Со временем дослужившись и до поста декана этого факультета.
Ну, конечно, дело-то в полиции заведено было на него смолоду. И годами пухло, нарастая то по страничке, а то и по десятку. Пока его в конце концов не припутали окончательно — образом уже самым официальным.
Выволокли нашего героя на суд. Дело многотомное на тележке выкатили. И такой счет ему выставили, что не позавидуешь. Мошенничество, подделка документов, дезертирство (он после войны с флотом сразу завязал, никакого дембеля не дожидаясь), кража автомобилей (ну, приходилось иногда, возникали обстоятельства неожиданные), бродяжничество и сопротивление при аресте. Не считая всех тех случаев, когда выдавал себя за Бог знает кого (среди прочего — и за… монаха ордена траппистов, в котором, впрочем, действительно какую-то работу какое-то там время вел). И так оно выходило по мнению представителей закона, что сидеть ему полагалось по сумме всех подвигов — сорок семь лет.
Оно бы так и вышло, если бы до потерпевших дело не дошло (им-то на суде высказаться, как ни крути, положено). А потерпевшие дружно отказывались таковыми себя считать. Причем все, как один. И начальник тюрьмы, заявивший, что лучшего зама у него не было и никогда в жизни не случится. И коллеги-преподаватели. И, что самое главное, матросы и офицеры эсминца «Каюга», многим из которых Демара самым непосредственным образом со скальпелем в руках спас жизнь.
И вот все эти люди, которых закон потерпевшими полагал, и которые себя облагодетельствованными считали, подняли такой шум, такую компанию протеста, что власти затылок почесали… да и отпустили героического Фердинанда Уолдо Демару после всего нескольких недель отсидки. А при выходе на свободу он толпой «потерпевшего» народа и был восторженно встречен. (Те ребята с «Каюги», что на суд приехать не смогли, прислали ему огромную открытку со строками из стихотворения Бертона Брэли «Верность»: «Пусть мне твердят, что лжец он, все вокруг — а он мне дорог. Он мне лучший друг». Стихи не сказать, чтобы очень качественные — но трогательные несомненно. Что есть, то есть.)
История эта и впрямь громкой была. До того даже, что чуткий на конъюнктуру Голливуд в 1960 году откликнулся фильмом, Демаре посвященным — с красноречивым названием «Великий самозванец» (где героя нашего сыграл обаятельный Тони Кертис — да уж его-то вы знаете, тот самый, из «В джазе только девушки», где он с Джеком Леммоном на пару джаз лабает и под дамочку косит; по совместительству, кстати, родной папа Джейми Ли Кертис, но на эту тему хватит, потому что хлеб у киноведов отнимать я себе целью не ставил).
И вот вам Демара, Фердинанд Уолдо. Что хотите, то и делайте. А я для себя так и не решил, на какую такую полку его пристраивать — потому что при всех закона нарушениях как-то он мне махровым уголовником не смотрится…
И что интересно и замечательно — не перевелся до сих пор такой народ, и порох в пороховницах еще очень даже имеется. Когда в июле 1996 года у самых берегов Америки разбился авиалайнер компании TWA (громкое было дело, если помните, там еще подозрения были на то, что ракетой самолет сшибли), то в первый же день спасательной операции на командном центре появился человек в военной форме. Он тут же принялся дирижировать вылетами вертолетов, координировать усилия разбросанных в море и воздухе поисковых групп — что делал, как сообщили потом свидетели, с поразительной точностью и даже артистизмом. И так бы оно, может, и продолжалось — а заодно, глядишь, и причину катастрофы удалось бы установить (которой по сей день так и не сыскали), но через двенадцать часов такой активности какой-то тип из бдительных поинтересовался: а кто, собственно, таков этот диспетчер, и отчего его в штатном расписании не имеется?
Ну и, конечно, взяли под микитки. Причем народу, который в центре работал напряженно, ситуация такая тут же вышла боком, потому что сразу же сбои начались, накладки всякие. По той простой причине, что самозванец этот, Дэвид Уильямс, работал не в пример лучше выделенных для этого срочного дела профессионалов.
А уже в октябре вкатили ему срок. За то, что выдавал себя за большую военную шишку и такой серьезной операцией взялся считай что руководить. Правда, впаяли ему, честно говоря, не особо и много — шесть месяцев всего. И потому он, видно, так легко отделался, что служивые люди, на командном том пункте бывшие, единогласно показали, что проявил он себя в сложных и напряженных условиях не просто хорошо, а прямо-таки героически.
Как выяснилось, с ним, Уильямсом, такая история случалась не впервой. До того он с успехом выдавал себя за врача, устроившись на работу в частную фирму, где занимался диагностикой и… вел семинары по повышению квалификации для врачей. Причем фирма эта отказалась присовокупить свой иск к заявлению, отписав суду, что диплом там или не диплом, а подсудимый Дэвид Уильямс, по их мнению, и врач высокопрофессиональный, и человек прекрасной души.
И вот вам, однако, власти. Вроде бы, прислушались к общественному-то мнению. Но все-таки — не орден на грудь, а полгода в каталажке…
А в том же 1996 году судили в той же Америке и еще одного человека. Стюарт Раймонд Медейрос, гражданин без специального, а равно и среднего образования, обвинялся в том, что в пятидесяти шести доказанных полицией случаях выдавал себя за адвоката, чем якобы нанес чему-то и кому-то какой-то там очень уж непоправимый ущерб.
И тут бы интересно выяснить, кому нанес и какой ущерб конкретно. Потому что играл Медейрос в адвоката не раз и не два, был личностью довольно известной в окружном суде, считался искренним и страстным воителем за права неимущего и обиженного правосудием населения (с некоторых этого населения представителей он, кстати, денег и вовсе не брал) — но самое главное, защищал в суде тридцать различных дел, из которых не проиграл НИ ОДНОГО.
За что и вкатили бедолаге четыре с половиной года. И на весь этот срок за решетку и отправили. Никаких тебе «условно» и прочих поблажек. Потому что — и впрямь опасный очень преступник. Ведь мало, что у настоящих адвокатов (которые с дипломами, виллами и «мерседесами» — гонорары-то ведь иного масштаба берут, не чета Стюарту Раймонду) хлеб отбивал, но еще и на будущее тем же набобам от юриспруденции нагадил немало. Теперь-то этому типу в «мерседесе» любой сказать может: да какой же ты, к растакой матери, адвокат, ежели человек с улицы из тридцати тридцать в лузу вогнал, а твоя статистика какая же будет, бездарь ты разъевшаяся?
И ведь будет прав сказавший такое человек. Ну, а потому — и за решетку на все четыре с половиной годочка.
А вот, скажем, израильские коллеги американских служителей правосудия к своему герою из правонарушителей отнеслись не в пример гуманнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Ну, конечно, дело-то в полиции заведено было на него смолоду. И годами пухло, нарастая то по страничке, а то и по десятку. Пока его в конце концов не припутали окончательно — образом уже самым официальным.
Выволокли нашего героя на суд. Дело многотомное на тележке выкатили. И такой счет ему выставили, что не позавидуешь. Мошенничество, подделка документов, дезертирство (он после войны с флотом сразу завязал, никакого дембеля не дожидаясь), кража автомобилей (ну, приходилось иногда, возникали обстоятельства неожиданные), бродяжничество и сопротивление при аресте. Не считая всех тех случаев, когда выдавал себя за Бог знает кого (среди прочего — и за… монаха ордена траппистов, в котором, впрочем, действительно какую-то работу какое-то там время вел). И так оно выходило по мнению представителей закона, что сидеть ему полагалось по сумме всех подвигов — сорок семь лет.
Оно бы так и вышло, если бы до потерпевших дело не дошло (им-то на суде высказаться, как ни крути, положено). А потерпевшие дружно отказывались таковыми себя считать. Причем все, как один. И начальник тюрьмы, заявивший, что лучшего зама у него не было и никогда в жизни не случится. И коллеги-преподаватели. И, что самое главное, матросы и офицеры эсминца «Каюга», многим из которых Демара самым непосредственным образом со скальпелем в руках спас жизнь.
И вот все эти люди, которых закон потерпевшими полагал, и которые себя облагодетельствованными считали, подняли такой шум, такую компанию протеста, что власти затылок почесали… да и отпустили героического Фердинанда Уолдо Демару после всего нескольких недель отсидки. А при выходе на свободу он толпой «потерпевшего» народа и был восторженно встречен. (Те ребята с «Каюги», что на суд приехать не смогли, прислали ему огромную открытку со строками из стихотворения Бертона Брэли «Верность»: «Пусть мне твердят, что лжец он, все вокруг — а он мне дорог. Он мне лучший друг». Стихи не сказать, чтобы очень качественные — но трогательные несомненно. Что есть, то есть.)
История эта и впрямь громкой была. До того даже, что чуткий на конъюнктуру Голливуд в 1960 году откликнулся фильмом, Демаре посвященным — с красноречивым названием «Великий самозванец» (где героя нашего сыграл обаятельный Тони Кертис — да уж его-то вы знаете, тот самый, из «В джазе только девушки», где он с Джеком Леммоном на пару джаз лабает и под дамочку косит; по совместительству, кстати, родной папа Джейми Ли Кертис, но на эту тему хватит, потому что хлеб у киноведов отнимать я себе целью не ставил).
И вот вам Демара, Фердинанд Уолдо. Что хотите, то и делайте. А я для себя так и не решил, на какую такую полку его пристраивать — потому что при всех закона нарушениях как-то он мне махровым уголовником не смотрится…
И что интересно и замечательно — не перевелся до сих пор такой народ, и порох в пороховницах еще очень даже имеется. Когда в июле 1996 года у самых берегов Америки разбился авиалайнер компании TWA (громкое было дело, если помните, там еще подозрения были на то, что ракетой самолет сшибли), то в первый же день спасательной операции на командном центре появился человек в военной форме. Он тут же принялся дирижировать вылетами вертолетов, координировать усилия разбросанных в море и воздухе поисковых групп — что делал, как сообщили потом свидетели, с поразительной точностью и даже артистизмом. И так бы оно, может, и продолжалось — а заодно, глядишь, и причину катастрофы удалось бы установить (которой по сей день так и не сыскали), но через двенадцать часов такой активности какой-то тип из бдительных поинтересовался: а кто, собственно, таков этот диспетчер, и отчего его в штатном расписании не имеется?
Ну и, конечно, взяли под микитки. Причем народу, который в центре работал напряженно, ситуация такая тут же вышла боком, потому что сразу же сбои начались, накладки всякие. По той простой причине, что самозванец этот, Дэвид Уильямс, работал не в пример лучше выделенных для этого срочного дела профессионалов.
А уже в октябре вкатили ему срок. За то, что выдавал себя за большую военную шишку и такой серьезной операцией взялся считай что руководить. Правда, впаяли ему, честно говоря, не особо и много — шесть месяцев всего. И потому он, видно, так легко отделался, что служивые люди, на командном том пункте бывшие, единогласно показали, что проявил он себя в сложных и напряженных условиях не просто хорошо, а прямо-таки героически.
Как выяснилось, с ним, Уильямсом, такая история случалась не впервой. До того он с успехом выдавал себя за врача, устроившись на работу в частную фирму, где занимался диагностикой и… вел семинары по повышению квалификации для врачей. Причем фирма эта отказалась присовокупить свой иск к заявлению, отписав суду, что диплом там или не диплом, а подсудимый Дэвид Уильямс, по их мнению, и врач высокопрофессиональный, и человек прекрасной души.
И вот вам, однако, власти. Вроде бы, прислушались к общественному-то мнению. Но все-таки — не орден на грудь, а полгода в каталажке…
А в том же 1996 году судили в той же Америке и еще одного человека. Стюарт Раймонд Медейрос, гражданин без специального, а равно и среднего образования, обвинялся в том, что в пятидесяти шести доказанных полицией случаях выдавал себя за адвоката, чем якобы нанес чему-то и кому-то какой-то там очень уж непоправимый ущерб.
И тут бы интересно выяснить, кому нанес и какой ущерб конкретно. Потому что играл Медейрос в адвоката не раз и не два, был личностью довольно известной в окружном суде, считался искренним и страстным воителем за права неимущего и обиженного правосудием населения (с некоторых этого населения представителей он, кстати, денег и вовсе не брал) — но самое главное, защищал в суде тридцать различных дел, из которых не проиграл НИ ОДНОГО.
За что и вкатили бедолаге четыре с половиной года. И на весь этот срок за решетку и отправили. Никаких тебе «условно» и прочих поблажек. Потому что — и впрямь опасный очень преступник. Ведь мало, что у настоящих адвокатов (которые с дипломами, виллами и «мерседесами» — гонорары-то ведь иного масштаба берут, не чета Стюарту Раймонду) хлеб отбивал, но еще и на будущее тем же набобам от юриспруденции нагадил немало. Теперь-то этому типу в «мерседесе» любой сказать может: да какой же ты, к растакой матери, адвокат, ежели человек с улицы из тридцати тридцать в лузу вогнал, а твоя статистика какая же будет, бездарь ты разъевшаяся?
И ведь будет прав сказавший такое человек. Ну, а потому — и за решетку на все четыре с половиной годочка.
А вот, скажем, израильские коллеги американских служителей правосудия к своему герою из правонарушителей отнеслись не в пример гуманнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122