— А никак. Переговоры будешь вести ты, как самый умный. Я буду наблюдать. Мне нужно только понять, продаёт ли он нам интель Саймона или хочет впарить какой-то голяк. А для этого надо лишь понаблюдать за лицом, причём с третьей стороны.
— Знаю, знаю… ваши добрельские штучки… — Сол снова подёргал застрявший ремень безопасности.
Однако вместо того, чтобы отпустить пассажира, ремень вдруг начал расширяться и ещё плотнее облеплять тело. В памяти всплыл заголовок из вчерашнего новостного куреля: «Загадочная смерть отца Саймона».
Сол изо всех сил рванулся из кресла. Это привело лишь к тому, что ремень расширился до размеров простыни и крепко запеленал всю верхнюю половину Сола. Край эластичной ткани сдавил горло.
— На помощь! Маки! — прохрипел Сол.
— Ты забыл оплатить дополнительную помывку стекла, красавчик! — развратным голосом сообщил грудеобразный штурвал.
— О Баг! Маки, почему ты не заплатил…
— Ты же вроде не хотел, Сол. Может, имеет смысл подать на них в суд? Юрискин будет здесь через пару минут.
— Я раньше задохнусь, глупая тряпка! Выдай ей, сколько надо, сейчас же!
Щёлк-щёлк.
— Спасибо, что воспользовался услугами компании «Аэрос», пупсик! Напоминаю, что прежде чем покинуть наше такси, ты как хорошо зарекомендовавший себя клиент имеешь право на льготный сеанс антистрессового эротического массажа всего за…
— Не надо. Жди здесь моего возвращения, мне ещё обратно лететь.
— В таком случае, «Аэрос» желает тебе приятного отдыха на природе. Если у тебя есть…
— Нету, нету у меня!!!
Сол выскочил в темноту, тут же поскользнулся и упал лицом в какие-то тонкие мокрые щупальца. Их касание было пугающим, но как ни странно, приятным. На миг возникло ощущение, что нечто подобное с ним уже было, причём совсем недавно. Он поднялся и огляделся.
Оказалось, что он просто стоит в высокой мокрой траве.
— Я не стал тебя предупреждать про санитарный дождь, потому что он закончился две минуты назад, — меланхолично сообщил Маки и включил сушилку.
# # # # #
С вершины холма ночной город выглядел как океанская волна, только что накатившая на берег. Хорошо сфокусированные огни давали лишь редкие отсветы в ненужную сторону, и это приглушённое мерцание равномерно текло с запада на восток, словно фосфоресцирующая пена. Один только музейный даунтаун, именовавшийся Старым Городом, выдавал себя ярким пятном старинного, очень неэкономного освещения. Однако прямо над ним висела луна, так что это пятно света вполне можно было принять за отражение ночного светила на воде.
По дороге к вершине Сол представлял себе что угодно, только не полное отсутствие всего. Но на холме оказалось именно оно. Там даже не было автомата по продаже «Псило-Колы». Неужели опять не тот холм?
Тем не менее, когда глаза привыкли к темноте, ему удалось разглядеть несколько фигур, прогуливающихся на подступах к вершине. Теперь надо было спешить: Кобаяси сообщил, что приземлился с другой стороны и тоже поднимается. Однако демонстрировать знакомство с ним ни в коем случае нельзя. Зато нужно проследить за человеком, около которого Кобаяси на несколько секунд встанет «спина к спине». Рядом с этим человеком Сол должен сесть во время церемонии. Дальше, по словам Кобаяси, человек Мэнсона сам выйдет на диалог.
Он успел обойти только половину периметра, когда на вершине, представляющей собой небольшую плоскую площадку, появилась фигура в светлом балахоне. Фигура молча подняла руки. Прогуливающиеся стали сходиться к ней.
Сол засуетился. Он так и не встретил Кобаяси. Все люди, идущие в сумерках к вершине, были одеты одинаково: строгие чёрные костюмы, белые сорочки. Точно в дешёвом дремле, создатели которого поленились работать над каждой фигурой и просто наделали копий, да ещё сумраку напустили.
Хуже того, почти все собравшиеся были японцами. А в темноте, как шутила Шейла, «все желтки серые». Женщин было явно больше, но даже их было непросто отличить от мужчин — сверху на японках были почти такие же, как у мужчин, чёрные пиджаки, а длинные узкие юбки легко могли сойти за брюки. Сол попытался было ориентироваться по запаху, но вскоре понял, что чесночный аромат очень популярен у большинства собравшихся.
К счастью, знакомый кариес сам неожиданно вплыл в поле зрения. Кобаяси не спеша прошёл мимо, вежливо улыбаясь какой-то девице, идущей рядом. Девица скромно лыбилась в ответ.
Перед вершиной возникло лёгкое столпотворение. Кобаяси пропустил вперёд худощавого парня со светлыми волосами. А затем, продолжая пялиться на девицу, повернулся к парню спиной.
В тот же миг чья-то крупная фигура заслонила Солу обзор. Но он все же успел запомнить человека Мэнсона. К японцам-блондинам, этим презревшим природу генопанкам, большинство «желтков» все ещё относились с неприязнью. Встретить второго такого же в приличном обществе — маловероятно. В три прыжка Сол достиг площадки, проскользнул среди чёрных пиджаков и втёрся между блондином и Кобаяси.
И вовремя: участники ритуала уже рассаживались, образуя круг. Через минуту сидели все, кроме человека в светлом балахоне. Лицо его скрывал капюшон. Человек оглядел собравшихся и плавно опустился на колени. Все одновременно вздохнули, но никто ничего не сказал. Сол покосился на Кобаяси: тот сидел, закрыв глаза, и глубоко дышал. То же самое делал сосед-блондин справа.
Сол прикрыл глаза. Внимание сразу переключилось на звуки. Справа кто-то сопел шумно и тяжело. У кого-то слева заурчало в животе. «Интересно, как же я узнаю, когда открывать глаза?», подумал Сол и на всякий случай слегка приоткрыл левый.
Все продолжали глубоко дышать. Сол попробовал делать то же самое: получилось на удивление приятно. Эх, давненько же ему не приходилось проводить время вот так — просто сидеть на природе и дышать, и ничего больше! Забытое удовольствие от того, как расправляются лёгкие, на душе становится спокойно, и все вокруг — небо, холмы, город вдали — начинает вдруг казаться таким близким…
Собравшиеся вдруг резко выдохнули и шлёпнулись головами вперёд, словно каждого треснули по затылку. От неожиданности Сол чуть не вскочил на ноги: ему показалось, что все умерли. Вот она, больная фантазия дремастера… Внимательно поглядев на соседей, он убедился, что это был всего лишь поклон. Каждый поставил ладони перед собой на землю, образовав из сведённых пальцев треугольник. В эти треугольники все и упирались теперь лбами.
Следуя совету Кобаяси «просто повторять за остальными», Сол тоже выставил ладони вперёд и опустил на них голову. Но сразу приподнял обратно: земля пахла.
Однако и тут ему не дали сосредоточиться на новых ощущениях. Все остальные, продолжая упираться головами в треугольники из ладоней, начали нестройным хором выкрикивать какие-то слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149