– Вот! И если кто-нибудь попробует создавать тебе проблемы, скажи, что у тебя есть связи в верхах! Понимаешь?
Она кивнула и улыбнулась.
Синклер, все еще не придя в себя от изумления, с тем же лицом цвета сыра, снова уставился на Джона:
– Всегда?
– Всегда. В соборе Святого Франциска, на Вальехо-стрит. Загляните как-нибудь, сходим на ленч. У меня связи в верхах.
– Да, конечно, отец! Безусловно! Связи в верхах! – Он осклабился и заехал локтем под ребро Чаку с такой силой, что парень поморщился. – Связи в верхах! Ну и шутник!
– Прощайте, дядя Джо, – Произнесла Дебби и взяла его за руку.
– До свидания, детка. Отец… Надеюсь, мы с вами увидимся.
– Как-нибудь.
– Да! Да, безусловно! – Он расплылся в улыбке, обхватил за плечи сыновей, и все трое двинулись к выходу.
– Производится посадка на объединенный рейс 1714 по маршруту Даллас – Мемфис – Новый Орлеан, – объявил металлический голос.
Они подошли к дверям трапа, ведущего на борт.
– самолета. Дебби крепко сжимала в руке билет. Мимо торопились пассажиры с ручным багажом. Неумолчный гул стоял в здании вокзала.
– Наверное, тебе пора, – сказал Джон и уставился в пол.
– Отец, – судорожно вздохнула Дебби. – Она хочет попрощаться.
– Что? – не понял он.
– Дебра Рокс хочет попрощаться, – повторила она. И он понял, что это значит.
Из нее словно полыхнуло пламенем; этот жар опалил его с головы до ног. В глазах сверкнула страсть. Она потянулась к нему и обхватила за шею обеими руками. Губы, мягкие и горячие, прижались к его губам. Он ощутил запах корицы, которой пахла пена для ванной, и понял, что сейчас рухнет в обморок.
Она слегка раздвинула губы. Влажный язычок проник ему в рот и прикоснулся к влажной податливой плоти.
Она крепко прижимала его к себе, пальцы ерошили волосы на затылке. Вдруг она подняла ногу и закинула ее ему на бедро. Затем вторую, и они слились в поцелуе, как две души, наконец-то нашедшие друг друга.
– Заканчивается посадка на объединенный рейс 1714…
В здании вокзала наступила мертвая тишина, только почему-то продолжали громыхать багажные тележки.
Ее язычок дразняще неистовствовал в глубине его рта. Они слились воедино; в этот момент для Джона окружающая действительность просто перестала существовать, как провал во времени. Язычок прикоснулся к небу, потом прижал его собственный язык. Потом, он угомонился, она втянула в себя его нижнюю губу, нежно прихватила зубками и отпустила.
Потом – в продолжающейся тишине – сняла ноги с бедер и встала на пол. И снова превратилась в Дебби Стоун – молодую женщину, приготовившуюся к посадке в самолет.
– Вот так прощалась с тобой Дебра, – проговорила она, опустив взгляд, – Думаю, мы с ней больше не встретимся. Теперь осталась одна я. – Она снова обняла его и положила голову на плечо. Лицо его утонуло в ее густых волосах цвета воронова крыла; это шелковистое прикосновение ему запомнится на всю жизнь. – Спасибо вам, отец, – прошептала она. – Спасибо вам… за любовь.
Глаза его налились влагой. Он понял, что надо срочно отпускать ее. Она сделала несколько шагов, потом остановилась и оглянулась. Лицо ее было залито слезами.
– Родственные души?
– Не сомневайся.
– Молитесь за меня, – бросила она и скрылась в дверях, ведущих к дому.
Женщина средних лет с накрашенными щеками и поджатым ртом прошла мимо, окатив его презрительным взглядом.
– А еще называете себя священником!
– Да, мэм, – ответил он. – Вот именно.
Он дождался, когда ее самолет поднимется в воздух. Серебристые крылья сверкнули в лучах солнца. Новый Орлеан не так уж и далеко, думал он. Существует телефонная связь, да и почта тоже работает. Не так далеко… ну что ж, поживем – увидим…
Вернувшись к себе домой, он начал строить новый паззл – с изображением южного пейзажа. Ему было совсем нетрудно представить ее на этом фоне.
Может быть, когда-нибудь придет письмо, думал он. И из письма он узнает, что у Дебби Стоун все хорошо, что она встретила доброго человека, который ее любит, уважает и недоумевает, где же была Дебби Стоун всю его жизнь.
В этот день, наверное, он почувствует укол в сердце. Потому что любил ее.
Но это будет счастливый день.
– Джон! – послышался в дверях голос Дэррила. – Тебя кое-кто хочет видеть в храме.
Ощущая душевную тяжесть, он поглядел на краба, устроившегося в коробке с песком в углу комнаты.
– Спасибо. – Отложив паззл, он поспешил в церковь.
Она стояла с монсеньером Макдауэллом. Симпатичная молодая блондинка, лет девятнадцати – двадцати; макияж не мог скрыть выражения глаз – слишком еще юных, чтобы чего-то бояться.
– Вы… отец Лаки? – спросила девушка.
– Можете называть меня так, – кивнул Джон, краем глаза поймав удивленный взгляд монсеньера.
– Меня зовут… Кэти Креншоу. – Девушка вздрогнула. Джон увидел на ее руках следы уколов. – Мне говорила про вас Дебби Стоун. – Она протянула вперед дрожащую ладонь. – Вы не могли бы… помочь мне?
– Попробую, – ответил он и взял ее за руку. Они прошли к скамье и сели. Отец Лаки внимательно слушал ее, и в ухе его поблескивала серьга с алмазом.
Монсеньер Макдауэлл некоторое время постоял рядом, потом пошел к дверям и открыл их.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53