Наши корабли готовы к отплытию; солдаты должны немедленно выступить в поход по дороге, идущей вдоль берега моря. Надеюсь, я выражаю общее мнение?
Все англичане громко заявили о своем согласии, а вместе с ними – Генрих Шампанский и граф Раймонд де Сен-Жиль.
– Поступайте, как вам угодно, милорд король, – услышала я, к своему изумлению, голос герцога Бургундского. – Однако я не вижу причин посылать в Яффу моих солдат. Предупреждаю: ни один француз не пойдет за вами! – С этими словами он и его рыцари покинули нас.
– Невероятно, – прошептала я Беренгарии. – Как могут они допустить жестокое убийство раненых и больных? Как они могут?
– Какой позор! – воскликнула она. – Жаль, что я не мужчина!
Вдруг в голову мне пришла неожиданная мысль.
– Мы с тобой тоже можем поехать в Яффу и взять с собой самых крепких дам. Если нам удастся вовремя добраться до города и спасти наших людей, мы можем перевезти больных сюда, в Акру, а по пути ухаживать за ними.
Лицо ее осветилось радостью.
– Верно! – воскликнула она. – Пойдем к государю!
Я вышла на палубу и увидела, что Ричард расхаживает по ней с мрачным видом. Он смотрел то в море, то в сторону Яффы.
– Где же они? Где наш флот? – воскликнул он. – Почему всегда дует встречный ветер, когда каждая минута на счету? Мы стоим на якоре всю ночь, Джоан, и ждем, пока подойдут остальные корабли, а я схожу с ума, думая о том, что наши друзья в опасности.
Мы долго стояли рядом в молчании и смотрели, как восходит солнце.
– Господи! – воскликнул Ричард. – Зачем заставляешь Ты меня ждать, когда я иду служить Тебе?
Легкий ветерок сдул с моего лица вуаль, и я увидела вдали три паруса… потом четыре…
– Наш флот! Наконец-то! – Ричард отдал приказ, и над галерой взметнулись ярко-алые паруса.
Мы подошли ближе ко входу в гавань, и нашему взору предстали флаги на башнях.
– Это знамена Саладина! – вскричал Ричард. – Город в его руках!
Внезапно я заметила на воде что-то темное; я потянула Рика за рукав.
– Смотри! Кто-то плывет к нам!
Когда пловца подняли на палубу, оказалось, что это молодой священник. Он был так измучен, что не мог ни ходить, ни говорить, и некоторое время просто лежал на палубе, тяжело дыша. Ричард опустился перед ним на колени и приподнял его голову.
– Говорите! Наши друзья… что с ними? Они еще живы?
– Они там… перед башней. Ждут… смерти.
Брат вскочил на ноги и закричал на гребцов. Наша галера полетела так стремительно, что я чуть не упала. Остальные корабли догоняли нас; оруженосцы передавали своим господам мечи и копья.
Как только киль корабля коснулся песка, Ричард перемахнул через борт и прыгнул в воду, которая доходила ему до пояса. Рыцари и дворяне последовали за ним; Ричард размахивал своей сверкающей секирой… Они бросились к поджидавшему их отряду неверных.
Но, не выдержав натиска, враг испугался и бежал. Несколько наших людей остались на берегу, остальные же, следом за Ричардом, побежали к городским стенам. И вот, не успела я опомниться, как увидела его ярко-рыжую голову на башне; воин, стоящий рядом с ним, срывал знамена Саладина. Скоро над воротами Яффы затрепетало знамя Англии, и золотые львы засверкали на солнце.
Вечером мы тоже сошли на берег. Яффа снова была в наших руках; весь берег был усеян палатками и шатрами. Я не поняла, почему Саладин так быстро ретировался; Ричард тоже не понял и потому пригласил к себе в шатер одного из приспешников Саладина, чтобы допросить его.
– Нет нужды говорить, как я восхищаюсь вашим султаном, – сказал он. – Никогда еще у ислама не было такого могущественного защитника. Но почему он сбежал при первом моем появлении? Почему, заняв Яффу всего за два дня до нашего прихода, вы убежали? Ведь на самом деле я не был готов сражаться!
Не получив ответа, он пожал плечами и продолжил:
– Передайте от меня привет султану и попросите его даровать мне мир. Ни вам, ни мне нет смысла продолжать тщетную борьбу, к тому же на моей родине за морем сейчас идет распря.
Глава 21
Положение в Яффе было настолько ужасно, что Ричард не разрешил нам с Беренгарией входить в город. Мы не успели спасти жизнь многим тамошним христианам; неверные бросили убитых вповалку прямо на улицах, под жарким солнцем. Вскоре после того, как, взяв немногих выживших, мы вернулись в Акру, пришло известие, что в Яффе и в лагере свирепствует страшная лихорадка. И мы обе боялись за его жизнь, ведь Ричард стал одной из первых жертв этой тяжелой болезни. Лекари считали, что ему необходимо покинуть окрестности Яффы. Однако это печальное событие ускорило мирные переговоры с Саладином.
Пока мой брат боролся со смертью в Яффе, герцог Бургундский, который, как известно, никуда не выезжал из Акры, тоже заболел. Узнав об этом, Ричард сразу оживился и почувствовал себя немного лучше.
– Пусть Господь покарает его! – говорил он нашему племяннику Генриху. – Он и его люди долго жили за наш счет, а закончили тем, что отказались помочь нашим единоверцам в Яффе!
Видно, Господь услышал его слова, потому что через три дня герцог Бургундский умер.
2 сентября было подписано перемирие. Нам оставались Акра, Яффа, Хайфа, Арзуф, Кесария и большинство подчиненных им территорий; крепость Аскалон надлежало срыть; в течение трех лет перемирия ее нельзя было отстраивать. Христиане получали свободный допуск в Иерусалим и право повсеместно торговать в Святой земле.
Хотя это было не совсем то, за что мы сражались, но обе стороны были рады положить конец долгой, изматывающей вражде. Большинство наших спутников сложили оружие и отправились паломниками в Священный город, но мой брат был еще очень слаб и отказался принять приглашение Саладина посетить Иерусалим, а 9 сентября отплыл в Акру. Мы ждали его с нетерпением, но постоянно напоминали друг другу, что он еще нездоров и не в состоянии мчаться, как ему это свойственно, во весь опор.
Однажды вечером во дворец прискакал Раймонд и попросил разрешения увидеться с нами. Я вздрогнула, а посмотрев на Беренгарию, заметила, как она побледнела.
– Он приехал, чтобы увезти Бургинь домой, в Тулузу, – сказала я, собираясь с силами. – Если бы… Ричарду стало хуже, к нам приехал бы не граф Раймонд, а Генрих.
– Что с государем? – спросила Беренгария, как только Раймонд вошел.
– Крепнет понемногу с каждым днем, – улыбнулся Раймонд. – Когда я оставил его в Хайфе, он ужинал и наслаждался ветерком, гуляющим по мысу. Врачи просят его неделю не выходить на солнце и не утруждать себя приготовлениями к отплытию в Англию. Я приехал, милые дамы, чтобы сообщить вам об этой отсрочке и попросить о помощи в решении личных затруднений.
– Хайфа всего в пяти милях отсюда, – заметила я. – Может быть, нам самим отправиться к королю?
Раймонд опустил глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Все англичане громко заявили о своем согласии, а вместе с ними – Генрих Шампанский и граф Раймонд де Сен-Жиль.
– Поступайте, как вам угодно, милорд король, – услышала я, к своему изумлению, голос герцога Бургундского. – Однако я не вижу причин посылать в Яффу моих солдат. Предупреждаю: ни один француз не пойдет за вами! – С этими словами он и его рыцари покинули нас.
– Невероятно, – прошептала я Беренгарии. – Как могут они допустить жестокое убийство раненых и больных? Как они могут?
– Какой позор! – воскликнула она. – Жаль, что я не мужчина!
Вдруг в голову мне пришла неожиданная мысль.
– Мы с тобой тоже можем поехать в Яффу и взять с собой самых крепких дам. Если нам удастся вовремя добраться до города и спасти наших людей, мы можем перевезти больных сюда, в Акру, а по пути ухаживать за ними.
Лицо ее осветилось радостью.
– Верно! – воскликнула она. – Пойдем к государю!
Я вышла на палубу и увидела, что Ричард расхаживает по ней с мрачным видом. Он смотрел то в море, то в сторону Яффы.
– Где же они? Где наш флот? – воскликнул он. – Почему всегда дует встречный ветер, когда каждая минута на счету? Мы стоим на якоре всю ночь, Джоан, и ждем, пока подойдут остальные корабли, а я схожу с ума, думая о том, что наши друзья в опасности.
Мы долго стояли рядом в молчании и смотрели, как восходит солнце.
– Господи! – воскликнул Ричард. – Зачем заставляешь Ты меня ждать, когда я иду служить Тебе?
Легкий ветерок сдул с моего лица вуаль, и я увидела вдали три паруса… потом четыре…
– Наш флот! Наконец-то! – Ричард отдал приказ, и над галерой взметнулись ярко-алые паруса.
Мы подошли ближе ко входу в гавань, и нашему взору предстали флаги на башнях.
– Это знамена Саладина! – вскричал Ричард. – Город в его руках!
Внезапно я заметила на воде что-то темное; я потянула Рика за рукав.
– Смотри! Кто-то плывет к нам!
Когда пловца подняли на палубу, оказалось, что это молодой священник. Он был так измучен, что не мог ни ходить, ни говорить, и некоторое время просто лежал на палубе, тяжело дыша. Ричард опустился перед ним на колени и приподнял его голову.
– Говорите! Наши друзья… что с ними? Они еще живы?
– Они там… перед башней. Ждут… смерти.
Брат вскочил на ноги и закричал на гребцов. Наша галера полетела так стремительно, что я чуть не упала. Остальные корабли догоняли нас; оруженосцы передавали своим господам мечи и копья.
Как только киль корабля коснулся песка, Ричард перемахнул через борт и прыгнул в воду, которая доходила ему до пояса. Рыцари и дворяне последовали за ним; Ричард размахивал своей сверкающей секирой… Они бросились к поджидавшему их отряду неверных.
Но, не выдержав натиска, враг испугался и бежал. Несколько наших людей остались на берегу, остальные же, следом за Ричардом, побежали к городским стенам. И вот, не успела я опомниться, как увидела его ярко-рыжую голову на башне; воин, стоящий рядом с ним, срывал знамена Саладина. Скоро над воротами Яффы затрепетало знамя Англии, и золотые львы засверкали на солнце.
Вечером мы тоже сошли на берег. Яффа снова была в наших руках; весь берег был усеян палатками и шатрами. Я не поняла, почему Саладин так быстро ретировался; Ричард тоже не понял и потому пригласил к себе в шатер одного из приспешников Саладина, чтобы допросить его.
– Нет нужды говорить, как я восхищаюсь вашим султаном, – сказал он. – Никогда еще у ислама не было такого могущественного защитника. Но почему он сбежал при первом моем появлении? Почему, заняв Яффу всего за два дня до нашего прихода, вы убежали? Ведь на самом деле я не был готов сражаться!
Не получив ответа, он пожал плечами и продолжил:
– Передайте от меня привет султану и попросите его даровать мне мир. Ни вам, ни мне нет смысла продолжать тщетную борьбу, к тому же на моей родине за морем сейчас идет распря.
Глава 21
Положение в Яффе было настолько ужасно, что Ричард не разрешил нам с Беренгарией входить в город. Мы не успели спасти жизнь многим тамошним христианам; неверные бросили убитых вповалку прямо на улицах, под жарким солнцем. Вскоре после того, как, взяв немногих выживших, мы вернулись в Акру, пришло известие, что в Яффе и в лагере свирепствует страшная лихорадка. И мы обе боялись за его жизнь, ведь Ричард стал одной из первых жертв этой тяжелой болезни. Лекари считали, что ему необходимо покинуть окрестности Яффы. Однако это печальное событие ускорило мирные переговоры с Саладином.
Пока мой брат боролся со смертью в Яффе, герцог Бургундский, который, как известно, никуда не выезжал из Акры, тоже заболел. Узнав об этом, Ричард сразу оживился и почувствовал себя немного лучше.
– Пусть Господь покарает его! – говорил он нашему племяннику Генриху. – Он и его люди долго жили за наш счет, а закончили тем, что отказались помочь нашим единоверцам в Яффе!
Видно, Господь услышал его слова, потому что через три дня герцог Бургундский умер.
2 сентября было подписано перемирие. Нам оставались Акра, Яффа, Хайфа, Арзуф, Кесария и большинство подчиненных им территорий; крепость Аскалон надлежало срыть; в течение трех лет перемирия ее нельзя было отстраивать. Христиане получали свободный допуск в Иерусалим и право повсеместно торговать в Святой земле.
Хотя это было не совсем то, за что мы сражались, но обе стороны были рады положить конец долгой, изматывающей вражде. Большинство наших спутников сложили оружие и отправились паломниками в Священный город, но мой брат был еще очень слаб и отказался принять приглашение Саладина посетить Иерусалим, а 9 сентября отплыл в Акру. Мы ждали его с нетерпением, но постоянно напоминали друг другу, что он еще нездоров и не в состоянии мчаться, как ему это свойственно, во весь опор.
Однажды вечером во дворец прискакал Раймонд и попросил разрешения увидеться с нами. Я вздрогнула, а посмотрев на Беренгарию, заметила, как она побледнела.
– Он приехал, чтобы увезти Бургинь домой, в Тулузу, – сказала я, собираясь с силами. – Если бы… Ричарду стало хуже, к нам приехал бы не граф Раймонд, а Генрих.
– Что с государем? – спросила Беренгария, как только Раймонд вошел.
– Крепнет понемногу с каждым днем, – улыбнулся Раймонд. – Когда я оставил его в Хайфе, он ужинал и наслаждался ветерком, гуляющим по мысу. Врачи просят его неделю не выходить на солнце и не утруждать себя приготовлениями к отплытию в Англию. Я приехал, милые дамы, чтобы сообщить вам об этой отсрочке и попросить о помощи в решении личных затруднений.
– Хайфа всего в пяти милях отсюда, – заметила я. – Может быть, нам самим отправиться к королю?
Раймонд опустил глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59