На память пришла другая встреча с Филлипом. Как-то утром позвонил его помощник и спросил, не сможет ли она прийти в офис к пяти часам пополудни.
– Да, – тут же согласилась Белинда, испугавшись, что малейшая задержка с ответом будет расценена как нежелание, как отказ.
На четыре часа у нее было назначено собеседование с возможным работодателем – готовились съемки фильма, не слишком престижного, но в ее положении выбирать не приходилось. Сначала она решила вообще отказаться от собеседования, но потом поняла, что не может позволить себе подобную беспечность, хотя важнее Филлипа для нее ничего не было.
Когда она вошла в офис, стрелки часов показывали начало шестого. Уходившее за горизонт солнце медленно скользило по стенам зданий, вспыхивая бесчисленными зайчиками в сотнях окон. Кабинет Филлипа находился на четырнадцатом этаже, и в лифте Белинда успела пару раз энергично провести щеткой по волосам, найти в сумочке губную помаду и положить новый ее слой взамен того, что она сжевала во время собеседования. Дурацкая привычка, от которой она не могла отказаться, даже зная, что предстоит разговор о ее будущем, прыгающем перед глазами наподобие шарика пинг-понга..
В приемной никого не оказалось, дверь же в его святилище была распахнута. Белинда представила, как он ждет ее там, внутри, не сводя глаз с циферблата золотых часов, стоящих на столе. Однако у двери она услышала нечто неожиданное: чьи-то голоса. В нее ударила волна разочарования, и Белинда даже смутилась – почему-то она была уверена, что их встреча пройдет наедине.
В кабинете находились четверо; Филлип сидел за столом. Зрелище напомнило ей классную комнату для занятий с особо одаренными: группа вундеркиндов, созванная для беседы с профессором.
– Входи, Белинда, мы ждем тебя.
Он не поднялся, чтобы приветствовать ее, лишь жестом руки предложив присоединиться к присутствующим:
– Не уверен, что ты знаешь здесь всех, – сказал Филлип. – Слева направо перед тобой Астрид, Мишелль, Кеннет и Дионна. К сожалению, нет мужа Дионны, который тоже собирался прийти. – Он укоризненно посмотрел на Дионну, хрупкую, застенчивую женщину. – Полагаю, нам нужно будет обсудить это, не так ли?
– Да, – ответила та, вбирая голову в плечи, как ребенок, ожидающий наказания.
– Да, – повторил за ней Филлип. – Выбирая себе спутника на всю жизнь, мы должны быть очень осторожны.
Белинда занервничала. Ей показалось, будто из рук у нее вырвали нечто ценное – его поддержку, его внимание лично к ней. И чем больше она нервничала, тем более необходимой становилась для нее его поддержка, его благосклонность.
– Я созвал вас сюда по одной весьма важной причине, – продолжил между тем Филлип. – И каждый из вас выбран не наугад. Мне необходимо знать, на кого я могу рассчитывать. Мне необходимо знать, что я могу на вас положиться как на своих учеников, потому что тьма скоро начнет сгущаться. Астрид и Мишелль уже давно пришли ко мне, и мы говорили с ними об этом раньше – о сгущении тьмы перед приходом света. Момент этот близится. И если кто-нибудь из вас не верит в то, что я послан на землю, чтобы принести свет, – я хочу, чтобы этот человек тотчас бы оставил нас. – Филлип выдержал драматическую паузу, во время которой глаза его медленно обвели присутствовавших. Никто не шевельнулся. – Отлично, – сказал он и опустил на мгновение веки, как бы прислушиваясь к звучавшему внутри него голосу. – Мир вступает в дурную фазу, по существу, она уже началась. Многим суждено будет сгинуть, но кто-то и выживет. Избранные. Но для того, чтобы попасть в их число, требуется заплатить определенную цену, поскольку силы тьмы не оставят попыток подчинить вас себе.
– Вы имеете в виду какую-то реальную опасность? – спросила Мишелль.
– Не перебивай меня, – ледяным голосом оборвал ее Филлип. – О твоей трусости, Мишелль, мы уже беседовали. Если ты не в силах побороть ее – тебе известно, в какую сторону открывается дверь.
Никто не повернул к Мишелль головы, Белинда знала, что каждый сейчас испытывает одно чувство. Если до этого дойдет, все они отвернутся – от нее или от кого угодно, лишь бы заслужить улыбку или одобрительный кивок Учителя. Да превратись Мишелль в это мгновение в старую эскимоску, оставленную умирать в снегу, – и тогда на нее никто бы не посмотрел.
– Простите меня, – проговорила Мишелль.
– Так-то будет лучше, – сказал Филлип уже совсем другим голосом, мягким и задушевным, прощая, разрешая вернуться. – В Библии, – продолжил он, – в Откровении говорится о призыве святых к вере и терпению. Я хочу, чтобы вы все поняли: на той дороге, что мы сами избрали, потребуется очень много терпения. Люди будут преследовать нас за наши убеждения и нашу веру. Кто-то из нас может повернуть назад и обратиться против нас же. Есть же такие, кто избирает для себя путь Иуды. Но я напомню вам, как говорится об этом в священной книге. – Протянув руку, Филлип взял со стола Библию и раскрыл ее на заложенной странице. – «Боязливых же, – читал он, и голос его повышался, устремляясь к облакам, – и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов – участь в озере, горящем огнем и серою; это – смерть вторая».
Закрыв Библию, он положил ее на стол и сделал такую долгую паузу, что присутствовавшие поневоле затрепетали. Затем сказал:
– Если в вас достанет веры в мое духовное водительство, я предложу вам новую – обновленную – жизнь. Вы должны с готовностью терпеть за меня, руку должны положить в огонь, если будет нужда. Потому что в противном случае я не смогу выполнить свою миссию на земле. – Здесь голос Филлипа дрогнул, и Белинде показалось, что он вот-вот заплачет. – Я явился в этот мир, чтобы вести за собой людей. Но мне необходима ваша помощь. Необходима поддержка, в вашей вере я стану черпать свои силы. В Библии говорится, что Армагеддон наступит – я же сообщаю вам – он уже пришел. И выжить удастся далеко не каждому. Избранных будет мало, а моя задача на земле в это время – провести этих немногих сквозь геенну огненную.
Когда Белинда вышла из здания, стоял уже поздний вечер. Она присоединилась к остальным; желающих говорить не находилось.
Я – избранная, я – избранная, крутилось у нее в мозгу. Я вошла в узкий круг, одна из тех немногих, кто облечен доверием, одна из его учениц. Безусловно, все мои печали на этом кончаются, думала Белинда. Покой разума и умиротворение духа – вот награда за преданность. Прошлое кануло в Лету, ушло навсегда, все грехи обратились в прах, грядет новое рождение, в котором будет счастье.
Свет в зале был приглушенным – так всегда делали к концу лекции. Белинде хотелось посмотреть на Сару, прочесть хоть что-то в ее лице, но она не могла оторвать взгляда от Филлипа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90