OCR & SpellCheck: Larisa_F
«Вечер в Венеции»: Крылов; Санкт-Петербург; 2004
ISBN 5-94371-565-7
Аннотация
Что делать женщине, узнавшей об измене мужа? Немедленно избавляться от тоски и спешить навстречу новой любви! Божене – обладательнице совсем не женской профессии ювелира – приходит счастливая мысль распрощаться с прошлым во время Венецианского карнавала. Но приехав в Венецию, она и не подозревает, какая «ювелирная» тайна встретит ее здесь.
Полина Поплавская
Вечер в Венеции
ОТ АВТОРА
Это была потрясающе красивая семья!..
Солист пражского балета Иржи Фиалка, его тоненькая, как тростинка, жена Никола и их важный краснощекий и черноглазый отпрыск – трехлетний Ярослав. Когда я позвонила в дверь их пражской квартиры, родители вдвоем одевали Ярослава, которому предстояла прогулка с няней. Передав крошечный ботинок Николе, Иржи помог мне снять плащ и провел в гостиную. Пока мы устраивались в креслах, было заметно, что Иржи внимательно прислушивается к происходящему в прихожей. Оказалось, не зря – не успели мы обменяться и парой слов, как оттуда донесся басовитый рев Ярослава. Извинившись передо мной, счастливый отец вскочил и стремительно выбежал из комнаты.
От нечего делать я стала рассматривать гостиную. Стены здесь были обшиты бледно-оранжевым шелком и увешаны черно-белыми фотографиями, большинство которых представляло хозяев дома в балетных костюмах и гриме. Все это были сцены из уже виденных мной спектаклей.
Одна из фотографий на дальней стене привлекла мое внимание: я не смогла вспомнить, в каком балете использованы такие декорации, а подойдя ближе, поняла, что на ней – сцена не из балета, а из самой жизни. Иржи Фиалка стоял в гондоле (дело явно происходило в Венеции!) и протягивал руку Николе, которая, поддерживая длинное платье, состоявшее из каких-то воздушных лепестков, собиралась спуститься с набережной. В гондоле был навес, украшенный золотым балдахином, а на ее носу стояла большая корзина цветов. Через некоторое время до меня дошло, что на фотографии – свадьба.
В прихожей хлопнула дверь, и улыбающиеся хозяева появились на пороге гостиной. Впрочем, Никола тут же упорхнула на кухню готовить кофе. А Иржи, поняв, что я рассматриваю свадебную фотографию, сказал:
– Мы венчались в Венеции… Это была настоящая сказка, которую устроила для нас Божена, старшая сестра Николы.
– Она живет в Италии? – поинтересовалась я.
– Да, теперь она – настоящая венецианка! Но, если честно, это было в ней всегда, даже когда она жила в Праге. Ведь дедушка Николы и Божены, Америго Америги, был в свое время самым знаменитым ювелиром Венеции. С его именем связана такая история…
В этот момент в гостиную вернулась Никола. Именно она поведала мне почти невероятную историю, которая легла в основу этой книги.
Полина Поплавская
ЧАСТЬ I
Глава 1
Божена сидела в саду и нежилась, подставив лицо последним теплым лучам. Ее густые длинные волосы, освещенные осенним солнцем, были того же оттенка, что и медно-рыжие кленовые листья, сквозь которые проникали золотистые лучи. В окне, выходящем в сад, она видела профиль Томаша, аппетитно хрустящего сочным осенним яблоком, которых всегда было вдоволь в бабушкином саду. Божена задумалась, и ей вдруг показалось, что Томаш стал ее мужем не шесть лет назад, а совсем недавно и сейчас из дома выйдет молодая бабушка Сабина. Они вместе срежут свежие утренние георгины и разнесут их по комнатам, а потом, собрав всю большую семью, отправятся чаевничать на просторную деревянную веранду, в эти утренние часы щедро залитую солнечным светом.
Неторопливо перебирая в памяти эти теплые воспоминания, Божена наслаждалась любой малостью.
Ах, как пахли свежестью бабушкины домотканые салфетки, каким сочным был домашний сыр, издавна готовившийся в доме Америги по рецепту, привезенному дедом со своей родины…
Италия… Божена, еще очаровательной золотоволосой малышкой сидя на коленях у старого Америго Америги и слушая его длинные рассказы о Венеции, которую он так давно покинул, мечтала отправиться туда и все увидеть своими глазами.
Но мечты пока оставались мечтами, а ей уже почти тридцать лет. Дед умер, когда Божена еще ходила в школу, и его похоронили здесь, в Праге, но он почти всю жизнь мечтал о том, чтобы вернуться на родину хотя бы после смерти. Бабушка Сабина – она была намного младше своего всем известного в этом городе мужа, сумевшего и на чужбине стать тем, кем он был в любимой им до самой смерти Венеции, – тяжело переживала его смерть. Еще тогда ее зрение стало стремительно ухудшаться, и врачи связывали это с пережитым горем. Сейчас же она уже совсем ничего не видела и без посторонней помощи редко выходила из своей самой любимой в доме комнаты, которую называла не иначе как «мой будуар».
Божена была старшей внучкой известнейшего в Праге ювелира, и к своим тридцати годам уже сумела отлично овладеть ремеслом деда – хотя могла бы всю жизнь провести в беззаботной неге, живя на то, что досталось ей в наследство от золотых дел мастера Америго Америги. Она, Божена Америги, и до сих пор ежегодно пополняла свой счет частью дохода, который приносила их семье основанная дедом ювелирная мастерская.
Но такая жизнь была не для Божены. Вот и муж у нее – тоже ювелир. Это он дал ей многое из того, чему не успел научить любимый дед. Томаш, который был немного старше Божены, все-таки успел поработать подмастерьем у самого Америго.
А теперь – что стало с ним теперь? Нынешний Томаш, сравнивая свой годовой доход с тем, сколько получалось у его жены, и пытаясь не отставать от нее, зарабатывал деньги всеми возможными для него способами: брал срочные заказы, работал в угоду капризным клиентам, все меньше заботясь о художественном достоинстве того, что они, ювелиры, называют изделием.
И Божена, никогда не придававшая значения деньгам, бессильна была убедить мужа прекратить эту безумную гонку. Однажды она попыталась, но он, с годами все болезненнее воспринимавший ее материальное превосходство, жутко оскорбился и попросил больше не говорить о том, в чем она ничего не понимает. Он имел в виду деньги.
Божене было обидно, но с тех пор она ни разу не заговорила ни о том, в чем действительно ничего не смыслила – да и не хотела смыслить, – ни о том, в чем она понимала более чем хорошо. В отличие от Томаша, она навсегда усвоила главную заповедь деда: чтобы быть настоящим ювелиром, нужно день за днем развивать свой художественный талант. То, что выходило из торопливых рук Томаша, было достаточно тщательно исполнено, но Божену охватывала невыносимая скука, когда он показывал ей очередной свадебный гарнитур или вычурный перстень, выполненный по прихоти заказчика.
«И почему мне опять лезет в голову вся эта чепуха?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68