– спросил он, и слабая краска проступила на его щеках.
Не в состоянии проглотить комок в горле, Хоуп резко закинула руки ему за шею и крепко обняла его.
– Полагаю, это означает «да»? – спросил Фрэнк и отступил назад, позволяя ей увидеть слезы на его глазах.
– Да, папа, – тихо ответила она, все еще чувствуя ком в горле.
Он поцеловал ее щеки.
– Спасибо, милая, – также борясь с волнением, прошептал он. – Теперь мне пора, а не то могу опоздать на самолет. Но мы увидимся через две недели. Хорошо?
В ответ она снова обняла его. И он уехал, но близость, которая впервые установилась между ними за многие годы, осталась с ней, и Хоуп чувствовала спокойствие и почти удовлетворение.
Хоуп пощекотала стебельком травы у Армана под носом. Он лежал на простыне, положив руки под голову и закрыв глаза. Казалось, с его губ постоянно не сходила улыбка, отчего уголки их слегка приподнимались. Он выглядел совсем как мальчишка, которому удалось улизнуть, стащив несколько сочных и свежих осенних яблок. А на самом деле он только что умял две дюжины овсяных печений с изюмом.
– Я должна возвращаться в Дулут, ты же знаешь, – мягко напомнила она.
– Я знаю. Я это чувствую.
Она недоуменно уставилась на него.
– Что ты хочешь сказать?
Арман улыбнулся, открывая глаза, из которых, словно лучи солнечного света, на Хоуп брызнула его любовь.
– Я уже думал об этом несколько раз, cherie, и могу только попробовать объяснить тебе, что, чем ближе ты подбираешься к ответу, тем слабее я становлюсь.
– Слабее? – прошептала она едва слышно. Сердце ее, казалось, перестало биться, и дыхание замерло в груди.
Арман сел, задев ее ноги своими.
– Пожалуй, не следовало говорить тебе об этом.
Она кашлянула.
– Мне надо это знать. – Она смотрела на контур его лица, горя желанием протянуть руку и пригладить взъерошенные бакенбарды. – Когда это началось?
– В тот день, когда ты вернулась из последней поездки.
– Понятно. И когда же ты собирался сказать мне об этом?
Он поднял ее лицо за подбородок, нежно проводя большим пальцем по ее полуоткрытым губам.
– С тех пор как ты вернулась, ты была не одна и я не очень часто виделся с тобой.
Он убрал руку, и Хоуп похолодела. Она уставилась на сверкающую голубую воду озера. Слезы, которым вовсе не надо было показываться на ее глазах, готовы были покатиться по щекам. Он притронулся к ее ноге, нежно касаясь джинсовой ткани.
– Хоуп, посмотри на меня! – приказал он.
Ее глаза метнулись к его лицу, затем снова опустились, глядя на его загорелую руку на ее ноге.
– Если мне необходимо знать, что произошло в моем прошлом, и найти ключ к этой загадке, это еще не значит, что я хочу покинуть тебя, любовь моя.
– Ты уверен?
Он наклонил голову.
– Уверен. И что, если я и хотел раньше разделить мою жизнь с Фейт? Какая теперь разница? Я здесь. С тобой. Мне хотелось бы остаться, но мы оба знаем, что это невозможно. – В глазах его читалось горе. – Но, если только это возможно, я снова разыщу тебя. Клянусь тебе.
Хоуп бросилась в объятия к Арману, и слезы безмолвно катились по ее щекам на его обнаженную грудь. Несправедливо, что ей суждено сначала полюбить его, а затем потерять!
Глава десятая
Профессор сидел, перебирая бумаги, в беспорядке разбросанные по гладкой поверхности его большого письменного стола из орехового дерева.
– Я же знаю, что это где-то здесь, дорогая… Ага, вот оно. – Он поднял на Хоуп взгляд, и она увидела, что в глазах его плясали радостные искорки. – Вы никогда не догадаетесь, что мне удалось найти.
– Затрудняюсь даже представить, что же это такое может быть.
– Мне позвонила Белла Хэддингтон и сказала, что вы заезжали к ней. Она также упомянула, что предложила вам посетить некоторые из домов, превращенных в музеи. – Ричардс посмотрел на Хоуп поверх очков. – Вы сделали это?
– Если честно, то нет. Еще нет, – поправилась она. – Я собиралась сделать это сегодня, хотя и не уверена, что найду там что-то важное для себя. Все эти дома были построены лет через сто после смерти торговцев, которые меня интересуют.
Он откинулся на спинку стула, удовлетворенный ответом.
– Прошу прощения, юная леди, но так подумали бы многие. Однако Белла подала мне мысль, и я начал свое собственное маленькое расследование. Один из домов, а именно дом семейства Пикар, возможно, принадлежал правнуку одного из людей, сведения о которых вы разыскиваете. – Он заглянул в свои записи. – Джентльмена по имени Жак Пийон. В те времена здесь жили люди разных национальностей, и многие имена могли меняться в соответствии с другой национальностью. Или же по иной причине – например, какой-то человек мог изменить свое имя на другое, принадлежащее дальней, но более знатной и богатой ветви рода. Очевидно, предполагалось, что это поможет и ему стать более влиятельным и нажить состояние, производя впечатление на всех вокруг. Особенно если связи со знатными фамилиями и старой родиной во многом определяли и социальный статус. Согласно моим данным, Пийон исчез как раз перед тем, как Пикар стал вести свое собственное дело. Именно поэтому я полагаю, что это один и тот же человек.
Потребовалось несколько минут, чтобы Хоуп могла переварить полученную информацию. Она уставилась на старика, и мысли ее понеслись сумасшедшим галопом. Вдруг она вскочила, и широкая улыбка озарила ее лицо.
– Дом семейства Пикар здесь, в Дулуте, где находится?
Профессор протянул ей листок бумаги, и она взяла его дрожащими пальцами.
– Вот тут написан адрес. Желаю удачи в ваших поисках. Тем временем, если мне удастся раздобыть еще какие-либо сведения, я немедленно напишу вам на адрес вашего почтового ящика.
Хоуп двинулась к двери: ей не терпелось поскорее отправиться по указанному адресу.
Преодолев в считанные секунды лестницу, она вскочила в машину. Взревел мотор – и автомобиль сорвался с места.
Около часа Хоуп разыскивала нужную улицу. К этому времени энтузиазм ее значительно поуменьшился. Может быть, это еще один тупик? В конце концов, что такого, если этот дом действительно принадлежал кому-то из родственников Пикара? Все равно, ведь дом был по крайней мере построен лет на сто позже, а это ничем и никак не поможет Арману.
Особняки возвышались в этом районе на каждом шагу. И вот среди домов более ранней постройки, где проживали миллионеры в те времена, когда железорудные шахты короновали первых королей и деньги потекли к ним в таком же изобилии, как воды в Верхнее озеро, Хоуп увидела величественный особняк семейства Пикар. На лужайке перед ним была укреплена большая деревянная вывеска, сообщавшая, что «Дом Джона Пикара открыт с 11 до 17 часов каждый день со вторника по воскресенье, выходной – понедельник». Совсем неплохо для правнука скромного поселенца приграничного региона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49