Так вот, видимо, в моменты своей внезапной задумчивости — и в виду отсутствия продуктивных мыслей — стоял наш грабитель и писал привычное: «Ли Уомбл… Ли Уомбл…» Что, как вы можете догадаться, сэкономило массу хлопот довольно-таки занятым людям.
Или такой Фернандо Ривера, в 1993 году банк в самом популярном для такого занятия городе — Нью-Йорке — ограбивший. Тоже вот зарулил в заведение — и принялся записку писать. И уж не знаю, на чем он там ее писал, но вряд ли на бланке, потому что на бланке среди прочего и графа «сумма прописью» имеется. Что могло бы сеньора — или там мистера — Риверу от определенного огорчения избавить.
Он— то -всякую пропись похеривши — цифирями свое требование изложил. Дескать, так мол и так, происходит здесь ограбление, и… И тут намеревался он потребовать одну тысячу долларов — то есть 1000 получается, но то ли по запарке, то ли по недостатку образования один нолик и упустил. После чего кассир, записку изучив внимательно, ему сотенную на стойку и вывалил.
Принялся было Ривера брови сердито хмурить и глазами грозно вращать, но кассир плечами пожал и молча ему его же записку продемонстрировал. Дескать, уж извините, а я под требование сотенного не могу всякими тысячами разбрасываться, потому как у нас тут банк и, соответственно, отчетность.
Тут, конечно, крыть было нечем — и Ривера, сотенную зажав в ладони вспотевшей, из банка вылетел. Но поскольку уже пребывал в решительном и рабочем настроении, тут же в соседний банк влетел и с ходу — прямо в очереди — попытался какую-то совсем уж индивидуальную бабушку ограбить. На чем и был схвачен и повязан даже еще и не полицией, а разгневанными посетителями. Полиции уже только и оставалось, что оба ограбления на него повесить.
А от кассирской зловредности да скрупулезности очень много неприятностей возникает для грабящего народа. Не всегда, правда, без этого народа вины — но все ж… Вот, например, как оно в октябре 1993 года в городе Балтиморе вышло.
Там целых даже два грабителя в очередь в банке Харбор встали и кассиру записку сунули. Текст был такой: «У меня тут пистолет. Быстро деньги на полку, а то хуже будет.» (Буквальный, кстати, текст — никакой ни на щепотку литературщины.) Кассир этот записку покрутил — и видит, что она на бланке Мэрилендского Национального банка написана. Э, говорит кассир. Так не пойдет. Как же я могу деньги отпускать по квитанции совсем даже чуждого нам финансового заведения? Они было в амбицию поперли — какое такое, дескать, заведение? Но он им объяснил: вот, говорит, видите — «Мэрилендский Национальный» написано. А у нас банк — Харбор.
Так эти двое до того от всей этой неразберихи очумели, что только и нашлись, что спросить у него — далеко ли до этого Мэрилендского Национального? Кассир им опять-таки на их же записку и указал: так вот же он, дескать, адрес, на бланке. С чем они и ушли. (И то ли у них ума хватило в том, втором, злополучном банке все-таки не нарисовываться — а полиция-то их там уже ждала — то ли стыд их заел небезосновательно, но так вот с концами и ушли, более нигде в тот день не разбойничая.)
И в Лейкленде, штат Флорида, тоже вот явившегося на дело профессионала в кассе обидели. Грабитель этот все, как положено, вроде, проделал — и очередь отстоял, и записочку кассирше сунул, ничьего внимания не привлекая. Стала она эту записку читать — и ничего понять не может. Что-то, говорит, не пойму, что у вас тут написано. Вы, говорит, конечно, извините, но очень уж у вас почерк корявый. Это вот какая, говорит, сумма указана? А это вот еще — что за слово, «ограбление», что ли?
Ну, грабитель, понятно, тут взвился, записку у нее из рук выдернул, обругал дурой — и удрал. А кассирша потом объяснила полиции, что никакая она не героиня — а просто почерк его разобрать действительно никакой возможности не было. И вот тут грабителю тому сказать хотелось бы, что не она, кассирша, дура — а он, извиняюсь, лоботряс и двоечник. Ежели знал за собой такой грех с почерком — так не царапал бы текст прямо в банке и без того дрожащей рукой, а посидел бы дома, пусть даже и потея, и с высунутым языком, и печатными буквами — но уж чтобы записка была не из одних египетских иероглифов состоящая.
Хотя в некотором непрофессионализме, может, кассиршу ту и следует упрекнуть. А то ведь подумать можно, что в ихнем банке все как один клиенты прямо-таки из общества любителей каллиграфии. Вроде среди них, клиентов, и другого народа нет — как вот, скажем, тех же врачей. Ни за что не поверю. Ежели бы у врачей денег не было в банке держать, так откуда они — за вычетом, конечно, адвокатов — у прочих смертных возьмутся? А тогда так: если уж ты у врача почерк разбираешь без особых скандалов, то почему ж по отношению к грабителю такая социальная несправедливость происходит?
Так что какую-то долю вины, пожалуй, следует и на кассиршу взвалить все-таки. А случается и так, что вина такая, считай что, целиком на ихнего брата ложится.
Вот какая история — с переменой полов — в городе Буффало, в той же Америке, случилась не так давно. Там кассир как раз мужчина был, а грабить Локпортский сберегательный банк явилась, напротив, женщина. Решительная, динамичная — и нетерпеливая.
Сунула она кассиру записку свою. Тут он и принялся ее мусолить. Одел очки, снял очки, к носу записку поднес, потом на расстоянии читать тщился. Дошел постепенно смысл. Стал деньги из ящичка выгребать. Не тот ящичек открыл, с мелкими уж очень купюрами. Пересчитал их, сложил обратно. Стал другой ящичек открывать.
Тут гангстерша эта взвилась — она уж Бог знает сколько времени на всю эту крайне нескоординированную активность взирала, а в ее положении время не только деньги, но вполне возможно что и свобода драгоценная — вырвала у растяпы записочку и из банка выбежала. Нимало, кстати, не смутившись по поводу происшедшей неприятности. Поскольку тут же заглянула в другой банк, по соседству, который с большим успехом с этой же самой записочкой и ограбила. До сих пор полиция ищет.
Вот они вам — орлы криминального мира. Последний случай тут, как вы понимаете, из ряда выпадает несколько — так что пусть и работает, как то самое исключение, что наше правило подтвердить обязано, что оно и делает. К тому же речь все-таки о даме шла, об орлице, так сказать — а они, дамы то есть, вообще все и всегда проделывают с изяществом и упорством, каковые нашему брату в штанах и не снились.
Так что считаю я, что с гастритчиком тем занудным, что всю эту разборку затеял, мы точки над "i" расставили. В том смысле, что никакой такой выдающейся роли конкретная специальность преступного элемента не играет и играть не может, поскольку процент идиотов — пугающий, естественно, как оно на всей планете в целом имеет быть — абсолютно одинаков среди налетчиков, домушников и тех, что на краже сигарет в киосках специализируются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122