.. ну, с этой... В общем, никак не пойму. Тебе-то лошадь по карману.
- Если я начну ездить верхом, то больше не смогу ходить на своих двоих где бы то ни было, - сказал Дро. - Чтобы проклятая нога не закостенела на всю оставшуюся жизнь, ее надо постоянно расхаживать - иначе никак.
- Надо же! - Миаль был рад, даже польщен, услышав столь личное признание. Ободренный успехом, он проговорил: - Похоже, ты знаешь короткий путь в Тиулотеф.
- На самом деле знаю. Но лучше не надо имен. Почему, как ты думаешь, это место получило прозвище?
- И еще, - сказал Миаль. - Эта девушка...
- Нет, - отрезал Дро. - Об этом тоже не надо.
Испуганный и озадаченный, Миаль послушался.
Подъем все продолжался. Безлюдный край, оставшийся позади, теперь казался далеким и нереальным, почти недостижимым...
Мать Миаля умерла спустя шесть месяцев после его рождения. Это было еще одной его ошибкой - родиться из чрева женщины, которой суждено было умереть так рано. Возможно, из-за него она и умерла - вдобавок ко всем иным грехам, он оказался еще и непреднамеренным убийцей матери. Воспитанием юного Миаля - если только это можно было назвать воспитанием - занимался его грубый и жестокий отец. Когда ему исполнилось двенадцать, Миаль сбежал. И бегал до сих пор. И воровал до сих пор. Первой стоящей вещью, которую он украл в своей жизни, был его странный инструмент - который, в свою очередь, некогда присвоил отец менестреля. До этого Миаль воровал лишь по мелочи, по отцовскому указанию, подкрепленному ремнем.
Солнце клонилось к закату. Смеркалось, а Парл Дро и менестрель по-прежнему карабкались вверх по вогнутому склону, продолжая восхождение, начатое за час до полудня. Это безнадежное карабканье почему-то напомнило Миалю саму его жизнь. Хотя они ненадолго останавливались передохнуть в тени деревьев, его спина и ноги невыносимо ныли от усталости. Он никак не мог взять в толк, как это Дро, калека, умудряется шагать и шагать, так беззаботно, с такой своеобразной грацией. Менестрель уже начал думать, что охотник принуждает себя идти и не останавливаться просто назло ему, Миалю.
«А если я встану и не сдвинусь с места, хоть убей, что тогда?»
Миаль остановился. Дро и виду не подал, что заметил это. Он продолжал идти, пропадая в сгущающихся сумерках.
- Эй! - завопил Миаль. - Эй!
С дерева вспорхнула испуганная птица. Дро остановился, но оборачиваться не стал.
- Я дальше не пойду! - крикнул Миаль. - Уже темнеет! - и тут понял, что Дро остановился вовсе не из-за его воплей.
Как глупо получилось! Миаль так старался не думать о девушке, что ему почти удалось выкинуть ее из головы. Дурное предчувствие, охватившее его с наступлением сумерек, он объяснял простым раздражением: предстояла еще одна ночь на голой земле, без ужина, а может быть, тут водятся голодные медведи... Мысли о Сидди Собан Миаль старательно запихал в дальний уголок разума, даже вспоминать о ней не хотел.
А теперь пришлось - и для этого была веская причина.
Дро стоял впереди, шагах в пятидесяти. А шагах в сорока перед Дро по склону легко и быстро взбиралась девушка. Она не оборачивалась, не останавливалась, не угрожала, не насмехалась. Она просто шла - бледная, как звездный свет. Сидди. Ужасная, неотвязная Сидди.
У Миаля тут же душа ушла в пятки. Крадучись, очень-очень осторожно, словно по тонкому льду, он подошел поближе к Дро. Если бы призрачная девушка обернулась, он был готов замереть, как каменный, притвориться деревом, зарыться в землю...
Она не обернулась.
Менестрель догнал Дро и сквозь завесу наползающих сумерек вгляделся в бесстрастное лицо охотника за призраками.
- Я не виноват, - прошептал Миаль.
Дро ответил - не шепотом, просто негромко и мягко:
- Верю. Она не может являться без связующего звена. Звена вроде бы нет, мы не нашли его. И все же - вот она.
- Мне снова сыграть песню задом наперед?
- Нет, не думаю, что в этом будет толк. Я бы сказал, что в прошлый раз она утратила остатки вежливости.
- И что нам теперь делать?
- Идти следом. Такова ее цель. Если мы подчинимся, сможем узнать больше.
- А куда... куда она идет?
- А ты как думаешь?
- В Тиуло... в Гисте?
- В Гисте. Она знает дорогу. В этом есть своя логика.
- Во всех историях, что мне доводилось слышать, - сказал Миаль, - жаждущий мести призрак, наоборот, преследует свою жертву, а не ведет за собой. Думаешь, она остановится?
- Хватит болтать, - сказал Дро все так же мягко. - Вперед.
Миаль пошел, позабыв об усталости во всем теле. Охотник шел рядом, и Сидди Собан, не оборачиваясь, шла перед ними в черную мглу ночи.
А потом ночная мгла словно расступилась, поглотила ее - и Сидди исчезла.
Они подождали, оглядываясь по сторонам в поисках призрачной девушки. Впереди, выше по склону, близко друг к другу росли деревья, заслоняя обзор. Спустя минуту, так и не сказав ни слова, менестрель и охотник снова пошли вперед, вошли в рощу. Ничто не шелохнулось - они снова были одни в ночи. На опушке рощи подъем закончился - земля обрывалась в бескрайнюю, бархатную, безлунную пустоту. Наверное, это был просто лес, а они смотрели на него сверху, с обрыва.
- Она ушла, - заявил Миаль. Ему вдруг пришло в голову кое-что: - Если она использовала меня, чтобы явиться, то я не чувствовал этого ни сейчас, ни в прошлый раз. Только в монастырской гостинице, когда валялся больной.
- Ты привыкаешь отдавать ей силы, вот в чем дело. Именно теперь это и становится наиболее опасно.
- Спасибо, успокоил. Осчастливил, можно сказать, - Миаль уселся на землю и обхватил колени руками. Несмотря на то, что говорил, он чувствовал тупой страх и волнение.
- Заночуем прямо здесь, - сказал Дро.
- Очень смешно.
- Три часа буду караулить я. Потом твоя очередь.
- Какой из меня караульщик! Увижу что-нибудь и перепугаюсь до смерти.
- Если что-нибудь увидишь, буди меня. Твое дело - смотреть по сторонам.
- Хорошо. Буду смотреть по сторонам. Час спустя из длинной череды облаков всплыла луна.
Миаль спал тревожным, беспокойным сном. Дро смотрел в ночь, замерев в невероятной неподвижности, лишь изредка моргая - словно был заклят, как часовые из легенд, нести свою стражу вечно.
Глава 8
- О, Миаль... - девушка нежно лизнула его ухо. - О, Миаль-Миаль-Миаль!
Менестрель проснулся, переполненный самыми чудесными переживаниями и предчувствиями.
- Кто здесь?
Она лежала рядом, опершись на локоть, склонив головку на изящную руку. Ее пепельные волосы падали ей на лицо, и ему тоже. Миаль знал, кто она такая, и сам поразился, почему не оцепенел от ужаса. Потом он понял - это же так просто! Дро ошибся, как ошибся и сам Миаль. Сидди не умерла.
Когда он вытащил ее из воды, то спас ей жизнь - именно этого он так отчаянно хотел. А в том, что она не пришла в себя сразу, нет ничего столь уж удивительного. Просто его сбило с толку ее раздувшееся лицо - игра света, наверное, да и сам Миаль был тогда напуган, и лихорадка уже подступала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
- Если я начну ездить верхом, то больше не смогу ходить на своих двоих где бы то ни было, - сказал Дро. - Чтобы проклятая нога не закостенела на всю оставшуюся жизнь, ее надо постоянно расхаживать - иначе никак.
- Надо же! - Миаль был рад, даже польщен, услышав столь личное признание. Ободренный успехом, он проговорил: - Похоже, ты знаешь короткий путь в Тиулотеф.
- На самом деле знаю. Но лучше не надо имен. Почему, как ты думаешь, это место получило прозвище?
- И еще, - сказал Миаль. - Эта девушка...
- Нет, - отрезал Дро. - Об этом тоже не надо.
Испуганный и озадаченный, Миаль послушался.
Подъем все продолжался. Безлюдный край, оставшийся позади, теперь казался далеким и нереальным, почти недостижимым...
Мать Миаля умерла спустя шесть месяцев после его рождения. Это было еще одной его ошибкой - родиться из чрева женщины, которой суждено было умереть так рано. Возможно, из-за него она и умерла - вдобавок ко всем иным грехам, он оказался еще и непреднамеренным убийцей матери. Воспитанием юного Миаля - если только это можно было назвать воспитанием - занимался его грубый и жестокий отец. Когда ему исполнилось двенадцать, Миаль сбежал. И бегал до сих пор. И воровал до сих пор. Первой стоящей вещью, которую он украл в своей жизни, был его странный инструмент - который, в свою очередь, некогда присвоил отец менестреля. До этого Миаль воровал лишь по мелочи, по отцовскому указанию, подкрепленному ремнем.
Солнце клонилось к закату. Смеркалось, а Парл Дро и менестрель по-прежнему карабкались вверх по вогнутому склону, продолжая восхождение, начатое за час до полудня. Это безнадежное карабканье почему-то напомнило Миалю саму его жизнь. Хотя они ненадолго останавливались передохнуть в тени деревьев, его спина и ноги невыносимо ныли от усталости. Он никак не мог взять в толк, как это Дро, калека, умудряется шагать и шагать, так беззаботно, с такой своеобразной грацией. Менестрель уже начал думать, что охотник принуждает себя идти и не останавливаться просто назло ему, Миалю.
«А если я встану и не сдвинусь с места, хоть убей, что тогда?»
Миаль остановился. Дро и виду не подал, что заметил это. Он продолжал идти, пропадая в сгущающихся сумерках.
- Эй! - завопил Миаль. - Эй!
С дерева вспорхнула испуганная птица. Дро остановился, но оборачиваться не стал.
- Я дальше не пойду! - крикнул Миаль. - Уже темнеет! - и тут понял, что Дро остановился вовсе не из-за его воплей.
Как глупо получилось! Миаль так старался не думать о девушке, что ему почти удалось выкинуть ее из головы. Дурное предчувствие, охватившее его с наступлением сумерек, он объяснял простым раздражением: предстояла еще одна ночь на голой земле, без ужина, а может быть, тут водятся голодные медведи... Мысли о Сидди Собан Миаль старательно запихал в дальний уголок разума, даже вспоминать о ней не хотел.
А теперь пришлось - и для этого была веская причина.
Дро стоял впереди, шагах в пятидесяти. А шагах в сорока перед Дро по склону легко и быстро взбиралась девушка. Она не оборачивалась, не останавливалась, не угрожала, не насмехалась. Она просто шла - бледная, как звездный свет. Сидди. Ужасная, неотвязная Сидди.
У Миаля тут же душа ушла в пятки. Крадучись, очень-очень осторожно, словно по тонкому льду, он подошел поближе к Дро. Если бы призрачная девушка обернулась, он был готов замереть, как каменный, притвориться деревом, зарыться в землю...
Она не обернулась.
Менестрель догнал Дро и сквозь завесу наползающих сумерек вгляделся в бесстрастное лицо охотника за призраками.
- Я не виноват, - прошептал Миаль.
Дро ответил - не шепотом, просто негромко и мягко:
- Верю. Она не может являться без связующего звена. Звена вроде бы нет, мы не нашли его. И все же - вот она.
- Мне снова сыграть песню задом наперед?
- Нет, не думаю, что в этом будет толк. Я бы сказал, что в прошлый раз она утратила остатки вежливости.
- И что нам теперь делать?
- Идти следом. Такова ее цель. Если мы подчинимся, сможем узнать больше.
- А куда... куда она идет?
- А ты как думаешь?
- В Тиуло... в Гисте?
- В Гисте. Она знает дорогу. В этом есть своя логика.
- Во всех историях, что мне доводилось слышать, - сказал Миаль, - жаждущий мести призрак, наоборот, преследует свою жертву, а не ведет за собой. Думаешь, она остановится?
- Хватит болтать, - сказал Дро все так же мягко. - Вперед.
Миаль пошел, позабыв об усталости во всем теле. Охотник шел рядом, и Сидди Собан, не оборачиваясь, шла перед ними в черную мглу ночи.
А потом ночная мгла словно расступилась, поглотила ее - и Сидди исчезла.
Они подождали, оглядываясь по сторонам в поисках призрачной девушки. Впереди, выше по склону, близко друг к другу росли деревья, заслоняя обзор. Спустя минуту, так и не сказав ни слова, менестрель и охотник снова пошли вперед, вошли в рощу. Ничто не шелохнулось - они снова были одни в ночи. На опушке рощи подъем закончился - земля обрывалась в бескрайнюю, бархатную, безлунную пустоту. Наверное, это был просто лес, а они смотрели на него сверху, с обрыва.
- Она ушла, - заявил Миаль. Ему вдруг пришло в голову кое-что: - Если она использовала меня, чтобы явиться, то я не чувствовал этого ни сейчас, ни в прошлый раз. Только в монастырской гостинице, когда валялся больной.
- Ты привыкаешь отдавать ей силы, вот в чем дело. Именно теперь это и становится наиболее опасно.
- Спасибо, успокоил. Осчастливил, можно сказать, - Миаль уселся на землю и обхватил колени руками. Несмотря на то, что говорил, он чувствовал тупой страх и волнение.
- Заночуем прямо здесь, - сказал Дро.
- Очень смешно.
- Три часа буду караулить я. Потом твоя очередь.
- Какой из меня караульщик! Увижу что-нибудь и перепугаюсь до смерти.
- Если что-нибудь увидишь, буди меня. Твое дело - смотреть по сторонам.
- Хорошо. Буду смотреть по сторонам. Час спустя из длинной череды облаков всплыла луна.
Миаль спал тревожным, беспокойным сном. Дро смотрел в ночь, замерев в невероятной неподвижности, лишь изредка моргая - словно был заклят, как часовые из легенд, нести свою стражу вечно.
Глава 8
- О, Миаль... - девушка нежно лизнула его ухо. - О, Миаль-Миаль-Миаль!
Менестрель проснулся, переполненный самыми чудесными переживаниями и предчувствиями.
- Кто здесь?
Она лежала рядом, опершись на локоть, склонив головку на изящную руку. Ее пепельные волосы падали ей на лицо, и ему тоже. Миаль знал, кто она такая, и сам поразился, почему не оцепенел от ужаса. Потом он понял - это же так просто! Дро ошибся, как ошибся и сам Миаль. Сидди не умерла.
Когда он вытащил ее из воды, то спас ей жизнь - именно этого он так отчаянно хотел. А в том, что она не пришла в себя сразу, нет ничего столь уж удивительного. Просто его сбило с толку ее раздувшееся лицо - игра света, наверное, да и сам Миаль был тогда напуган, и лихорадка уже подступала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51