– Пользовалась когда-нибудь такой штукой? – спросила Шинид, подавая Яне рогатку.
– Детство мое прошло в таких местах, где на подобные игрушки смотрели весьма неодобрительно, – призналась Яна. Она покрутила в руках рогатку и отдала ее Шинид.
Шинид усмехнулась.
– А держишь ты ее так, будто знаешь, как с этим управляться.
– Ничего, этому легко научиться, – сказала Яна и взяла сумку, на которую указала ей Шинид. В сумке оказались маленькие камешки для стрельбы. – А что в другой? Еще одна рогатка, для тебя?
Шинид сказала, взвешивая в руке вторую сумку:
– Вроде того. Здесь парные камни. Каждая пара связана недлинной веревкой. Берешь за веревку и раскачиваешь камни в разных направлениях, а когда раскачаешь достаточно, раскручиваешь по кругу над головой и в нужный момент отпускаешь шнурок – камни летят и опутывают ноги того, кого ты хочешь свалить наземь.
– Я пару раз видела такое устройство. Причем там, где меньше всего можно было этого ожидать.
Упаковав свой заплечный мешок, Шинид пошла к навесу, забралась внутрь и вышла, неся с собой две пары снегоступов. Одну пару она протянула Яне. Яна прикрепила овальные плетенки к ботинкам, Шинид – тоже, и, поскольку теперь обе были полностью готовы выступать, Шинид повела ее в глубь леса, слабо освещенного восходящим солнцем.
Яне показалось, что шли они примерно около получаса, прежде чем Шинид остановилась и присела, укрываясь за вечнозеленым кустарником. Отодвинув в сторону развесистые ветви, Шинид достала из-под куста самую причудливую плетеную штуковину изо всех, которые Яна когда-либо видела, причем более узкий конец этой штуки был вывернут внутрь. Внутри сетки обнаружилось два серых длинноухих животных довольно приличного размера, весьма похожих на кроликов.
– Спасибо, друзья, – пробормотала Шинид и двумя точными, быстрыми движениями свернула обоим зверькам шеи.
Яна застыла в изумлении.
– Неужели они до сих пор не были мертвы? – спросила Яна. Это поразило ее даже сильнее, чем быстрая расправа Шинид с попавшимися в ловушку животными.
Шинид пожала плечами.
– Он пришли сюда, чтобы умереть, – и Шинид стала что-то негромко бормотать себе под нос, но Яне показалось, что в этом неразборчивом бормотании она различает слова. Бормоча, Шинид быстро достала из кармана куртки шнурок, обвязала им ноги зверьков и подвесила обе тушки на специальный крючок, приделанный к низу ее заплечного мешка.
Затем, все еще не прекращая своего странного бормотания, Шинид насыпала внутрь причудливой сетки-ловушки горсть каких-то комочков – по-видимому, приманку – и поместила ловушку обратно под куст. Яна уже успела сообразить, что обреченные зверьки забираются в сетку через хитроумно вывернутую внутрь горловину ловушки, через которую, очевидно, невозможно выбраться обратно. Принцип действия этой ловушки оказался таким же, как у рыболовной верши, в которую рыба заплыть может, а выплыть – уже нет.
– Значит, ты ловишь зверей живьем? – спросила Яна, когда Шинид замолчала. У Яны создалось странное впечатление, что этим своим бормотанием Шинид как будто отправляла своеобразную заупокойную службу по погибшим зверькам. Шинид кивнула:
– Да, наши ловушки не убивают. Так здесь принято. Но из-за этого я должна осматривать все ловушки каждые три-четыре дня, чтобы пойманные звери не изголодались.
Яна, удивляясь, покачала головой.
– Ты говорила, сейчас хорошее время, чтобы умирать. Значит, эти кролики попались в ловушку специально и ждали, чтобы ты их убила?
– Это же очевидно, – ответила Шинид и пошла дальше, сильно забирая налево.
Они проверили по пути еще десяток точно таких же ловушек, и Яна теперь несла часть добычи. И вдруг Шинид подняла руку, подавая Яне знак двигаться тише, и стала осторожно красться в сторону густых зарослей. Она так аккуратно раздвинула руками ветви, что с них даже не попадали снежные шапки, и заглянула в просвет. Потом кивнула Яне, чтобы та тоже подошла и посмотрела. Яна подкралась поближе и увидела сквозь маленькое окошко между ветвей крупного королевского оленя. Он стоял на трех ногах – четвертая была явно сломана и беспомощно свисала, изгибаясь в сторону под не правильным углом. Олень пощипывал тонкие ветви ближайших кустов. Там, где он топтался, подбираясь к пище, снег превратился в грязное крошево.
Шинид двинулась назад, жестом велев Яне оставаться на месте и не шевелиться. Потом она тихонько скинула свой заплечный мешок, осторожно положила его прямо на снег и, с копьем в одной руке, стала подкрадываться к зверю, огибая поляну. Яна проследила взглядом, как охотница скрылась в густом подлеске. Потом Яна услышала шумный выдох, жужжание летящего копья, короткий стук, когда острие копья вонзилось в цель – а потом послышался громкий треск ломающегося кустарника.
– Все, Яна, иди сюда! – не таясь более, крикнула Шинид, и Яна побежала к ней, огибая кусты. Копье торчало из середины оленьего лба, наконечник вонзился точно между глаз благородного животного.
– Шкура у него – просто прелесть, – сказала Шинид, поглаживая рукой в рукавице по спине и бокам упавшего животного.
– Я правильно понимаю – это не одна из ваших ловушек? – спросила Яна, присев рядом с охотницей и осматривая вытоптанную оленем прогалину.
– Нет, это не ловушка. Но я часто видела молоденьких оленей в таких вот местах.
– Ты – великий охотник, Нимрод! – с восхищением признала Яна, рассмотрев, на какую глубину ушел в голову оленя копейный наконечник. – Вот так бросок!
– Смысл в том, что дичь надо убивать, причиняя ей как можно меньше боли. В черепе оленя самые тонкие кости – как раз между глазами. Минуты не проходит после того, как копье попадет вот сюда – и олень мертв. Чего ему и хотелось – при таком вот переломе, – Шинид показала на сломанную ногу оленя. – Однако это случилось с ним всего день или два назад. Обломки костей даже не успели как следует замерзнуть. Ну а еще – когда попадаешь в голову, вся шкура остается целой. Так, пора браться за дело. Нам предстоит здорово потрудиться.
Яна снова удивилась – Шинид попросила ее помочь оттащить оленью тушу подальше от небольшой прогалины, где она сейчас лежала.
– Скоро весна, и ни к чему, чтобы здесь оставался запах смерти – лужайка может понадобиться для другого.
Они вдвоем освежевали оленя. Это занятие показалось Яне не таким неприятным, как расчленение неизвестных чужепланетных животных – занятие, которое входило в ее обязанности во время исследовательских экспедиций на недавно открытые Компанией планеты. Шинид разделывала оленя аккуратно и споро. Ее точные, выверенные движения даже показались Яне чем-то вроде еще одного местного охотничьего ритуала. Требуху Шинид уложила в мешок, очевидно, предназначенный как раз для таких нужд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102