Из комнаты до них сначала донеслись какие-то невнятные звуки, затем дверь чуть приоткрылась, и в дверном проеме показалась Тина. Прошла не одна неделя с тех пор, как Поль Дармонд видел ее в последний раз, поэтому его просто потряс ее облик: тупой взгляд совершенно пустых глаз с неестественно расширенными зрачками, желтая кожа, спутанные волосы, походка как у лунатика... Господи, неужели Гас этого не замечает? Впрочем, может быть, все это происходило постепенно, в то время, когда он был занят совсем другим... справлял вечную тризну по Генри, своему самому любимому сыну?!
– Тина, познакомься, это Чимми Довер, наш новый член семьи.
– Привет, – равнодушно произнесла она.
– Здравствуйте, – слегка прищурив глаза, так же монотонно ответил ей Джимми.
– Тебе же нужен новый бойфренд, чтобы ходить с ним в кино? – Гас, якобы игриво, неуклюже ткнул родную дочь кулаком в бок.
– Не смей этого делать! – тонким, визгливым голосом вдруг выкрикнула Тина и, резко повернувшись, с треском захлопнула дверь своей комнаты.
Медленно шагая по холлу к лестнице, Гас растерянно улыбнулся и пожал плечами.
– Наверное, неважно себя сегодня чувствует, – предположил он. – Обычно она никогда так не поступает.
Шедший чуть позади него Поль обернулся и увидел, что Джимми все еще стоит и тупо смотрит на закрытую дверь. Со странным задумчивым выражением лица.
– Джимми!
Услышав его, юноша будто стряхнул с себя оцепенение – всем телом, совсем как собака, выбравшись из реки на берег, – резко повернулся и торопливо зашагал по холлу к лестнице.
– А теперь, Джим, иди к себе наверх и распакуй свои вещи. Мне тут надо кое о чем поговорить со стариной Га-сом, – обратился к нему Поль.
Юноша пошел вверх по лестнице, но уже через несколько ступенек остановился и обернулся, услышав, как Поль Дармонд произнес ему вдогонку:
– Мне скоро надо бежать по делам, Джимми. Удачи тебе.
– Спасибо вам, мистер Дармонд.
Спускаясь по лестнице в гостиную комнату, Гас не проронил ни слова. Только оказавшись внутри и закрыв дверь, он коротко спросил:
– Ну что, поговорим здесь?
– Почему бы и нет, Гас? Присаживайся, пожалуйста.
– Ты тоже... Знаешь, этот Чимми, похоже, совсем неплохой парень.
– Дело совсем не в этом. Гас. Что происходит с Тиной? Как она вела себя в последнее время?
– Молоденькие девушки, что тут скажешь... Бесятся, без причины нервничают... В последнее время почти совсем не улыбается, часто куда-то ходит. Наверное, на свидания. Сильно похудела, вот Анна беспокоится, что она почти ничего не ест.
– Ты не очень-то следил за ней, ведь так?
– Да, не очень. А зачем? Она очень хорошая девушка. Хотя... хотя в общем-то, конечно, я мог бы уделять ей побольше времени. Понимаешь, после смерти Генри я... – Он беспомощно развел руками, а затем устало и безвольно опустил их по бокам.
– Гас, она в беде. И, боюсь, в очень большой!
Старик уставился на него непонимающим взглядом. Постарался улыбнуться, но улыбка вышла какой-то жалкой и быстро увяла, а вместо нее появились крепко сжатые кулаки его сильных рук.
– Беда? Большая беда? Ты имеешь в виду ребенка? Хочешь сказать, какой-то мерзавец... – Он начал медленно подниматься со стула.
– Сядь на место. Гас. Не ребенок, гораздо хуже... куда хуже...
Гас так же медленно опустился на место, не сводя с Поля Дармонда озадаченного взгляда. На его лице снова появилась робкая улыбка.
– Хуже? Поль, что такое «куда хуже»? Ты, наверное, шутишь? Хочешь меня разыграть, да?
– Нет, не хочу. Она... она наркоманка, Гас.
Улыбка стала напряженной, жесткой, но с лица не исчезла. Казалось, ее навечно приклеили к губам.
– Наркоманка? Откуда тебе это известно? Какой, интересно, кретин сказал тебе это, друг мой Поль?
– Никто ничего мне не говорил. Гас. Это написано у нее на лице. Достаточно одного взгляда, и любому, кто разбирается в этом, тут же все ясно.
– Нет, нет, Поль, ты ошибаешься! Это просто невозможно. Кто угодно, только не моя Тина! Нет, она у меня очень хорошая девочка.
– Увы, Гас, к сожалению, я не ошибаюсь. Это горькая, но, тем не менее, правда. Сейчас в наших школах этого добра хватает. Среди девочек тоже. Причем с каждым годом наркоманов становится все больше и больше. Они сами или с чужой помощью садятся на иглу, а потом им, как воздух, становятся нужны деньги, много денег, чтобы иметь возможность покупать себе требуемую дозу. Твоя Тина уже на игле, Гас, и, поскольку ты не уделял ей должного внимания, бог знает, кем еще она уже стала...
Внимательно наблюдая за лицом своего друга, Поль заметил, как остекленели его глаза. Гас встал со стула, медленно подошел к окну, остановился, невидящим взглядом посмотрел на улицу. Поль, подойдя к нему сзади, мягко положил руку на его плечо.
– Грязь, – тихо произнес Гас. – Какая же это грязь! – Он слегка повернул голову, и Поль увидел, что его щека мокрая. – Клянусь, я найду того подонка, который дал ей эту отраву, найду и убью!
– Но Тине это ничем не поможет.
– Я знаю, откуда берутся эти деньги, Поль. В магазине что-то не так. Я обратил внимание. Те же самые товары, те же самые цены, а вот деньги... деньги совсем не те. Значит, из-за этой дряни ей приходится их красть. Красть у собственного отца!
– Увы, Гас, став наркоманами, они готовы пойти на все, что угодно, лишь бы добыть себе дозу.
Старик отвернулся от окна. Его лицо блестело от слез.
– Что мне теперь делать, Поль, скажи! Это ведь моя вина. Все последнее время я непрерывно думал только о Генри, и ни о чем другом. А думать надо было не о мертвом сыне, а о живой дочери... – Его голос вдруг задрожал. – Что же мне теперь делать, Поль?
– Что делать? Знаешь, Гас, мне бы очень не хотелось идти обычным путем: обращаться к местным властям, ставить на учет, под расписку помещать Тину в клинику... Нет, нет, мы поступим иначе. Тут неподалеку, милях в пятнадцати отсюда, есть один лечебный санаторий. Директором там доктор Фольц. Я его хорошо знаю. Тину там быстро поставят на ноги. Но стоить это, Гас, будет немало.
– Что такое деньги по сравнению с родной дочерью, Поль?
– Боюсь, добровольно она вряд ли захочет пойти на это, поэтому, как только узнает о наших планах, скорее всего, тут же постарается убежать из дома. И тогда одному только Богу известно, где ее можно будет найти и кем она к тому времени станет. Они все никогда не говорят о своих источниках до тех пор, пока полностью не отойдут от нервного срыва. Так будет и с Тиной. Рано или поздно она конечно же тоже заговорит, после чего будет ликвидирована еще одна небольшая группа наркодельцов. Но пока власти будут ими заниматься, на рынке тут же появятся две другие...
– Ну уж нет! Она моя дочь! Я прихвачу с собой ремень для порки и заставлю ее говорить, не сомневайся!
– Гас, не горячись, успокойся. Даже если ты ее выпорешь, что само по себе, черт побери, не только глупо, но и бессмысленно, это ровным счетом ничего не даст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66