– Я могу помочь тебе с Анваром.
Как она и надеялась, слова эти привлекли его внимание.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, глядя на девушку сверху вниз.
– Когда я еще училась в школе, то целых два года работала в госпитале. И много знаю о том, как ухаживать за ранеными и больными.
– Ах, боже! Я знаю этих американских добровольцев! Ты хоть раз навестила больного – между вечеринками и зваными приемами?
– Я помогала в палате, перевязывала раны и следила за правильностью дозировки лекарства.
– А что, в Бостоне еще не закончилась гражданская война? – сухо поинтересовался Малик.
– Преступники и полицейские все время стреляют друг в друга, – объяснила Эми. – За ними я и ухаживала. Ты удовлетворен? Что еще тебе нужно?
– Мне нужен врач, – сокрушенно произнес Малик. – Но все они слишком боятся султана и не хотят ехать к нам!
– В таком случае я тем более смогу оказаться полезной, – спокойно заявила Эми. – Ты позволишь мне взглянуть на него?
Малик с сомнением посмотрел на девушку.
– Я правда хочу помочь, – тихо поговорила она. – Конечно, я не могу одобрять ваших методов добывания денег, но не стану специально вредить раненому человеку.
Малик продолжал испытующе разглядывать девушку, явно не доверяя ей.
– Разве есть здесь кто-нибудь еще, разбирающийся в западной медицине? – продолжала убеждать его Эми. – Кто-нибудь, вообще понимающий в уходе за ранеными?
– Мы много раз уже лечили раненых, – коротко ответил Малик.
– И что, тебе уже приходилось выхаживать своего лучшего друга? – настаивала девушка. – Что может случиться, если я взгляну на него?
Малик вздохнул, сдаваясь.
– Хорошо. Пойдем.
Они направились к палатке, в которой лежал раненый и сидели его родственники. Едва Эми опустилась рядом с Анваром на колени и дотронулась рукой до его горячего лба, одна из женщин что-то горячо заговорила по-турецки.
Что она говорит? – спросила Эми Малика.
– Не хочет, чтобы ты лечила его, – коротко ответил тот.
– Почему же?
– Она считает, что ты иностранка, гяурка-неверная и принесла в лагерь беду.
– Она должна благодарить за мое появление здесь тебя, Ага, – ответила девушка. – Почему бы тебе не объяснить ей это? – Эми вновь склонилась к Анвару, и женщина предостерегающе схватила се за руку.
– Послушай, я вовсе не собираюсь вредить ему, – повернулась к ней Эми. – Малик, объясни же ей, что я просто хочу помочь. Она должна доверять мне! Ведь ты же доверяешь, правда?
Малик спокойно взглянул на нее:
– Если бы это было иначе, тебя бы сейчас здесь не было.
– Тогда скажи им всем, чтобы они вышли. Они мешают мне своими взглядами и разговорами.
Малик что-то коротко произнес по-турецки, и члены семьи раненого медленно и тихо вышли из палатки. Когда они остались одни, он спросил:
– Ну, что ты думаешь?
Эми сняла повязку и взглянула на кровоточащую рану в плече Анвара. Рана оказалась рваной – от сплющившейся пули – и черной от пороха.
– Ну? – нетерпеливо повторил Малик.
– Пуля вышла – рана сквозная – и это очень хорошо: не придется извлекать ее. Но явно началось воспаление. Вот почему она так страшно выглядит. Кроме того, у него лихорадка.
– Можно с этим что-нибудь сделать?
– Необходим компресс. Для этого нужно найти травы. А кроме того, необходимы средства от заражения крови и лихорадки.
– Ты же знаешь, что у нас ничего нет, – нетерпеливо оборвал Малик.
– А в городе на базаре разве нет аптекаря? Ты мог бы купить лекарства.
– Скажи, что нужно, и я все достану. Вернусь через день.
Эми поднялась и посмотрела Малику в глаза.
– Я не знаю турецких названий. Я должна сама все увидеть.
Прошла минута, прежде чем до Малика дошли ее слова.
– Я не могу таскать тебя за собой в Константинополь и обратно, – сухо и коротко произнес он.
– У тебя есть другие варианты? Я и сама умею прекрасно ездить верхом, поэтому тебе вовсе не потребуется возиться со мной. Ты что, предпочитаешь смотреть, как Анвар умирает?
– На нас непременно обратят внимание! – воскликнул Малик. – Возможно, ты и не заметила этого, Амелия, но у турецких женщин не бывает ни русых волос, ни серых глаз!
– Ну, так мы наденем одежду бедуинов; ты же носишь ее, когда хочешь замаскироваться. Если мое лицо будет закрыто, а глаза опущены, никто ничего и не заподозрит. Единственное, что мне нужно, – это найти аптеку. Я узнаю травы по виду. В Бостоне меня всему научил человек, который очень хорошо в них разбирался и был знаменит своим искусством.
– Опасная затея… – Малик все еще сомневался. – Анвар не слишком симпатизировал тебе. С самого начала был против того, чтобы держать тебя в лагере. Так зачем тебе рисковать быть замеченной в городе со мной – человеком, за чью голову назначена награда? Султан не очень-то жалует тех, кто сочувствует государственным преступникам!
– Затем же, зачем рискуешь и ты: нельзя дать Анвару умереть – ведь я могу спасти его. Я уже видела подобных больных, и если у меня будут лекарства, я смогу ему помочь! Ты же не хочешь потерять друга, правда?
Малик задумался.
– Если нас остановят, тебе придется сказать, что ты моя пленница и я силой заставил тебя ехать. О твоем похищении всем известно. Тебе поверят.
Эми улыбнулась.
– В какой-то степени это правда. Разве не так? Малик промолчал.
– А моя одежда – та, в которой я сюда приехала – цела?
– То, что от нее осталось. Почему ты спрашиваешь?
– Там не сохранилась моя маленькая сумочка-ридикюль?
– Думаю, что Матка убрала ее вместе с остальными твоими вещами.
– В ней есть зеленая бутылочка с лекарством, которое мне назначили после смерти моих родителей. Настойка опия. Если дать ее Анвару, то боль утихнет и он сможет заснуть – до тех пор, пока мы вернемся.
– Почему ты принимала ее?
– После того как мои родители погибли, меня мучили кошмары. Моя доза – колпачок от бутылки и еще ложка. Если Анвар будет принимать эту дозу каждые восемь часов – точно по графику, – то он проспит как раз до нашего приезда.
Малик напряженно слушал ее.
– Что-нибудь еще? – спросил он, когда Эми замолчала.
– Да. Еще в этой сумочке есть маленькая деревянная коробка с таблетками аспирина. Они не позволят воспалению и лихорадке прогрессировать, пока нас не будет.
– Что такое аспирин?
– Это кислота. Ее веками используют коренные жители моей страны. Варят кору осины – она растет на западе Америки – и пьют отвар. Примерно двадцать лет назад немцы самостоятельно обнаружили ее целебные свойства, но американские врачи все еще мало используют их.
– Почему же?
– Малик, мы тратим драгоценное время! Давай поговорим об этом по пути в город!
– Нет, я сейчас же хочу знать, почему американские доктора не одобряют то лекарство, которое ты хочешь дать Анвару. Сейчас же!
– Просто-напросто большинство моих соотечественников не верят в лечение травами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66