Маленький, прямо карлик, с длинной трубкой, которую тут же сунул в рот, выпустив ароматный синеватый дымок, он важно обошел Лизу, оглядев ее с ног до головы, как всегда оглядывают женщин мужчины, остановился напротив, вынул изо рта трубку - как видно, из вежливости.
- Ли-и-иза, - протянул он. - Да мы все вас знаем: это же вы на выставке...
Он снова откровенно, внимательно оглядел Лизу, и она почувствовала, что ее раздевают, видят в ней ту обнаженную женщину, что лежит на кушетке, согнув ногу в колене, выставляя себя на всеобщее обозрение.
- Вы не могли бы и мне позировать? - прищурившись, сказал коротышка.
- Э нет, это моя натурщица!
Лёня оттер коротышку от Лизы, обнял ее, чмокнул в щеку.
- Поздравляю!
- С чем? - еле шевеля губами, спросила Лиза. Значит, она - натурщица?
- Наше с тобой "ню" купил саратовский музей, представляешь? - сощурил синие глаза Лёня. - Он очень известен, и там много прекрасных работ. Я даже аванс получил. Видишь, празднуем? Садись, Лизавета.
Никогда он не называл ее так, да и никто, даже в детстве...
- Эй, - крикнул Лёня, - сполосните для нее бокал и тарелку!
Он потянул Лизу за руку, усадил рядом с собой.
- А тарелка есть. Чистая, - лениво протянула девица в монистах и косынке по самые брови.
Это она обнимала Лёню, когда Лиза вошла. Как же ее зовут? Про нее он, что ли, сказал, Маша? Черные умные глаза, густые, сросшиеся у переносицы брови, пушок над верхней губой. Наверное, страстная...
- Вы тоже его любовница? - со смехом наклонилась она к Лизе.
- Машка, не хулигань. - Лёня погрозил ей пальцем.
Лиза взяла бокал, выпила вино залпом, не отрываясь. Дешевое, с каким-то странным привкусом, оно обожгло пустой желудок, но зато притупило боль, а еще через пять минут все вокруг сделалось ирреальным, как во сне или в бреду.
Неужели это она, Лиза, сидит на ковре, поджав под себя ноги, и Лёня обнимает одной рукой ее, а другой Машу? Это на ее колени положил голову коротышка с трубкой, а она перебирает пальцами его волосы и смеется? Лёня отталкивает коротышку и снимает руку с плеча Маши. Теперь он обнимает только Лизу, а потом кладет голову ей на колени - как тот, другой. Гневно сверкают черные Машины глаза, а Лизе смешно: Маша ревнует! Но раз ревнует, так, значит, имеет право? Ай да Лёня! А она-то его жалела: худой, несчастный, и без работы, и денег нет. Лежала обнаженной, позируя: "У него же нет на натурщицу денег!" Теперь на нее, с приподнятым бесстыдно коленом, будут глазеть посетители - там, в Саратове. Хорошо хоть, что не в Москве. А если бы купил Красноярск? Что было бы тогда с мамой? При мысли о маме так стало жалко себя, что потекли слезы.
- Лизунь, ты чего?
Лёня смотрел на нее улыбаясь, и Лиза увидела вдруг, что они сидят с ним вдвоем, а все остальные собрались вокруг коротышки, который водит народ от картины к картине, что-то там объясняя, взмахивая трубкой и разводя руками. Сколько прошло времени - десять минут или час?
- Ничего.
- Нет, скажи, - с пьяной настойчивостью требовал Лёня.
Покачивались стены, уплывал пол. Что такое было в вине?
- Я думала, у нас серьезно, - начала с трудом Лиза: слова плохо ей подчинялись, - а ты меня обманул. Все твои друзья считают, что я натурщица... Они видели меня голой... Я для тебя, как Маша.
Кружилась голова, подташнивало, болело сердце.
- Так, отвечаю по пунктам, - стал загибать пальцы Лёня. - Натурщицы, если хочешь знать, - настоящие труженицы, так что нечего их презирать. Это - первое. Второе: "ню" - есть "ню", а не голая баба, и ты еще будешь гордиться, что висишь в музее. - Он загнул второй палец. - Маша... - Лёня загнул третий палец, - она как бабочка: садится на все цветочки, а ты - моя женщина, и я отношусь к тебе соответственно.
- Соответственно - это как? - слабо спросила Лиза.
- Это значит, мне хочется с тобой спать и я люблю с тобой просыпаться, - терпеливо объяснил Лёня.
- А любовь?
- Кто знает, что это такое, - неопределенно ответил Лёня, и Лиза с ужасом почувствовала, что рука его забирается к ней под юбку и ложится между ног.
Университет, туристы, восхищавшиеся ее арабским языком, лестные слова историка, прозвучавшие часа два назад, уважение редактора "Иностранки", перед которым все заискивают, и вдруг - какой-то подвал, дурное вино, соперница Маша и Лёня, готовый, похоже, на все и при всех, потому что все уже видели ее голой, пусть даже это и называется "ню".
Лиза, собрав все свои силы, вытолкнула из себя любимую, подлую руку, встала и неверными шагами двинулась к выходу, переступая через тарелки и чашки, пытаясь сдержать слезы. Но они уже струились по ее щекам, сползая к горестно опущенным уголкам рта, капая на подбородок.
- Ты куда? - крикнул вслед Лёня, но с места не встал.
6
"Милая Лиза! Ничего невозможно понять из твоих писем, но кажется мне, что на душе у тебя смутно. Или мне только так кажется? В августе, дорогая моя, я не приеду, потому что всем нам, иностранцам, устраивают бесплатное заметь! - турне по Китаю. Ну скажи, разве можно отказаться от такого подарка? Твой гражданский долг объяснить все Борьке и маме, особенно Борьке - чтобы не обижался. Такой шанс дается раз в жизни! Подумать только - объехать чуть ли не весь Китай... Теперь особенно пригодится твой подарок на свадьбу, надо только запастись пленками, а вообще я уже им снимала всякие жанровые сценки в китайских кварталах. А помнишь, как щелкал Артем, когда мы пили шампанское и кричали "ура"? Ну ладно, я, как видно, ужасная эгоистка! Все о себе... Ты-то как? Напиши внятно, хорошо?
Лиза, ведь Пекин - это еще не Китай, как Москва - не Россия, а Лондон - не Англия. Столицы - статья особая: вывески, многоязычье, парадный костюм страны. А хочется узнать Китай. Я уже предчувствую шикарный Шанхай, побережье, запах лепешек, которые пекут прямо на улицах, вкус водорослей и рыбы, какой никогда не пробовала в Москве. Как бы хотелось мне поделиться всем этим с вами, мои дорогие! И впечатлениями, и ощущениями, всем-всем, что здесь мне открылось. Борьке я купила свитер, маме - шаль, а тебе изумительную пижаму, японскую. Все - в магазине для иностранцев за конвертируемые юани. Что это такое? Приеду и расскажу. А презенты передам с одним нашим парнем - он летит в Москву. И еще твоей и своей маме передаю жасминовый чай, уверена, что они будут в восторге.
Это я все подлизываюсь и оправдываюсь. Обо всех вас я, конечно, соскучилась, но если б ты знала, что это за страна - Китай! Удивительная, единственная в своем роде. А какие люди... Вот только последнее время к советским... Нет, это - при встрече, которая будет теперь через год..."
Лиза задумчиво отложила письмо. Да уж, если плохо, то плохо все. Вот и Ирка не приезжает, так что ждать в Москве больше некого. Нет предлога сидеть в Москве, в общежитии, и прислушиваться, не зазвонит ли телефон. Завтра последний экзамен, и все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61