Мэвис посмотрела на меня с каменным выражением лица. Мне тоже полагалось пить мартини. Какое ей дело до того, что я воспринимаю его как аккумуляторную кислоту, от которой меня развозит в стельку за двадцать минут. Положено как-то приспособиться.
Уилма ушла, и мы в гробовой тишине распаковали часть вещей. Мэвис отправилась в ванную первая. Хосе принес напитки, для Мэвис — в маленькой бутылочке, в каких их подают в лучших барах. Я выложил свежие слаксы и серую габардиновую рубашку. Мэвис вышла из ванной с платьем, перекинутым через руку, и энергично принялась за мартини.
— Полегче с этим нитратом, милая, — посоветовал я. — В прошлый раз ты растеряла весь свой лоск.
— Да неужели? — спросила она, приподняв одну бровь — совсем как Уилма.
— В твоей самбе с этим пустозвоном Хайесом было больше практического назначения, чем грации.
— Гил Хайес — талантливый художник.
— Гил Хайес — человек, расчетливо создающий себе репутацию эксцентрика. «Гармоническая цельность пространственного замысла». — Я издал непочтительный звук.
— Да заткнись ты! — разозлилась Мэвис.
Это был второй честный звук, изданный ею в течение двадцати минут. Возможно, еще оставалась какая-то надежда. Книзу от шеи она была очень розовой и весьма соблазнительной. Она заметила, что я ее разглядываю, и быстро отвернулась, сказав:
— Не безобразничай.
Когда я вышел из ванной, не было ни ее, ни мартини. Я уселся на кровати, попивая бурбон, и предался мрачным размышлениям об уик-энде. Мы не могли уехать на законных основаниях раньше чем в воскресенье утром. А это означало, что предстоит провести два вечера и один день в увеселениях и играх. Мне представлялся уик-энд, похожий на одну из этих упрощенных моделей атомов, с Уилмой в качестве ядра, вокруг которого вертятся ее любимые электроны.
Потом я оделся и вышел. Рэнди был в большой гостиной. Закусив губу, он возился со стереосистемой, встроенной в западную стену. Я немного разбираюсь в этих вещах, так что подошел и стал наблюдать за его беспомощной возней. Там был магнитофон «Магнекорд», установленный так, как это делается в радиостудиях. С катушками для одночасовых пленок. Еще был большой усилитель «Фишер», сбрасыватель дисков «Гаррард», вмонтированный в выдвижной ящик, тюнер «Крафтсмен», большой корпус углового динамика, панель управления с переключателями для разных помещений, так что можно было включать музыку где захочешь, панель электронного микшера и студийный микрофон. Все это оборудование тянуло на добрых три тысячи долларов. Рэнди пытался трясущимися руками вставить пленку, пропущенную через головку магнитофона, в пустую катушку. Нервно мне улыбнувшись, он произнес:
— Сейчас заведем музычку.
С террасы вошла Уилма.
— Ей-богу, Рэнди, — протянула она пренеприятнейшим голосом. — Уж чего казалось бы проще. Ну-ка, отойдите в сторонку. Вот. Подержите мою выпивку.
Он взял у нее стакан. Пальцы у нее были проворные и ловкие. Уилма просунула пленку, прикрепила ее к пустой катушке, включила магнитофон. Пленка стала медленно накручиваться.
— Принесите мне еще выпить, Рэнди.
Он послушно засеменил прочь.
Зазвучала музыка. Лившаяся из динамика, установленного в комнате. С идеально чистым звучанием. Вызвавшая у меня покалывание в шее. Уилма отрегулировала громкость, недовольно посмотрела на панель управления, потом щелкнула переключателем с надписью «Терраса» и сказала:
— Когда вы пытаетесь включить сразу слишком много динамиков, что-то теряется. Вот этот лучше всего звучит здесь. Я отключу его, так чтобы по максимуму использовать акустику террасы. Не пытайтесь ответить на какой-нибудь вопрос Джуди относительно программы.
Такая резкая смена темы застала меня врасплох. У меня возникла дурацкая мысль, что Уилма имела в виду музыкальную программу. Но потом дошло, что она говорит о телевизионной программе, которую мы спонсировали до тех пор, пока Джуди не ушла с нее на лето.
— Я не могу ответить ни на какие вопросы, потому что не знаю ответов, Уилма.
Она потрепала меня по щеке:
— Ну вот и славно.
Уилма стояла довольно близко от меня. Есть у нее одно странное свойство. Когда вы находитесь рядом с ней, вы очень сильно ощущаете ее присутствие физически. Ее рот выглядит красным, кожа — нежнее, дыхание кажется глубже. Это почти непреодолимое жизненное начало, причем густо замешанное на сексе.
Ни одному нормальному мужчине не под силу находиться около Уилмы и разговаривать с ней без того, чтобы его мысли неизбежно не совершили вираж в сторону постели. Вероятно, тем же самым качеством обладала мисс Монро. Оно затуманивает ваш разум, когда вы хотите, чтобы он оставался ясным. А она прекрасно это осознает.
Мы снова вышли на террасу. Уилма нахмурила брови:
— Рэнди, тут чуточку громковато. Будьте другом, сбегайте внутрь, сделайте еще немного потише.
Рэнди поскакал в гостиную. Ноэль потупилась в свой стакан.
На террасе появилась Джуди, поднявшаяся по лестнице.
— Люди, солнце пропало, — объявила она. — Джуди начинает грустить. Плесните девушке чего-нибудь выпить. Пол, Мэвис, привет! Ну, как вам золотые просторы?
Мне нравится Джуди. Она начинала с того, что пела с оркестром. У нее не такой уж сильный голос, но использовала она свои вокальные данные на все сто. Когда ее лицо находится в состоянии покоя, что случается не так уж часто, вы с удивлением понимаете, что эта женщина — очень даже приятная блондинка. А когда стоит неподвижно, что также случается редко, видите, что и с фигурой у нее все в полном порядке. Но когда Джуди в движении, с этим гуттаперчевым, подвижным лицом, со всей этой ее просчитанной неуклюжестью и гротескностью поз и движений, вы видите перед собой лишь клоуна, абсолютно чокнутую девицу.
Но я испытывал грусть, наблюдая за ней, потому что знаю, что телевидение сожрало ее, и знаю, что она об этом знает. Последние сорок недель рейтинг «Джуди», получасового шоу, которое мы спонсировали, пока она в июне не ушла на лето, катастрофически скользил вниз. Вероятно, есть какой-то предел количеству простой комедии, которое публика готова принять от одного человека. У комедии положений более долгая жизнь. Джуди работала в жанре простой комедии. И стала повторяться, что почти неизбежно. Я знал, что Уоллас Дорн, работник рекламного бюро «Ферн и Хоуи», который аккуратно пристроил заказ Феррис под свое крылышко, рыскал в поисках нового осеннего шоу, нового таланта для Феррис. И задался вопросом: что Джуди делает здесь без своего агента? Я подозревал, что она поступила так под нажимом Уилмы. Это же очень просто — спекулировать на состоянии неопределенности, в котором находилась Джуди. «Не привози этого ужасного человека, дорогая. Мы не станем говорить о бизнесе, поверь мне».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55