А потом “кадиллак” пролетел мимо, на перекресток.
– Держись! – закричал Флинт и ударил по тормозам. Но “кадиллак” был слишком тяжел, чтобы остановиться сразу. Пелвис вцепился в Мамми, которая пыталась снова запрыгнуть на заднее сиденье, полагая, что там безопаснее. Флинт развернулся – горький дым от подгоревших покрышек поплыл над перекрестком – и бросил “кадиллак” в кривой переулок, вдоль которого стояли кирпичные домики с аккуратно подстриженными лужайками и невысокими деревянными заборами. Он повсюду высматривал дичь, но нигде не было видно задних огней микроавтобуса. От переулка во все стороны разбегались другие переулки и улочки; Ламберт наверняка свернул в одну из них – но в какую?
– Я найду тебя, сукин сын! – сквозь зубы прошипел Флинт, сворачивая на очередную улочку. Там тоже было темно.
– Он исчез, – заметил Пелвис.
– Заткнись! Слышишь? Просто закрой свой рот!
– Констатирую факт, – сказал Пелвис.
Флинт повел ревущий “кадиллак” к следующему перекрестку и там свернул налево. Его ладони были мокрыми, по лицу градом катился пот. Рука Клинта вырвалась наружу и заколотила его по подбородку;
Флинт грубо ее оттолкнул. Он свернул направо – взвизгнули шины – и оказался в похожем на лабиринт жилом районе. Во всех направлениях разбегались улицы. Спина у Флинта болела, ныло запястье, в висках тяжелым молотом стучала кровь. Он чувствовал во рту медный вкус страха. Флинт еще раз свернул направо, и у него екнуло сердце.
На расстоянии трех кварталов виднелась пара красных огней.
Флинт с такой силой вдавил акселератор, что “кадиллак” рванулся вперед, как ошпаренная собака. Он хотел обогнать Ламберта и отрезать ему путь. Но в следующее мгновенье радость Флинта сменилась ужасом. Единственная фара выхватила из темноты не старый ржавый микроавтобус, а новенький “шевроле-кепрайс”. На его багажнике серебристыми буквами было написано: ПОЛИЦИЯ АЛЕКСАНДРИИ.
Флинт нажал на тормоза. Тысячи возгласов, поминающих Бога, Иисуса и мать его Марию, безумными колоколами зазвенели у него в голове. Завизжали и задымились покрышки, когда водитель полицейского автомобиля газанул, чтобы, избежать столкновения.
Прежде чем остановиться, “кадиллак” завалился на бок, двигатель чихнул и умолк, и на крыше полицейской машины загорелась мигалка. Она дала задний ход и остановилась в двух футах от помятого бампера “кадиллака”. В лицо Флинту ударил луч фонаря.
– Ну вот, – растягивая слова, сказал Пелвис. – Мы наложили дерьма и сами в него вляпались.
За ближайшим перекрестком Дэн запустил двигатель и, не зажигая фар, отъехал от тротуара. Черный “кадиллак” проскочил мимо улицы, где он затаился, две минуты назад, и Дэн боялся, что он вот-вот может вернуться. Миновав еще один перекресток, он включил фары и повернул налево, к шоссе 49, ведущему на юг. Машин не было ни впереди, ни сзади. Впрочем, Дэн понимал, что ему предстоит ехать всю ночь и проделать большой путь, прежде чем у него появится возможность отдохнуть. Он попрощался с Александрией и поздравил себя с удачным избавлением от охотников за наградой.
Флинт, все еще ошарашенный неожиданным поворотом событий, заворожено смотрел на мигалку.
– Эйсли, ты просто приносишь несчастья, – хрипло сказал он. Двое полицейских вышли из автомобиля. Флинт сунул баллончик с газом под сиденье, запихал брыкающуюся руку Клинта под рубашку и застегнул пиджак. Лица обоих молодых офицеров не предвещали ничего хорошего. Пока полицейские подходили, Флинт достал бумажник и прижал левую руку к груди, чтобы придавить Клинта.
– Держи рот на замке, – сказал он Пелвису. – Говорить буду я.
Полицейский, который подошел к дверце со стороны водителя, обладал такой мощной нижней челюстью, что ею можно было колоть дрова. Он направил фонарь прямо в глаза Флинту.
– Вы нас едва не отправили на тот свет, вы хотя бы понимаете это?
– Ужасно сожалею, сэр. – Голос Флинта был шедевром напускного раскаяния. – Сам я не местный и заблудился. Честно говоря, я даже немного перепугался, потому что никак не мог выбраться из этого лабиринта.
– Угу. И гнал поэтому под шестьдесят. А знак ограничивает скорость пятнадцатью милями в час. Это жилой район.
– Я не видел знака.
– А Домов ты тоже не видел? И нашей машины? Сдается мне, что ты или пьян, или псих, которому нельзя доверять руль. – Он повернул фонарь, и луч уперся в Пелвиса. – Боже мой! Уолт! Ты только взгляни!
– Как поживаете, ребята? – спросил Пелвис, приветливо улыбаясь. Мамми, сидевшая у него на руках, угрожающе зарычала.
– Ну и дела, – сказал полицейский с фонарем. – Дайте-ка взглянуть на ваши водительские права. А заодно ;и на ваши, сэр мистер Пресли.
Пока Флинт мучился, вытаскивая права, из своего плотного бумажника, одновременно удерживая Клин-та, Эйсли извлек свой потрепанный бумажник с вышитым на нем портретом Элвиса Пресли.
– Я всегда говорил, что не верю, будто он умер, правда, Рэнди? – воскликнул Уолт с неподдельным восторгом. Он был выше своего напарника и более худощав. – Я всегда говорил, что в том гробу был просто восковой манекен!
– Ну и ну, – покачал головой Рэнди. – Это будет почище, чем встреча с зелеными человечками. Запроси сведения о машине. – Уолт обошел “кадиллак”, чтобы записать номер, и вернулся назад, к патрульному автомобилю. Рэнди раскрыл права Флинта и посветил фонарем.
– Флинт Морто. Из Монро, да? А что вы делаете здесь среди ночи?
– Гм… Ну, я… – Флинт ощущал в голове гулкую пустоту. Он пытался придумать хоть что-нибудь, все равно, что. – Я… то есть я хочу сказать…
– Офицер? Сэр? – заговорил Эйсли, и Флинт вздрогнул. – Мы хотели найти “Холидей-Инн”. И, кажется, свернули немного не туда.
Луч снова переместился на лицо Пелвиса.
– “Холидей-Инн” прямо за перекрестком. Там висит указатель, и его не заметить трудно.
– Я думаю, что мы умудрились все-таки это сделать. Еще минуту Рэнди потратил на изучение лицензии Пелвиса. Под рубашкой Флинта дернулся Клинт, и Флинт облился холодным потом.
– Пелвис Эйсли, – произнес Рэнди. – Не верю, что тебе дали это имечко при рождении.
– Нет, сэр, но это мое дозволенное законом имя.
– А как тебя назвали родители?
– Гм… Сэр, я живу под именем, которое там записано…
– Пелвис не имя, так называется тазовая кость. Какое имя дали тебе отец с матерью? Или ты вылупился из яйца?
Флинт постарался не обращать внимания на издевательские нотки в голосе полицейского.
– Послушайте, я думаю, ни к чему куда-то звонить по поводу нашего номера…
– Заткнись. Мы с тобой еще поговорим, не волнуйся. Так я спрашиваю, какое имя ты получил при рождении?
– Сесил, – последовал негромкий ответ. – Сесил Эйсли.
– Сесил, – передразнил Пелвиса Рэнди. – И ты все время так одеваешься, Сесил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Держись! – закричал Флинт и ударил по тормозам. Но “кадиллак” был слишком тяжел, чтобы остановиться сразу. Пелвис вцепился в Мамми, которая пыталась снова запрыгнуть на заднее сиденье, полагая, что там безопаснее. Флинт развернулся – горький дым от подгоревших покрышек поплыл над перекрестком – и бросил “кадиллак” в кривой переулок, вдоль которого стояли кирпичные домики с аккуратно подстриженными лужайками и невысокими деревянными заборами. Он повсюду высматривал дичь, но нигде не было видно задних огней микроавтобуса. От переулка во все стороны разбегались другие переулки и улочки; Ламберт наверняка свернул в одну из них – но в какую?
– Я найду тебя, сукин сын! – сквозь зубы прошипел Флинт, сворачивая на очередную улочку. Там тоже было темно.
– Он исчез, – заметил Пелвис.
– Заткнись! Слышишь? Просто закрой свой рот!
– Констатирую факт, – сказал Пелвис.
Флинт повел ревущий “кадиллак” к следующему перекрестку и там свернул налево. Его ладони были мокрыми, по лицу градом катился пот. Рука Клинта вырвалась наружу и заколотила его по подбородку;
Флинт грубо ее оттолкнул. Он свернул направо – взвизгнули шины – и оказался в похожем на лабиринт жилом районе. Во всех направлениях разбегались улицы. Спина у Флинта болела, ныло запястье, в висках тяжелым молотом стучала кровь. Он чувствовал во рту медный вкус страха. Флинт еще раз свернул направо, и у него екнуло сердце.
На расстоянии трех кварталов виднелась пара красных огней.
Флинт с такой силой вдавил акселератор, что “кадиллак” рванулся вперед, как ошпаренная собака. Он хотел обогнать Ламберта и отрезать ему путь. Но в следующее мгновенье радость Флинта сменилась ужасом. Единственная фара выхватила из темноты не старый ржавый микроавтобус, а новенький “шевроле-кепрайс”. На его багажнике серебристыми буквами было написано: ПОЛИЦИЯ АЛЕКСАНДРИИ.
Флинт нажал на тормоза. Тысячи возгласов, поминающих Бога, Иисуса и мать его Марию, безумными колоколами зазвенели у него в голове. Завизжали и задымились покрышки, когда водитель полицейского автомобиля газанул, чтобы, избежать столкновения.
Прежде чем остановиться, “кадиллак” завалился на бок, двигатель чихнул и умолк, и на крыше полицейской машины загорелась мигалка. Она дала задний ход и остановилась в двух футах от помятого бампера “кадиллака”. В лицо Флинту ударил луч фонаря.
– Ну вот, – растягивая слова, сказал Пелвис. – Мы наложили дерьма и сами в него вляпались.
За ближайшим перекрестком Дэн запустил двигатель и, не зажигая фар, отъехал от тротуара. Черный “кадиллак” проскочил мимо улицы, где он затаился, две минуты назад, и Дэн боялся, что он вот-вот может вернуться. Миновав еще один перекресток, он включил фары и повернул налево, к шоссе 49, ведущему на юг. Машин не было ни впереди, ни сзади. Впрочем, Дэн понимал, что ему предстоит ехать всю ночь и проделать большой путь, прежде чем у него появится возможность отдохнуть. Он попрощался с Александрией и поздравил себя с удачным избавлением от охотников за наградой.
Флинт, все еще ошарашенный неожиданным поворотом событий, заворожено смотрел на мигалку.
– Эйсли, ты просто приносишь несчастья, – хрипло сказал он. Двое полицейских вышли из автомобиля. Флинт сунул баллончик с газом под сиденье, запихал брыкающуюся руку Клинта под рубашку и застегнул пиджак. Лица обоих молодых офицеров не предвещали ничего хорошего. Пока полицейские подходили, Флинт достал бумажник и прижал левую руку к груди, чтобы придавить Клинта.
– Держи рот на замке, – сказал он Пелвису. – Говорить буду я.
Полицейский, который подошел к дверце со стороны водителя, обладал такой мощной нижней челюстью, что ею можно было колоть дрова. Он направил фонарь прямо в глаза Флинту.
– Вы нас едва не отправили на тот свет, вы хотя бы понимаете это?
– Ужасно сожалею, сэр. – Голос Флинта был шедевром напускного раскаяния. – Сам я не местный и заблудился. Честно говоря, я даже немного перепугался, потому что никак не мог выбраться из этого лабиринта.
– Угу. И гнал поэтому под шестьдесят. А знак ограничивает скорость пятнадцатью милями в час. Это жилой район.
– Я не видел знака.
– А Домов ты тоже не видел? И нашей машины? Сдается мне, что ты или пьян, или псих, которому нельзя доверять руль. – Он повернул фонарь, и луч уперся в Пелвиса. – Боже мой! Уолт! Ты только взгляни!
– Как поживаете, ребята? – спросил Пелвис, приветливо улыбаясь. Мамми, сидевшая у него на руках, угрожающе зарычала.
– Ну и дела, – сказал полицейский с фонарем. – Дайте-ка взглянуть на ваши водительские права. А заодно ;и на ваши, сэр мистер Пресли.
Пока Флинт мучился, вытаскивая права, из своего плотного бумажника, одновременно удерживая Клин-та, Эйсли извлек свой потрепанный бумажник с вышитым на нем портретом Элвиса Пресли.
– Я всегда говорил, что не верю, будто он умер, правда, Рэнди? – воскликнул Уолт с неподдельным восторгом. Он был выше своего напарника и более худощав. – Я всегда говорил, что в том гробу был просто восковой манекен!
– Ну и ну, – покачал головой Рэнди. – Это будет почище, чем встреча с зелеными человечками. Запроси сведения о машине. – Уолт обошел “кадиллак”, чтобы записать номер, и вернулся назад, к патрульному автомобилю. Рэнди раскрыл права Флинта и посветил фонарем.
– Флинт Морто. Из Монро, да? А что вы делаете здесь среди ночи?
– Гм… Ну, я… – Флинт ощущал в голове гулкую пустоту. Он пытался придумать хоть что-нибудь, все равно, что. – Я… то есть я хочу сказать…
– Офицер? Сэр? – заговорил Эйсли, и Флинт вздрогнул. – Мы хотели найти “Холидей-Инн”. И, кажется, свернули немного не туда.
Луч снова переместился на лицо Пелвиса.
– “Холидей-Инн” прямо за перекрестком. Там висит указатель, и его не заметить трудно.
– Я думаю, что мы умудрились все-таки это сделать. Еще минуту Рэнди потратил на изучение лицензии Пелвиса. Под рубашкой Флинта дернулся Клинт, и Флинт облился холодным потом.
– Пелвис Эйсли, – произнес Рэнди. – Не верю, что тебе дали это имечко при рождении.
– Нет, сэр, но это мое дозволенное законом имя.
– А как тебя назвали родители?
– Гм… Сэр, я живу под именем, которое там записано…
– Пелвис не имя, так называется тазовая кость. Какое имя дали тебе отец с матерью? Или ты вылупился из яйца?
Флинт постарался не обращать внимания на издевательские нотки в голосе полицейского.
– Послушайте, я думаю, ни к чему куда-то звонить по поводу нашего номера…
– Заткнись. Мы с тобой еще поговорим, не волнуйся. Так я спрашиваю, какое имя ты получил при рождении?
– Сесил, – последовал негромкий ответ. – Сесил Эйсли.
– Сесил, – передразнил Пелвиса Рэнди. – И ты все время так одеваешься, Сесил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103