать ему, только заметив, что она улыбается, он сделал шаг назад:
– У вас это лучше получится.
Паула привычными движениями раздела куклу догола и содрала с ее розового туловища полоску лейкопластыря, которая шла от самой груди по животу донизу. Обнажились аккуратно сделанный темный разрез вдоль туловища и вмятины от сильного сдавливания при зашивании.
– Так, – сказала Паула, – теперь вы можете работать дальше.
Генри с силой сдавил куклу руками и потом до упора растянул ее в стороны, пока шов не поддался в одном месте, куда он тотчас же всунул палец, взял потом открывалку для пивных бутылок, вогнал ее как клин и начал активно вертеть и крутить во всех направлениях, шов наконец-то с треском лопнул, обнажая нутро.
– Прекрасно, – похвалила его Паула, – вам бы хирургом работать.
Генри запустил теперь в живот уже два пальца, действуя на ощупь, он посмотрел на Паулу, она подмигнула ему, губы ее слегка приоткрылись, она невольно положила ему руку на плечо.
– Там что-то есть, – удивился Генри, – я чувствую, вот, я уже ухватил, – и он вытащил банкноты, несколько купюр по пятьсот марок.
Положив их не глядя на стол, он продолжал шарить внутри, пока не вытащил еще несколько штук.
– Неплохой сейф, – сказал он и принялся считать деньги.
Паула проверяла за ним. Оба они сошлись на сумме двенадцать тысяч.
– С такими деньгами мы могли бы спокойно слетать вдвоем на две недели в Гонолулу, – усмехнулся Генри, – или на Таити.
– И что потом? – спросила Паула.
– А потом весь мир сразу бы изменился, во всяком случае для нас двоих.
Паула мучительно улыбнулась. Покачав головой, она заметила:
– Ах, господин Неф, и где вы такого только начитались? Чтобы мир изменился, нужно совсем другое.
Не прибавив больше ни слова, она вытащила из верхнего ящика своего стола формуляр и внесла туда найденный предмет и обнаруженную сумму денег, затем написала записочку для самой себя: «Спросить Маттеса о месте и времени обнаружения предмета и внести полученные данные». Деньги она заперла в сейф, где хранились ценные вещи, а куклу – вновь одетую, как раньше, и с заклеенным разрезом – положила на полку к другим забытым игрушкам, правда чуть отдельно, и прикрепила к ней картонный ярлык с пометкой: «В случае появления владельца немедленно оповестить железнодорожную полицию».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Меня учили, что в Германии за все услуги положено платить, могу я спросить, сколько с меня…
– Нет-нет, – Генри решительно отмахнулся, – и у нас бывают исключения, а в вашем случае мне только доставило радость, что я смог вернуть вам портфель.
Лагутин хотел что-то сказать, но промолчал, прочувственно взглянул на Генри, подошел и обнял его. Девушка у стойки глядела на них и улыбалась, улыбалась до тех пор, пока длилось объятие.
Уже стоя на улице перед входом в гостиницу – они только что распрощались, – Генри вдруг шагнул назад. Можно задать ему личный вопрос? Лагутин кивнул. Можно ли спросить его, где господин Лагутин выучился немецкому? Казалось, тот скорее обрадовался вопросу, чем удивился. Он ответил:
– В Саратове, в университете, у нас даже есть там свой немецкий клуб, и когда у кого-то из ваших писателей, которых мы ценим и любим, случается день рождения, мы вспоминаем об этом и в их честь делаем доклады и устраиваем вечер с кофе и домашней выпечкой.
– Фантастика, – выдохнул Генри, – просто потрясающе.
И они еще раз пожали друг другу руки.
* * *
Генри без труда перемахнул через заградительную красно-белую ленточку, натянутую вокруг стоянки для машин, и, перепрыгивая через несколько ступенек, поднялся по лестнице в здание вокзала. Он испытывал необыкновенную легкость и был очень доволен собой. Перед цветочным магазином, вытянувшимся длинной кишкой, он задержался, обдумывая, не купить ли для Паулы букетик ландышей, но, поглядев на покупателей, образовавших очередь до самой двери, отказался от этой затеи. На приветствие вокзального полицейского он ответил очень коротко и не расслышал, что Маттес прокричал ему вслед.
– Где вы были? – сердито спросила Паула. – Вечно, когда вы нужны, вас нет.
– Прошу покорно простить, – сказал Генри миролюбиво, – я только по-быстрому осчастливил ученого, одного очень забавного башкира.
– Одного кого?
– Одного русского, который родом из башкиров, я отнес ему его документы, он их потерял на перроне. Мне показалось, что это очень важно для него.
– Он объявлялся здесь?
– Я отнес ему его портфель в гостиницу «Адлер», он живет там в качестве гостя Высшей Технической школы, первоклассный мужик, математик.
– Квитанция о получении? – строго спросила Паула.
– Вот, пожалуйста! Он расписался.
– А денежный сбор?
– Взял, все, как полагается, – сказал Генри и был счастлив, что мог выложить на стол десять марок и двадцать пфеннигов.
– Между прочим, его зовут Федор Лагутин. Он вам понравится.
Паула молча потянула его за рукав к откидному столу, на котором лежала кукла в коричневом платье и с косичками.
– Это еще что такое? – спросил Генри и взял куклу в руки.
Он любовно погладил ее косички, щечки, попробовал, двигаются ли руки-ноги, и одернул ей юбочку.
– Прямо настоящая Красная Шапочка, а? Лакомый кусочек для Волка!
– Оставьте ваши шуточки, – оборвала его Паула, – Маттес принес нам этот редкостный экземпляр, надо немедленно составить акт, прямо сейчас, не откладывая, и все хорошенько проверить.
– Что проверить? – спросил недоуменно Генри.
Паула ответила:
– Сейчас увидите, но главное вот что: куклу ни в коем случае нельзя возвращать, кто бы за ней ни явился, если, конечно, кто-то явится, а если это произойдет, надо немедленно звонить в полицию, таков приказ господина Маттеса.
Генри слегка взвесил куклу на руке, потом приложил к уху и спросил:
– Что, пахнет жареным?
– К ним поступил сигнал, – пояснила Паула, – и при обыске в скором из Эмдена они нашли ее в шкафчике в туалете, малышка с начинкой.
– Наркотики?
– Деньги, – сказала Паула, – говорят, двенадцать тысяч марок.
– А по ней никак не скажешь, – покачал головой Генри, – девочки с косичками всегда казались мне самыми невинными созданиями, уж во всяком случае самыми безобидными.
– Не болтайте так много, – снова оборвала его Паула, – нам надо все пересчитать и заактировать.
Генри положил куклу на откидной стол и уставился на нее в нерешительности.
– Раздевайте, быстро! – скомандовала Паула.
Генри поднял юбочку, стянул штанишки и принялся крутить кукле руки, чтобы снять беленькую, отделанную кружевами кофточку. Ему никак не удавалось ухватить маленькие пуговки на лифе, они все время выскальзывали из его рук, краем глаза он видел нетерпение Паулы и то, что она не собирается помогать ему, только заметив, что она улыбается, он сделал шаг назад:
– У вас это лучше получится.
Паула привычными движениями раздела куклу догола и содрала с ее розового туловища полоску лейкопластыря, которая шла от самой груди по животу донизу. Обнажились аккуратно сделанный темный разрез вдоль туловища и вмятины от сильного сдавливания при зашивании.
– Так, – сказала Паула, – теперь вы можете работать дальше.
Генри с силой сдавил куклу руками и потом до упора растянул ее в стороны, пока шов не поддался в одном месте, куда он тотчас же всунул палец, взял потом открывалку для пивных бутылок, вогнал ее как клин и начал активно вертеть и крутить во всех направлениях, шов наконец-то с треском лопнул, обнажая нутро.
– Прекрасно, – похвалила его Паула, – вам бы хирургом работать.
Генри запустил теперь в живот уже два пальца, действуя на ощупь, он посмотрел на Паулу, она подмигнула ему, губы ее слегка приоткрылись, она невольно положила ему руку на плечо.
– Там что-то есть, – удивился Генри, – я чувствую, вот, я уже ухватил, – и он вытащил банкноты, несколько купюр по пятьсот марок.
Положив их не глядя на стол, он продолжал шарить внутри, пока не вытащил еще несколько штук.
– Неплохой сейф, – сказал он и принялся считать деньги.
Паула проверяла за ним. Оба они сошлись на сумме двенадцать тысяч.
– С такими деньгами мы могли бы спокойно слетать вдвоем на две недели в Гонолулу, – усмехнулся Генри, – или на Таити.
– И что потом? – спросила Паула.
– А потом весь мир сразу бы изменился, во всяком случае для нас двоих.
Паула мучительно улыбнулась. Покачав головой, она заметила:
– Ах, господин Неф, и где вы такого только начитались? Чтобы мир изменился, нужно совсем другое.
Не прибавив больше ни слова, она вытащила из верхнего ящика своего стола формуляр и внесла туда найденный предмет и обнаруженную сумму денег, затем написала записочку для самой себя: «Спросить Маттеса о месте и времени обнаружения предмета и внести полученные данные». Деньги она заперла в сейф, где хранились ценные вещи, а куклу – вновь одетую, как раньше, и с заклеенным разрезом – положила на полку к другим забытым игрушкам, правда чуть отдельно, и прикрепила к ней картонный ярлык с пометкой: «В случае появления владельца немедленно оповестить железнодорожную полицию».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55