Маленькая карта, высвеченная на
стекле шлема, не давала никакого представлении о рельефе берега; уклоняясь
все больше и больше вправо, то есть - к западу, разведчик брел и брел по
постепенно повышающемся дну. Это было странное путешествие, пожалуй, самое
странное из всех, что выпадали на долю Блейда. Волны над головой;
обвивающиеся вокруг рук и бедер водоросли; стайки молчаливых
спутниц-рыбок... Никакой нехватки кислорода Ричард не ощущал; положившись
во всем на так несвойственный трезвому англосаксонскому роду русский
"авось", он шел к недальнему берегу.
Солнце давно миновало зенит, когда разведчик наконец достиг береговой
черты. Вялый прибой нежно лизал края отлогого золотистого пляжа,
оставившего бы далеко позади всю роскошь земных Гавайев или Копакабаны. В
нескольких десятках шагов от линии моря вздыбливалась зеленая стена
зарослей; на первый взгляд, все было тихо и мирно. Однако Ричард уже давно
вышел из того возраста, когда с громким криком бросаются вперед, едва
завидев желаемое; тишина на берегу могла быть обманчивой, а в зеленых
зарослях так удобно было устроить ловушку... Блейд решил ждать до темноты,
постепенно продвигаясь дальше к западу, хотя при этом он и шел на
смертельный риск. Он по-прежнему не знал, сколько времени еще скафандр
будет в состоянии снабжать его кислородом. Вполне возможно, эти самые
"военные кибернетики" и превзошли самих себя, создав полностью замкнутую
систему, получавшую кислород непосредственно из морской воды или
оснащенную необычайно мощными поглотителями углекислого газа; но
уверенности не было, и система вполне могла отказать где-нибудь в
нескольких милях от берега... Направляясь к суше не под прямым углом,
разведчик и так шел на страшный риск.
Время тянулось убийственно медленно. Чистый воздух поступал, как ни в
чем не бывало; не становилось ни теплее, ни холодней. Блейд устроился
подле здоровенного камня; верхушка валуна торчала над поверхностью воды,
время от времени разведчик, пользуясь накатывавшими волнами прибоя,
поднимал голову, осматривая берег. Никого и ничего. Правда, над прибрежной
полосой несколько раз пролетал, натужно гудя винтами, поисковый
вертолет-разведчик; но гром его двигателей был слышен издалека и Блейд
всякий раз, точно рак, прятался в темной тени под камнем, где волны
размыли песок, образовав нечто вроде норы. Все обошлось. Белоснежный
перенар остался незамеченным.
Наконец наступила ночь. Над морем долго горел восхитительных красок
закат; но наконец угасла и последнее зеленая ниточка. Небо покрылось
звездами; Блейд, разумеется, не смог узнать ни одного знакомого созвездия.
Наконец, решив, что тьма сгустилась достаточно и задействовав инфракрасный
диапазон обзорного экрана, Блейд осторожно пополз на сушу, слово древняя
земноводная тварь. Все оставалось тихо. Он, как мог быстро, миновал
открытое место, ничком повалился в заросли - тишина. Ни окриков, ни
выстрелов. Ричард отполз поглубже во мрак под пальмами и замер там.
Итак, он на суше. Он не может ни бежать, ни сражаться - только ходить
вразвалку, да и то не быстро. Еще лежа в воде, он решил, что надо во что
бы то ни стало разыскать Лейту или Валда, если только они живы и не попали
в плен. При всей фантастичности данного плана ничего иного Блейду просто
не оставалось. Нет, конечно, одна возможность сохранялась всегда -
тихо-спокойно провести в этих лесах пару месяцев, пока его светлость не
нажмет на свой рычаг в глубоких подвалах Тауэра. В таком случае останется
надеяться только на то, что абсолютно невскрываемым перенар все же не
является. Однако против подобного малодушного выхода восставало все
естество Ричарда; он не мог признать, что его вот так легко переиграли!
Пока тянулись часы долгого ожидания ночи, Блейд, манипулируя с кнопками
управления электронной карты, все же выжал из памяти скафандра кое-какие
сведения по топографии прибрежного района и выглядели эти сведения весьма
обнадеживающе. Примерно на пятнадцать-двадцать миль вглубь от береговой
линии тянулись болота. Они были не то чтобы совсем уж непроходимыми, но,
насколько мог судить сам разведчик, сидя по шею в какой-то жиже, - весьма
и весьма топкими. Карта высветила несколько тонких пунктирных линий;
Ричард очень надеялся, что это дороги. Все пути сообщения, разумеется,
должны тщательно охраняться, - подумал Блейд и тут же перебил себя: а с
чего это ради он решил, что вердольцы будут распоряжаться тут, как у себя
дома? Могут и не посметь. Залезть в территориальные воды - еще куда ни
шло, но вот так ни за что, ни про что высадить десант на суверенной
территории независимого государства - вряд ли. Значит, Лейта скорее всего
уцелеет, если сумела добраться до берега и обойти те заслоны, которые все
же могли появиться в непосредственной близи от места гибели катерка. Лейте
тоже во что бы то ни стало нужно было отыскать Блейда; и, если голова у
этой девушки работает так же хорошо, как и сжимавшие пулемет руки, она
должна понять, что добровольно пошедший с ними Пришелец тоже будет ее
разыскивать. Следовательно, ей не останется ничего другого, как двигаться
к какому-нибудь местному ориентиру и ожидать там появления Ричарда.
Бродить по этим зарослям можно было и неделю и месяц; единственный шанс
заключался в том, чтобы, верно поняв мысли друг друга, двигаться к одной
цели... Прочие варианты Блейд пока отбросил. Итак, что же может служить
ориентиром в сплошном болоте? Лучше всего для этой роли подойдет сухое
возвышенное место; какая-нибудь скала или что-то в этом роде. Карта, после
долгих манипуляций с ней Ричарда, наконец соизволила показать ему шкалу
местных высот. К счастью, подходящая скала нашлась - и даже не так далеко,
в нескольких фраках ходьбы отсюда. Уповая на то, что Лейта столь же
сообразительно сколь и (пока!) сварлива, Блейд встал и пустился в дорогу.
Вознося по дороге хвалы создателям скафандра за отличный инфракрасный
прибор ночного видения, Блейд пробирался сквозь ночные тропические болота.
Под ногами хлюпало, какие-то ползучие гады время от времени принимались
обвиваться вокруг медленно ступавших ног; через коряги приходилось
переваливаться, несколько раз Ричард плюхался в глубокие ямы, так что
вскоре перенар совершенно устроил свой серебристо белый цвет, стал
неотличим от маскировочного десантного комбинезона - с той только
разницей, что разводы и кляксы на скафандре естественные, а не
нарисованные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
стекле шлема, не давала никакого представлении о рельефе берега; уклоняясь
все больше и больше вправо, то есть - к западу, разведчик брел и брел по
постепенно повышающемся дну. Это было странное путешествие, пожалуй, самое
странное из всех, что выпадали на долю Блейда. Волны над головой;
обвивающиеся вокруг рук и бедер водоросли; стайки молчаливых
спутниц-рыбок... Никакой нехватки кислорода Ричард не ощущал; положившись
во всем на так несвойственный трезвому англосаксонскому роду русский
"авось", он шел к недальнему берегу.
Солнце давно миновало зенит, когда разведчик наконец достиг береговой
черты. Вялый прибой нежно лизал края отлогого золотистого пляжа,
оставившего бы далеко позади всю роскошь земных Гавайев или Копакабаны. В
нескольких десятках шагов от линии моря вздыбливалась зеленая стена
зарослей; на первый взгляд, все было тихо и мирно. Однако Ричард уже давно
вышел из того возраста, когда с громким криком бросаются вперед, едва
завидев желаемое; тишина на берегу могла быть обманчивой, а в зеленых
зарослях так удобно было устроить ловушку... Блейд решил ждать до темноты,
постепенно продвигаясь дальше к западу, хотя при этом он и шел на
смертельный риск. Он по-прежнему не знал, сколько времени еще скафандр
будет в состоянии снабжать его кислородом. Вполне возможно, эти самые
"военные кибернетики" и превзошли самих себя, создав полностью замкнутую
систему, получавшую кислород непосредственно из морской воды или
оснащенную необычайно мощными поглотителями углекислого газа; но
уверенности не было, и система вполне могла отказать где-нибудь в
нескольких милях от берега... Направляясь к суше не под прямым углом,
разведчик и так шел на страшный риск.
Время тянулось убийственно медленно. Чистый воздух поступал, как ни в
чем не бывало; не становилось ни теплее, ни холодней. Блейд устроился
подле здоровенного камня; верхушка валуна торчала над поверхностью воды,
время от времени разведчик, пользуясь накатывавшими волнами прибоя,
поднимал голову, осматривая берег. Никого и ничего. Правда, над прибрежной
полосой несколько раз пролетал, натужно гудя винтами, поисковый
вертолет-разведчик; но гром его двигателей был слышен издалека и Блейд
всякий раз, точно рак, прятался в темной тени под камнем, где волны
размыли песок, образовав нечто вроде норы. Все обошлось. Белоснежный
перенар остался незамеченным.
Наконец наступила ночь. Над морем долго горел восхитительных красок
закат; но наконец угасла и последнее зеленая ниточка. Небо покрылось
звездами; Блейд, разумеется, не смог узнать ни одного знакомого созвездия.
Наконец, решив, что тьма сгустилась достаточно и задействовав инфракрасный
диапазон обзорного экрана, Блейд осторожно пополз на сушу, слово древняя
земноводная тварь. Все оставалось тихо. Он, как мог быстро, миновал
открытое место, ничком повалился в заросли - тишина. Ни окриков, ни
выстрелов. Ричард отполз поглубже во мрак под пальмами и замер там.
Итак, он на суше. Он не может ни бежать, ни сражаться - только ходить
вразвалку, да и то не быстро. Еще лежа в воде, он решил, что надо во что
бы то ни стало разыскать Лейту или Валда, если только они живы и не попали
в плен. При всей фантастичности данного плана ничего иного Блейду просто
не оставалось. Нет, конечно, одна возможность сохранялась всегда -
тихо-спокойно провести в этих лесах пару месяцев, пока его светлость не
нажмет на свой рычаг в глубоких подвалах Тауэра. В таком случае останется
надеяться только на то, что абсолютно невскрываемым перенар все же не
является. Однако против подобного малодушного выхода восставало все
естество Ричарда; он не мог признать, что его вот так легко переиграли!
Пока тянулись часы долгого ожидания ночи, Блейд, манипулируя с кнопками
управления электронной карты, все же выжал из памяти скафандра кое-какие
сведения по топографии прибрежного района и выглядели эти сведения весьма
обнадеживающе. Примерно на пятнадцать-двадцать миль вглубь от береговой
линии тянулись болота. Они были не то чтобы совсем уж непроходимыми, но,
насколько мог судить сам разведчик, сидя по шею в какой-то жиже, - весьма
и весьма топкими. Карта высветила несколько тонких пунктирных линий;
Ричард очень надеялся, что это дороги. Все пути сообщения, разумеется,
должны тщательно охраняться, - подумал Блейд и тут же перебил себя: а с
чего это ради он решил, что вердольцы будут распоряжаться тут, как у себя
дома? Могут и не посметь. Залезть в территориальные воды - еще куда ни
шло, но вот так ни за что, ни про что высадить десант на суверенной
территории независимого государства - вряд ли. Значит, Лейта скорее всего
уцелеет, если сумела добраться до берега и обойти те заслоны, которые все
же могли появиться в непосредственной близи от места гибели катерка. Лейте
тоже во что бы то ни стало нужно было отыскать Блейда; и, если голова у
этой девушки работает так же хорошо, как и сжимавшие пулемет руки, она
должна понять, что добровольно пошедший с ними Пришелец тоже будет ее
разыскивать. Следовательно, ей не останется ничего другого, как двигаться
к какому-нибудь местному ориентиру и ожидать там появления Ричарда.
Бродить по этим зарослям можно было и неделю и месяц; единственный шанс
заключался в том, чтобы, верно поняв мысли друг друга, двигаться к одной
цели... Прочие варианты Блейд пока отбросил. Итак, что же может служить
ориентиром в сплошном болоте? Лучше всего для этой роли подойдет сухое
возвышенное место; какая-нибудь скала или что-то в этом роде. Карта, после
долгих манипуляций с ней Ричарда, наконец соизволила показать ему шкалу
местных высот. К счастью, подходящая скала нашлась - и даже не так далеко,
в нескольких фраках ходьбы отсюда. Уповая на то, что Лейта столь же
сообразительно сколь и (пока!) сварлива, Блейд встал и пустился в дорогу.
Вознося по дороге хвалы создателям скафандра за отличный инфракрасный
прибор ночного видения, Блейд пробирался сквозь ночные тропические болота.
Под ногами хлюпало, какие-то ползучие гады время от времени принимались
обвиваться вокруг медленно ступавших ног; через коряги приходилось
переваливаться, несколько раз Ричард плюхался в глубокие ямы, так что
вскоре перенар совершенно устроил свой серебристо белый цвет, стал
неотличим от маскировочного десантного комбинезона - с той только
разницей, что разводы и кляксы на скафандре естественные, а не
нарисованные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37