- Почему Он не наказывает меня сейчас, если Он такой сильный?
- Макаш, - сказал старик Тох, дрогнувшим голосом, - ты не стал молиться - мы тебя не ругали, думали, что опомнишься; ты водку пил, как русский и валялся у плетней - мы молчали, надеясь, что близкие тебя приведут в чувства; ты грязно ругаться стал - мы терпели; ты возглавил комбед и стал грабить нас, отбирая трудом нажитое добро - снесли и это; теперь ты перед лицом целого села мусульман богохульствуешь. За такое не то что село, а целые большие шахары проваливались под землю. Опомнись, надменный глупец! Опомнись! Побойся Бога!
- Я вам докажу, что я прав. Я сделаю что-то такое… - лицо у него, говорят, осветилось сатанинской усмешкой. - Вот, что я сделаю: я возьму двух сильных волов, наточу свой топор так, что им можно будет побриться, взберусь на Гончий Дук, срублю один из этих дубов и буду топить им всю длинную зиму свою печку и нич-ч-чего со мной не случится. Вот увидите!
На второй день сельчане с ужасом увидели, как Макаш, засунув отточенный топор за пояс, повел двух волов в ярме в сторону леса.
Волы пришли вечером сами, без Макаша. А Макаша нашли охотники через два дня в жалком состоянии, они его еле-еле узнали: лицо исказилось в страшной гримасе, нижняя челюсть съехала на один бок. Руки скрючены, вдобавок он стал колченогий.
С охотниками был близкий родственник из их тайпа, а то бы его оставили в лесу на погибель, настолько сильна была ненависть к нему сельчан.
Да, такое было. Невольно поверишь.
А еще в сорок шестом во время большой войсковой операции против повстанцев-мстителей, летчикам было дано задание: бомбить Гончий Дук, разнести в щепки Священные Дубы. Летчики выполнили это задание… но бомбы точно угодили в истребительный батальон НКВД, который маршем двигался в этом направлении. Из батальона мало кто ушел живым.
Между собой русские военные это место стали называть Проклятым Местом. Мистический страх заставлял военных обходить его стороной. А ну его!
В тяжелые времена Гончий Дук служил защитникам Родины не только местом больших сборищ, но и как почта, как телеграф, как СМИ. Для этих целей использовали не только сам Гончий Дук, но и тропы, ведущие к нему, и всю окрестность.
На гладком стволе чинары на уровне человеческого роста на веревочке висела старая обложка от книги, на ней химическим карандашом писали послание: «Меня зовут Андрей Балкин. Я бежал из армии. Галгайцы, примите меня к себе. Мне одному тяжело».
Андрею Балкину задали вопрос, после его послания провели черту карандашом и написали: «Иди в свою армию, здесь тебе нечего делать. В армии легче, чем в горах».
Диалог Андрея Балкина с абреками продолжался около двух месяцев: «Вы что в своих горах совсем озверели? Мне нельзя назад в армию - меня расстреляют: я убил особиста, за то, что он у меня невесту переманил, а я ее сильно любил».
«Тебе так и надо! Зачем такую дуру любил?»
«Это не ваше дело, кого мне любить. Принимаете или нет?»
«Нет. Мы русским не верим. Уходи, не то застрелим».
«Я - не русский. Я - казак. А если до стрельбы дойдет, то я сам хоть кого застрелю».
«Откуда мы знаем, что ты казак?»

* * *
В бывший Ахки-юрт средь белого дня подъехал военный на коне к зданию сельсовета. Там шло совещание по поводу активизации борьбы с ингушскими бандами. В совещании принимали участие работники районного отдела НКВД, секретари райкома партии, местные активисты-дружинники. Вел совещание старший лейтенант Косачук.
Во дворе стояли две машины, а к забору привязаны кони.
В тени акации на большом бревне сидело человек пять рядовых.
К сельсовету подскакал на горячем коне военный, в форме рядового НКВД. Он ловко соскочил с седла. Один из солдат нехотя поднялся с бревна, забросил надоевшую винтовку за плечо:
- Тебе что?
- Я связной из отряда. Имею срочное поручение к капитану Косачуку.
- Погоди. У них военное совещание. Вот выйдут на обед и передашь, что надо.
- Мне некогда годить. Сказано: дело срочное!
- Пакет что ли? Давай передам.
- Нет. Приказано: из рук в руки.
Солдат нехотя двинулся к двери.
- Что сказать-то? От кого ты?
- От капитана Омелова. Ну ты, поторапливайся! Там ребята в горах гибнут…
Солдат скрылся за дверями. Через минуту показался лейтенант Косачук.
- Ну что просил передать капитан Омелов? В засаду, что ли, попали?
- А вот что!
Двумя выстрелами в упор из револьвера, приехавший уложил офицера у дверей сельсовета, выхватил из другого кармана гранату и заорал на солдат.
- А ну на землю, губошлепы, паршивые вояки!
Солдаты попадали, поползли, стараясь забиться в какую-нибудь щель.
Всадник вскочил на коня, швырнул гранату в дверь сельсовета и ускакал, как залетный вихрь.
Он галопом летел по самой длинной улице и кричал:
- Я казак - Андрей Балкин! Я убил суку лейтенанта Косачука! Передайте всем, что это я, казак Андрей Балкин, исполнил приговор Кавказского Трибунала! Я - казак Андрей Балкин!…
На почтовой чинаре повисла записка:
«Теперь вы мне верите?».
Ему ответили:
«Принимай ислам, если хочешь присоединиться к нам».
Андрей Балкин был категоричен:
«Я родился христианином и христианином умру. Я не изменю своей вере».
Абреки написали лаконичную резолюцию:
«Ты настоящий мужчина, казак Андрей Балкин! Ходи к нам».

Двойник

Ахмад вернулся с улицы, отряхивая с пальцев капли воды, утерся платочком и совершил намаз на шкуре дикой козы. Не торопясь обулся, сел на лавку с молитвенными четками в руке. От него шло абсолютное спокойствие. Закончив весь ритуал, он совершил недолгий дуа, свернул четки, поднес к губам и положил в нагрудный карман.
- А теперь поговорим серьезно, - Ахмад в упор посмотрел на нового ладного крепкого мужчину с большущими усами иссиня черного цвета. - В мирное время три дня гостю не задают вопроса. Тут - война. На войне другие законы. Как ты сказал свое имя?
- Барат, Барат Загидов. Неужели ты про меня не слышал, Ахмед?
- Про Барата Загидова? Слышал. Значит, ты Барат Загидов?
- Да, Ахмад, я Барат Загидов.
- Это неправда! - Сказал знаменитый абрек.
- А кто же я тогда?
Он усмехнулся и броским взглядом оценил обстановку. Ровно напротив него сидел молодой грузин Вепхия с винтовкой на коленях, а ствол точно смотрел ему в живот. У выхода сидели еще двое. А рядом на лавке по обеим сторонам еще двое. Новый понял, что на спасение бегством никаких шансов ему не оставили. Но что они знают? У них нет никаких доказательств. Должно быть, это такая шоковая проверка, «баня» называется.
- Кто я, по-твоему? - повторил он свой вопрос.
- Я не знаю, кто ты на самом деле, это ты нам скажешь. Только ты - не Барат.
- Почему?
- Потому что у тебя не все документы в порядке.
- Какие документы? У абрека не бывает никаких документов. У меня нет документов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76