И думал о ребенке, которого уже совсем скоро родит им Доррис. Возможно, он многое изменит в доме. Может быть, даже вернет ему былую теплоту...
Он бросил взгляд на фотографию, висевшую на стене: старый магазин, перед входом в который стоят трое детей, мама, папа, Рик и счастливо улыбаются. Но сейчас ему показалось, будто бы все они давным-давно умерли. А музыка из дешевенького радиоприемника звучала так, словно где-то рядом мерно стучали капли металлического дождя...
Глава 7
Верн Локтер стоял в ванной комнате третьего этажа, накрыв плечи большим махровым полотенцем, чтобы, упаси господь, не намочить свое последнее приобретение – новую бледно-голубую рубашку, сделанную в Англии из тончайшего египетского хлопка, который выглядел совсем как дорогой шелк. В тон ей он надел светло-серые фланелевые брюки с острыми складками и узеньким матерчатым ремешком с золотистой пряжкой. Довершали его выходной гардероб белые парусиновые туфли на толстой резиновой подошве.
Верн открыл кран, подождал, пока пойдет теплая вода, затем опустил голову над раковиной и сильно намочил волосы. Закрыв кран, выпрямился, вынул из настенной аптечки с зеркальной дверкой частую расческу и узенькую бутылочку со специальным лосьоном, налил его немного в ладонь и тщательно втер во влажные волосы. Расчесал их сначала вперед, так что они повисли перед его глазами, потом назад, встряхивая головой при каждом движении расчески.
Аккуратно вытер ее о краешек полотенца, вернул в аптечку, повесил полотенце на крючок. Следом достал из аптечки тюбик с гигиеническим вазелином, выдав ил одну капельку на указательный палец и разгладил им густые черные брови, почти сходящиеся на переносице. Протерев бумажной салфеткой кончик пальца, внимательно осмотрел ногти и, убедившись, что с ними все в полном порядке, внимательно поглядел на себя в зеркало. Ткань рубашки была настолько тонкой, что даже пачка сигарет заметно оттягивала верхний карман. Локтер без малейших колебаний тут же переложил ее в правый карман брюк и постарался запомнить, что с этой рубашкой ее только там и следует носить.
Сейчас Верн ощущал себя совершенно иным человеком. Не задрипанным рассыльным, который целый день, с утра до ночи, доставляет заказы, униженно благодаря за чаевые, а молодым, полным здоровья и уверенности в себе хозяином жизни.
Между костяшками пальцев его волосатых рук отчетливо выступали небольшие мохнатые пучочки. В юности он ненавидел эти «мохнушки», считая, что они его унижают, делают похожим на животное, но позже одна девушка в колледже назвала их «в высшей степени заманчивым и показательным, хотя и вторичным свидетельством сексуального здоровья мужчины», и Верн изменил к ним свое отношение, даже запомнил эту фразу. Затем не поленился взять в библиотеке и внимательнейшим образом проштудировать целых четыре тома наиболее известных авторов, высказавшихся на эту тему: Фрейда, Юнга, Адлера и Стоклона. И нашел их всех на редкость полезными. Более того, в них чуть ли не слово в слово повторялось то, что он на собственном опыте успел узнать и о людях, и о том, как вызывать у них требуемую реакцию. Естественно, в своих интересах.
Минут двадцать Верн думал только о себе самом. Просто стоял и позволял мыслям бежать так, как они хотят. Первой на очереди оказалась Бонни, чья комната находилась в конце коридора. Вполне отчетливый запах присутствия молодой красивой женщины начал ощущаться в ванной комнате сразу же после ее появления в доме. Косметика, целый набор различных щеток, какая-то особая зубная паста, время от времени то тут, то там длинный медно-рыжий волосок... Однажды Верн взял такой в руки, понюхал, протащил между большим и указательным пальцами и с интересом пронаблюдал, как тот, наэлектризовавшись, превратился в элегантную, подрагивающую бронзовую спиральку... Столь близкое соседство невольно заставляло постоянно думать о ней. Иногда даже во сне. Но вот как именно побыстрее овладеть ею, и не в мечтах, а наяву, яснее не становилось. Может, потому, что Бонни не вписывалась в обычный контекст? Она, безусловно, все видела и понимала, имела большой практический опыт, конечно же была лишена иллюзий, но, тем не менее, в ней оставалось что-то загадочное, совершенно не подпадающее под общие категории.
Именно поэтому, как бы сильно ему ни хотелось, Верн так и не решался приблизиться к ней обычным чисто мужским путем открытого натиска. Ибо в ней чувствовалась не только готовность сопротивляться, но и самое опасное – непреодолимый страх перед игнорированием определенной логической последовательности жизненных событий.
Кроме того, он прекрасно знал и другое: подвергать риску на редкость доходный бизнес из-за спонтанного, чисто эмоционального влечения к молодой симпатичной женщине – это чудовищная глупость.
На тщательное обдумывание деталей нового дела у него ушел почти месяц. Еще одна неделя с хвостиком потребовалась, чтобы найти нужных людей. Затем Верн наконец-то встретился с Каршнером и предложил тому свои услуги. Тот ответил, что в данный момент ему это совсем не с руки, ибо он находится под пристальным наблюдением, с одной стороны, честнейшего Поля Дармонда, а с другой – этой сволочи с клоунским лицом, Ровеля. Однако план Каршнер одобрил и даже дал, как он сам выразился, «предварительное согласие», но только при условии, что мясника посадят на прочный крючок, с которого он никогда даже не попытается слезть. Верн сказал, что этот вопрос тоже детально продуман, никаких проблем не будет. Каршнер возразил, что план слишком сложен и гораздо проще было бы посадить на иглу самого мясника. Тогда Локтер заявил, что работать с пользователями нельзя, так как это в высшей степени опасно. Как показывает практика, такое никогда не кончается добром, потому что они думают прежде всего о том, как бы удовлетворить собственные потребности в «дури». Ухмыльнувшись, Каршнер объяснил, что хотел только проверить, насколько предложение Локтера разумно, не более того. Он никогда еще не наступал дважды на одни и те же грабли, так что одно дело, если в этом есть смысл, и совсем другое, если тут кроется желание просто подзаработать на халяву. Короче говоря, ему надо подумать. Особенно в отношении надежности крючка в челюсти мясника. Свое окончательное решение он сообщит Верну позже.
Дальше последовало решение не менее важных проблем, связанных с размером и формой оплаты «предлагаемых Верном Локтером услуг». На это тоже потребовалось какое-то время, но в конечном итоге все-таки был найден вариант, который в принципе устраивал все высокие договаривающиеся стороны: гонорар в тридцать долларов за каждую конкретную поставку с гарантированным минимумом триста долларов в неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Он бросил взгляд на фотографию, висевшую на стене: старый магазин, перед входом в который стоят трое детей, мама, папа, Рик и счастливо улыбаются. Но сейчас ему показалось, будто бы все они давным-давно умерли. А музыка из дешевенького радиоприемника звучала так, словно где-то рядом мерно стучали капли металлического дождя...
Глава 7
Верн Локтер стоял в ванной комнате третьего этажа, накрыв плечи большим махровым полотенцем, чтобы, упаси господь, не намочить свое последнее приобретение – новую бледно-голубую рубашку, сделанную в Англии из тончайшего египетского хлопка, который выглядел совсем как дорогой шелк. В тон ей он надел светло-серые фланелевые брюки с острыми складками и узеньким матерчатым ремешком с золотистой пряжкой. Довершали его выходной гардероб белые парусиновые туфли на толстой резиновой подошве.
Верн открыл кран, подождал, пока пойдет теплая вода, затем опустил голову над раковиной и сильно намочил волосы. Закрыв кран, выпрямился, вынул из настенной аптечки с зеркальной дверкой частую расческу и узенькую бутылочку со специальным лосьоном, налил его немного в ладонь и тщательно втер во влажные волосы. Расчесал их сначала вперед, так что они повисли перед его глазами, потом назад, встряхивая головой при каждом движении расчески.
Аккуратно вытер ее о краешек полотенца, вернул в аптечку, повесил полотенце на крючок. Следом достал из аптечки тюбик с гигиеническим вазелином, выдав ил одну капельку на указательный палец и разгладил им густые черные брови, почти сходящиеся на переносице. Протерев бумажной салфеткой кончик пальца, внимательно осмотрел ногти и, убедившись, что с ними все в полном порядке, внимательно поглядел на себя в зеркало. Ткань рубашки была настолько тонкой, что даже пачка сигарет заметно оттягивала верхний карман. Локтер без малейших колебаний тут же переложил ее в правый карман брюк и постарался запомнить, что с этой рубашкой ее только там и следует носить.
Сейчас Верн ощущал себя совершенно иным человеком. Не задрипанным рассыльным, который целый день, с утра до ночи, доставляет заказы, униженно благодаря за чаевые, а молодым, полным здоровья и уверенности в себе хозяином жизни.
Между костяшками пальцев его волосатых рук отчетливо выступали небольшие мохнатые пучочки. В юности он ненавидел эти «мохнушки», считая, что они его унижают, делают похожим на животное, но позже одна девушка в колледже назвала их «в высшей степени заманчивым и показательным, хотя и вторичным свидетельством сексуального здоровья мужчины», и Верн изменил к ним свое отношение, даже запомнил эту фразу. Затем не поленился взять в библиотеке и внимательнейшим образом проштудировать целых четыре тома наиболее известных авторов, высказавшихся на эту тему: Фрейда, Юнга, Адлера и Стоклона. И нашел их всех на редкость полезными. Более того, в них чуть ли не слово в слово повторялось то, что он на собственном опыте успел узнать и о людях, и о том, как вызывать у них требуемую реакцию. Естественно, в своих интересах.
Минут двадцать Верн думал только о себе самом. Просто стоял и позволял мыслям бежать так, как они хотят. Первой на очереди оказалась Бонни, чья комната находилась в конце коридора. Вполне отчетливый запах присутствия молодой красивой женщины начал ощущаться в ванной комнате сразу же после ее появления в доме. Косметика, целый набор различных щеток, какая-то особая зубная паста, время от времени то тут, то там длинный медно-рыжий волосок... Однажды Верн взял такой в руки, понюхал, протащил между большим и указательным пальцами и с интересом пронаблюдал, как тот, наэлектризовавшись, превратился в элегантную, подрагивающую бронзовую спиральку... Столь близкое соседство невольно заставляло постоянно думать о ней. Иногда даже во сне. Но вот как именно побыстрее овладеть ею, и не в мечтах, а наяву, яснее не становилось. Может, потому, что Бонни не вписывалась в обычный контекст? Она, безусловно, все видела и понимала, имела большой практический опыт, конечно же была лишена иллюзий, но, тем не менее, в ней оставалось что-то загадочное, совершенно не подпадающее под общие категории.
Именно поэтому, как бы сильно ему ни хотелось, Верн так и не решался приблизиться к ней обычным чисто мужским путем открытого натиска. Ибо в ней чувствовалась не только готовность сопротивляться, но и самое опасное – непреодолимый страх перед игнорированием определенной логической последовательности жизненных событий.
Кроме того, он прекрасно знал и другое: подвергать риску на редкость доходный бизнес из-за спонтанного, чисто эмоционального влечения к молодой симпатичной женщине – это чудовищная глупость.
На тщательное обдумывание деталей нового дела у него ушел почти месяц. Еще одна неделя с хвостиком потребовалась, чтобы найти нужных людей. Затем Верн наконец-то встретился с Каршнером и предложил тому свои услуги. Тот ответил, что в данный момент ему это совсем не с руки, ибо он находится под пристальным наблюдением, с одной стороны, честнейшего Поля Дармонда, а с другой – этой сволочи с клоунским лицом, Ровеля. Однако план Каршнер одобрил и даже дал, как он сам выразился, «предварительное согласие», но только при условии, что мясника посадят на прочный крючок, с которого он никогда даже не попытается слезть. Верн сказал, что этот вопрос тоже детально продуман, никаких проблем не будет. Каршнер возразил, что план слишком сложен и гораздо проще было бы посадить на иглу самого мясника. Тогда Локтер заявил, что работать с пользователями нельзя, так как это в высшей степени опасно. Как показывает практика, такое никогда не кончается добром, потому что они думают прежде всего о том, как бы удовлетворить собственные потребности в «дури». Ухмыльнувшись, Каршнер объяснил, что хотел только проверить, насколько предложение Локтера разумно, не более того. Он никогда еще не наступал дважды на одни и те же грабли, так что одно дело, если в этом есть смысл, и совсем другое, если тут кроется желание просто подзаработать на халяву. Короче говоря, ему надо подумать. Особенно в отношении надежности крючка в челюсти мясника. Свое окончательное решение он сообщит Верну позже.
Дальше последовало решение не менее важных проблем, связанных с размером и формой оплаты «предлагаемых Верном Локтером услуг». На это тоже потребовалось какое-то время, но в конечном итоге все-таки был найден вариант, который в принципе устраивал все высокие договаривающиеся стороны: гонорар в тридцать долларов за каждую конкретную поставку с гарантированным минимумом триста долларов в неделю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66