Дон Боско, как всегда в это время, отправился в Бекки на праздник Материи Божьей Розария. Как раз там он и встретился со своим товарищем из семинарии, доном Кульеро, который работал учителем в Мондонио.
– Послушай – обратился он к дону Боско после приветствия. – Я узнал, что кроме малых озорников, ты принимаешь в ораторию также стоящих ребят, которые в будущем могли бы стать священниками. В Мондонио я имею такого парня. Его зовут Доминико Савио. Физически он не очень силен, но могу поспорить, что ты не встретил еще добрее юноши, чем он. Настоящий святой Алоиз.
– Преувеличиваешь! – улыбнулся дон Боско. – Но хорошо. Я еще здесь задержусь на несколько дней. Мне бы хотелось встретиться с этим пареньком и его отцом. Поговорим и увидим.
2 октября 1854 года во дворе дома Джузеппе состоялась встреча. Она произвела на дона Боско такое впечатление, что он описал ее со всеми подробностями, будто на магнитофонную ленту.
«Было раннее утро первого понедельника октября. Я увидел юношу, который подошел ко мне в сопровождении отца. Его веселое лицо, его безмятежный, но полный достоинства вид притягивали мой взгляд.
– Кто ты такой, откуда родом? – спросил я его.
– Меня зовут Доминико Савио. Дон Кульеро рассказывал Вам обо мне. Мы пришли из Мондонио.
Тогда я отвел его в сторону, и мы стали беседовать о его учебе, о жизни. В скором времени мы уже имели полное доверие друг к другу.
В этом юноше я почувствовал душу, сформированную духом Божьим, и был удивлен величием того дела, которая Божья благодать свершила в таком молодом возрасте.
После довольно длительной беседы, еще перед тем, как позвать отца, юноша сказал мне эти слова:
– Итак, что Вы думаете? Возьмете меня с собой на учебу в Турин?
– Думаю, что из тебя получится хороший материал.
– Я для чего может послужить этот материал?
– Мы сошьем из него прекрасный наряд, который подарим Богу.
– Согласен. Я буду материалом, а Вы будете портным. Возьмите меня к себе и сшейте прекрасный наряд для Бога.
– После окончания курса латыни, что бы ты хотел делать дальше?
– Если Бог пошлет мне такую великую благодать, я бы горячо желал стать священником.
– Хорошо. Теперь я хотел бы проверить твои способности. Возьми эту книжечку (это была одна из брошюр серии Католической хрестоматии) и сегодня выучи эту страничку, а завтра расскажешь мне ее наизусть.
Дав задание, я отпустил его играть, а сам стал разговаривать с отцом. Прошло не более восьми минут, как Доминико возвратился, улыбаясь, и говорит мне:
– Если Вы мне разрешите, я могу сейчас продекламировать эту страничку. Я взял текст и с изумлением отметил, что он не только выучил заданный текст наизусть, но и прекрасно понял смысл материала.
– Браво – сказал я. – Ты поторопился выучить урок, а я потороплюсь с ответом тебе. Да, я возьму тебя в Турин, и с этого момента ты уже принадлежишь к моим дорогим ребятам. Начни теперь и ты просить Бога, чтобы Он помог мне и тебе выполнить Его святую волю.
Не зная, как лучше всего выразить свою радость, он крепко сжал мою руку, поцеловал ее много раз и наконец сказал:
– Я надеюсь, что мне удастся вести себя так, чтобы Вы никогда не имели повода жаловаться на мое поведение».
Дон Боско вынужден был признать, что дон Кульеро не преувеличивал. Если бы святой Алоиз родился среди холмов Монферрато и был сыном земледельцев, он бы ничем не отличался от улыбающегося юноши, который желал стать «прекрасным нарядом в подарок Богу».
Таинственная надпись
В период выздоровления в Кастельнуово Джованни Кальеро необдуманно съел чересчур много винограда, у него снова началась лихорадка. Узнав об этом, дон Боско пришел его навестить.
Встретил доведенную до отчаяния мать, которая причитала:
– Мой Джованнино потерян! Он бредит, бесконечно говорит о принятии одеяния священника, а горячка его убивает!
– Нет, Тереза – сказал дон Боско. – Твой сын не бредит. Приготовь ему наряд семинариста, а в ноябре в оратории он его наденет. Горячка его не убьет. Ему предстоит еще много сделать в этом мире.
Так и случилось. 22 ноября, в день святой Цецилии, совершенно здоровый Джованни Кальеро был облачен в семинарскую сутану. Ректор архиепископской семинарии, каноник Вольотти разрешил семинаристу Кальеро посещать семинарию, а жить у дона Боско.
Тем временем, 29 октября в ораторию прибыл Доминико Савио. Вместе с отцом он вошел в кабинет дона Боско и там заметил на стене большую вывеску с таинственной надписью на латинском языке.
Когда отец уехал, превозмогая первую робость, Доминико спросил дона Боско, что означают слова, написанные на стене. Дон Боско помог ему перевести: «Господи, дай мне душу, остальное возьми». Это был девиз, который дон Боско выбрал для своей апостольской деятельности. Когда Доминико понял смысл фразы, он сначала задумался, а потом сказал: – Теперь мне ясно: здесь торгуют душами, а не деньгами! Надеюсь, что моя душа станет частью этой торговли.
Так началась его жизнь в оратории. Быть может и он носил солдатский плащ. Ежедневно под присмотром Микеле Руа ходил на занятия к профессору Бонцанино. Ученический день был довольно монотонным: задания, уроки, школа, книги, товарищи.
Дон Боско, который день за днем внимательно следил за ним, записал в дневнике:
«Со дня прибытия Доминико отличался несравненной добросовестностью в выполнении своих обязанностей».
Цветные фонарики на берегу По
В конце ноября в оратории воцарилось особое, торжественное настроение. Началась новенна к Пречистой, а это был 1854 год. Папа Пий IX обещал 8 декабря торжественно провозгласить догмат о Непорочном Зачатии Марии. Во всем католическом мире проснулась и ожила любовь к Мадонне. Готовились великие торжества.
Дон Боско, чувствуя, что Мадонна ведет его за руку, каждый вечер говорил о Ней своим ребятам, и все переживали новенну с большим подъемом.
Беседуя с ребятами во дворе или в своем кабинете, он расспрашивал их, что они желают подарить Марии в день Ее праздника. Доминико Савио сказал: «Я хочу объявить беспощадную войну смертельному греху и буду просить Бога и Марию, чтобы позволили мне лучше умереть, чем согрешить».
Это было повторение постановления, принятого в день Первого причастия. «Лучше смерть, чем грех». Это не были его слова. Они повторялись в конце акта сожаления, который в то время зачитывался после исповеди. Многие ребята выбирали себе эту фразу, как обязательство на память о первой встрече с Иисусом в Евхаристии. Его можно даже найти среди «постановлений», предлагаемых королевой князю Губерту Сабаудскому, впоследствии ставшему королем Губертом I, который был почти ровесником Доминико Савио (Доминико родился в 1842, а Губерт в 1844 году).
Тысячи детей, однако, вскоре забывали об этих словах, зато Доминико героически осуществлял их до самой смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63