Настя покачала головой.
- Несерьезные аргументы, - сказала она без улыбки. - Надо сразу жить под одной крышей.
- Но если не получается?
- Да не слушайте вы ее! - вмешался Настин муж, оставив на время спор о современных течениях в живописи. - Это такая собственница! Меня, грешного, ни на шаг от себя не отпускает. Дочка, пока была маленькой, кантовалась у бабушки - из-за того же запаха красок.
Оказывается, краем уха он все слышал.
- Потому мы и вместе, - дождавшись паузы, вставила Настя. - Потому и не разошлись.
- Эй, - усек последнюю фразу Лёня, - кто там говорит о разводах? Мы ведь только еще поженились. Дайте пожить, черт возьми!
В новом синем костюме, голубой рубахе, а вместо галстука голубой шарф - он был хорош! Синие глаза лучились радостью, и эта радость была обращена к Лизе, хотя ухаживал Лёня за всеми, и руки его с длинными тонкими пальцами мелькали над столом, как птицы, наполняя тарелки прекрасных дам всем, что на столе было. На жениха он не походил, и не только из-за отсутствия черного костюма и галстука: все его повадки были повадками беспечного парня, принимающего приятных ему людей. Впрочем, когда, вспомнив, по какому поводу собрались, народ кричал "горько", Лёня тут же вставал, поднимал Лизу и с удовольствием с ней целовался. Но и это он делал как-то не по-жениховски.
Потом, конечно, смотрели работы Лёни - хвалили, отыскивали недостатки, спорили. Лиза, в белом с розовым платье, а к нему - розовые туфельки, а к ним - такая же сумка, только темней, участия в спорах не принимала. Задумчиво пересела она на тахту, и тут же рядом с ней оказалась Надежда Павловна.
- Лизонька, - она взяла в свои ее руки, - ты что-то грустна. Не печалься! Ну как же не посмотреть картины: ведь есть и новые.
- Что вы, - опомнилась Лиза и постаралась улыбнуться. - Кажется, невесте положено быть немного печальной: начинается новая, жен-ская жизнь. Все говорят, что она трудна.
- Да, - согласилась с общим мнением Надежда Павловна, - женская жизнь трудна, а быть женой художника - вдвойне трудно. То едут они на этюды в какую-то глухомань - где же еще искать красоты? - то покидает их вдохновение, и весь мир виноват, а жена - в особенности, потому что рядом и на ней недовольство собой можно сорвать... И вечно вертятся в мастерских какие-то типы, вроде Паши, и эти натурщицы - хотя тут опасности меньше всего, но жене тревожно, особенно когда состарится, а натурщицы молоды и прекрасны...
Она крепко обняла Лизу.
- Брак вообще штука трудная, - продолжала она. - Но без него еще хуже, уж ты мне поверь: я хлебнула и того и другого. Так что берегите друг друга. - Надежда Павловна покачала седой головой. - Я знаю, мои слова старомодны, но повторяю: берегите друг друга. И Настя права: надо жить вместе.
- Вот допишу диплом... - неопределенно пообещала Лиза.
- Ты видела мой подарок? - перебила ее Надежда Павловна. Похоже, она нарочно меняла тему.
- Да, альбом, но я его еще не смотрела.
- Это не просто альбом, - с гордостью сказала Надежда Павловна. - В нем зарисовки моего мужа и его друзей. Было время - они часто у нас собирались.
- Но это же такая ценность!
Лиза во все глаза смотрела на свекровь: она столько слышала про альбом, но ей и во сне не могло присниться, что она станет его обладательницей.
- Еще бы, - подтвердила Надежда Павловна. - Потому и дарю. Пусть будет у тебя, у вас. Придет время, и начнется его вторая жизнь. Не знаю, как я, а вы наверняка доживете.
Надежда Павловна вернулась на свое место, за стол, а Лиза осталась сидеть на тахте. Звенели бокалы. Густой синий дым плавал под потолком. Маша включила магнитофон, но танцевать никто не хотел, да и места особенно не было. "Что я здесь делаю? - обожгла Лизу странная мысль. - Зачем все это?" И опять, как очень часто с Лёней - и никогда с Жаном! - она увидела все словно со стороны: залитый электрическим светом подвал, стол, а на нем всякая всячина, молодой муж, забыв про жену, что-то доказывает друзьям, а жена сидит в одиночестве на тахте, и только маленькая седая женщина теперь она ей родня - старается ее как-то развлечь.
- Лизонька, - подсел к ней Борис: тоже что-то заметил. - Помнишь то лето, и море, и нашу четверку, и как ты неожиданно улетела в Москву? Ира потом мне все рассказала... Но сейчас ты счастлива?
- Да, конечно, - машинально ответила Лиза, отметив про себя, что не очень тактично задавать подобный вопрос в день свадьбы.
Но Борька всегда был прямолинеен. А сейчас еще и подвыпил.
- Я ужасно счастлив, что нашел Иру, - продолжал он, и глаза его подозрительно заблестели. - Каждый день просыпаюсь и думаю, как мне повезло! Как здорово, что мы все тогда встретились - там, на море. - Он запнулся, но сказал все-таки: - Жаль, что с Артемом ничего у тебя не вышло: классный он парень. Но за Лёньку я рад.
- А за меня?
- И за тебя тоже! - спохватился Борис, но вообще ему хотелось говорить об Ире и о себе. - Вот смотри, она так далеко от меня - страшно представить! - но я все время чувствую ее рядом, прямо какое-то наваждение!
- Скоро она приедет, - утешающе сказала Лиза и посмотрела в тот угол, где о чем-то спорил Лёня с коротышкой Пашей, важно попыхивающим своей вечной трубкой.
"А у меня все наоборот, - подумала она с испугом. - Мы в одной комнате, но в разных мирах. И он так от меня далеко... Это он, а не Ира - в Китае..."
* * *
- Нет, спасибо, я занята... Пишу диплом... Ну и что ж что из Сирии... Интересная группа? А у меня в мае защита, в июне госы. Какие госы? Те, которые государственные экзамены.
Лиза не без раздражения повесила трубку. Напрасно, конечно, она так разговаривала с Евгенией Федоровной. Что плохого сделала ей эта толстуха? Ничего, кроме хорошего, как говорят в народе. Может, позвонить в "Интурист", извиниться? Лиза замедлила шаг, повернула было назад, к кабинке, но передумала. Нет, не надо, а то станет опять уговаривать.
Она вернулась к себе, села за стол. Материал был уже выстроен, придраться не к чему. Можно отдавать на машинку. И еще из него можно сделать очерк, для "Иностранки". Да много чего осталось за кадром, на будущее, многое просто не влезло в диплом.
Редактор, тот самый томный молодой человек, с которым Лиза кокетничала, недавно представил ее главному, и он написал на Лизу запрос в МГУ: ее приглашали работать в отдел прозы, и называлось это приглашение "персональной заявкой". Так что будущее Лизы было устроено. Михаил Филиппович был ужасно доволен, как всегда, когда высоко оценивали его студентов.
- Ах, Лиза, - знаменитая черкасовская бровь поднялась, и прищурился левый глаз, - в этом году на востоковедов спрос невелик. Кое-кого мы даже оставляем в стажерах: в аспирантуре одно только место, по истории Китая.
- Вы же, Михаил Филиппович, небось это место и выбили, - засмеялась Лиза.
Они разговаривали уже почти на равных - декан и его выпускница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61