Но когда я вышла на лестничную площадку, мое подсознание подсказало, что мне все это снится. Однако заставить себя проснуться, к своему ужасу, не могла. Сначала я должна была сделать то, что от меня требовалось. Звук, разбудивший меня, стал громче. Я попыталась найти выключатель, но не нащупала его.
Стоны становились все слышнее, и я начала на ощупь спускаться по лестнице. Ступенька… вторая… третья… Тут мои ноги запутались в шнуре. Когда я попыталась высвободиться, шнур натянулся и резко дернулся.
Ухватиться за перила я не успела. И начала падать, переворачиваясь, в темноту. Хотела закричать, но не смогла издать ни звука. Скатившись по ступенькам, я остановилась лишь на второй площадке. Причем упала я так, что голова моя свешивалась с первой ступеньки следующего пролета. Шнур все еще обвивался вокруг моих ног.
И все это время слышались стоны. Откуда-то начал струиться красный свет, освещал тело, лежащее внизу. Это была моя бабушка. Я протянула к ней руки, но не могла дотянуться…
На следующее утро Джози была сонной, но довольной. Мы с ней не стали одеваться к завтраку. Сидели в халатах и обсуждали, что будем делать с квартирой.
Я сказала, что некоторое время буду еще платить свою долю, пока все не утрясется, но она уже может начать подыскивать себе компаньонку, если хочет.
– Да не волнуйся ты, – сказала Джози. – С этим проблемы не будет. – Она слегка покраснела.
– Понятно. Но ты ведь только что с ним познакомилась.
– Но ведь бывает, что сразу знаешь: это серьезно.
– Да, конечно. Бывает. – Я подошла к подруге и обняла ее. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, милая.
Она отстранилась и взглянула мне в лицо.
– Я-то знаю, а вот как насчет тебя? Должна сказать, что твой Грег Рэндалл куда более рискованный вариант, чем мой Мэтью.
Ну и что я могла возразить? Она была права. Ведь я не имела ни малейшего понятия о том, как ко мне на самом деле относится Грег. А вот Мэтью, если судить по поведению моей обычно трезво мыслящей приятельницы, не скрывал своих намерений.
– Давай выберемся отсюда. – Джози неожиданно вскочила на ноги. – Посмотри, какой чудесный день! – Она показала на освещенное солнцем окно. – Одевайся, давай найдем паб с садиком и поедим. Я угощаю.
Пришла моя очередь разочаровать ее.
– Извини, Джози, но я приглашена на обед. Мне уже пора собираться.
– С кем обед-то? С Грегом?
– Нет, не с Грегом. Я встречаюсь с дамой по имени Джейн Фрирз. Она была лучшей маминой подругой. Я нашла несколько ее писем, когда просматривала бумаги бабушки.
Накануне я не рассказала Джози о письмах и о подозрениях бедной мамы в последнее лето ее жизни, потому что это казалось слишком личным.
– Но ведь письма написаны так давно…
– Знаю. Я даже подумала, что миссис Фрирз могла куда-то за это время переехать. Но потом нашла записную книжку бабушки, в ней указан тот же адрес, что и на письмах. Бабушка его не вычеркнула и не исправила. Я позвонила и застала Джейн Фрирз на месте.
– Это чудесно, найти подругу твоей мамы! Она, верно, жутко обрадовалась, когда ты позвонила.
Нельзя сказать, чтобы обрадовалась, могла бы заметить я. Когда я сказала миссис Фрирз, кто я, то сразу поняла, что она поразилась. И еще… Испугалась? Похоже, что да. Но она быстро пришла в себя и согласилась со мной встретиться. Что я вполне правдиво и поведала Джози.
Джейн Фрирз была, наверное, ровесницей моей матери, то есть где-то под пятьдесят. Маленькая, полная и, хотя до вольно хорошенькая, уже несколько увядшая. Ее широкую цветастую юбку, похоже, неправильно постирали, и краски полиняли. Блузка и кардиган – разных оттенков розового.
Внезапно я почувствовала себя неловко в своем довольно элегантном льняном костюме, выходных туфлях и шелковой блузке. Волосы я уложила пучком на затылке и не забыла нацепить жемчужные клипсы. В общем, уделила своему туалету особое внимание, направляясь навестить подругу матери. Мне почему-то казалось, что я не должна ее подвести, мою маму. Мне хотелось, чтобы она мною гордилась. Дичь какая-то!
Миссис Фрирз не смогла скрыть удивления при виде меня. Она смотрела на меня несколько мгновений с открытым ртом, затем одной полной рукой схватилась за ворот своей блузки.
Первыми ее словами были:
– Ты так похожа на Элен! Она была пониже, но такая же красивая. Пожалуйста, входи.
Она показалась мне несколько утомленной и озабоченной. Наверное, из-за необходимости воспитывать детей, которых, по ее собственному признанию, она «хоть и любила, но по-настоящему никогда не хотела». Однако никаких признаков детей я, проходя за ней мрачным коридором в гостиную, не обнаружила. Впрочем, они уже, разумеется, выросли и, возможно, разъехались. Не заметно было и признаков мужа. Но поскольку я читала ее письма, меня это не удивило.
Гостиная оказалась солнечной, но несколько выцветшей. Ощущались явные признаки запустения, как и в маленьком палисаднике, который я мельком осмотрела, перед тем как войти в дом.
Миссис Фрирз пригласила меня сесть в одно из кресел у холодного, пустого камина. Рядом стоял электрический обогреватель. Перед креслами – столик на колесиках, на нем – тарелка с бутербродами и печеньем. Она нервным жестом показала на него.
– Думаю, это пригодится, когда потребуется подкрепить силы. Нам ведь о многом надо потолковать, верно?
– Да, вы очень добры, миссис Фрирз.
– Зови меня Джейн.
Некоторое время она потратила на разливание кофе из термоса и возню с бутербродами. Потом наконец заговорила:
– Мне очень жаль, что такое случилось с твоей бабушкой.
– Я… я ее почти не знала.
– Конечно, но все же, семья есть семья. Сожаления об ушедших близких так естественны…
– Да.
Еще бы! – могла я воскликнуть. А еще сожаления о потраченных зря годах. О годах, пропавших из-за того, что произошло нечто ужасное и мой отец счел необходимым увезти меня из дому и заставить все забыть.
– Значит, мой адрес все еще в записной книжке Франсис? – Я кивнула. – Жаль, что я не поддерживала с ней отношений. Сама не знаю почему.
– Вы с мамой давно дружили?
– Со школы. Потом вместе посещали курсы секретарей в Ньюкасле при рекламном агентстве. Они изменили нашу жизнь.
– Каким образом?
– Элен познакомилась там с твоим отцом, он работал иногда на это агентство, а я встретила Роджера, одного из партнеров фирмы. Твои мама и папа полюбили друг друга, и Элен уговорила Дэвида вернуться в Ситонклифф еще до твоего рождения.
– Отец охотно поехал туда?
– Не уверена. Но он пошел бы за ней повсюду, это я знаю точно.
– А что насчет его работы?
– Ему удалось сохранить некоторых клиентов, потом он нашел новых, но Элен убедила его, что он зря растрачивает свой талант. Она хотела сделать из Дэвида «настоящего» художника, так она говорила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58