та, что направо, отделанная дорогим дубом и украшенная медной табличкой, вела в кабинет Батьки, налево же располагалась мелкая каморка помощника, почти половину которой занимал легкий канцелярский стол с мощным компьютером. Дверь в каморку была распахнута — помощник где-то бегал.
— Демьян Михайлович, можно вас на минуточку, — спросил Гертцки, кивая головой на кабинет помощника.
Санычев и Гаибов молча последовали за ним. Гертцки аккуратно закрыл за собой дверь, оперся о подоконник и сказал:
— Демьян Михайлович, давайте поговорим начистоту. Мы прекрасно знаем, чем занимался Игорь.
— И вам это настолько не понравилось, что вы решили убить его? — горько усмехнулся директор.
— Вы знаете, что к смерти Игоря мы не имеем отношения. А мы знаем, чем занимается ваш завод. Вы заключили контракт с Чили по феноцистину. Наши специалисты оценивают наши потенциальные убытки от этого контракта в сорок миллионов долларов.
— Это вам, как мне — пообедать в забегаловке, — сказал Гаибов
— Мы готовы к сотрудничеству.
— На каких условиях?
— Вы будете делать то, что делали. Разумеется, не в том, что касается разработок и патентов «Ланки-Гештальт».
— Вы хотите нас купить? — уточнил Гаибов.
— Нет. Это был бы… международный скандал. Но мы бы хотели с вами сотрудничать.
Санычев и Гаибов молчали.
— Разумеется, — сказал американец, — в случае вашего согласия господин губернатор прекратит нападки на завод. А вы прекратите нападки на господина губернатора.
— А в случае нашего несогласия?
— В случае вашего несогласия может случиться скандал. Международный. Я вам гарантирую несколько интересных статей о русских интеллектуальных пиратах.
— А я тебе гарантирую после первой статьи, что я публично обвиню твою медицинскую лавку в убийстве Игоря, — заявил Санычев.
Повернулся и вышел из кабинетика.
***
Следующими визитерами губернатора были Санычев, Гаибов и Чердынский. Много времени на вступление губернатор не потратил.
— Демьян Михайлович, — сказал губернатор, — я могу попытаться приостановить процедуру банкротства только в одном случае — если вы передадите контрольный пакет акций комбината в управление областного фонда имущества.
— Нет, — равнодушно сказал Санычев.
— У меня есть другое предложение. Вы продаете контрольный пакет шведской компании «Ланка-Гештальт».
— Нет.
На этом переговоры между руководством завода и руководством области были завершены.
***
О встрече между губернатором и Колуном начальнику облУВД сообщили около восьми часов вечера.
— По-моему, они глаза друг другу выцарапают, — сказал информатор.
Григорий Молодарчук распорядился отозвать ОМОН от стен «Зари» и заперся со своим финансовым консультантом. Он совещался с ним час, прервавшись только один раз. А именно для того, чтобы вызвать к себе капитана Якова Царькова, известного всей ментовке как лучший спец по Спиридону.
Яков Царьков задержался на полчаса, и, когда Царьков явился, он получил строгий выговор за опоздание.
— Я был на Нефеловской, — сказал Царьков, — там прошлой ночью убили женщину.
Молодарчук вспомнил легшую ему на стол сводку: убийство было обнаружено около полудня, когда работники местного отделения милиции, по просьбе гражданина Смельницкого, приходившегося сожителем гражданке Валентине Ивиковой, вскрыли квартиру Ивиковой и нашли в кухне ее труп.
Происшествие было уже записано в число раскрытых: работники на месте арестовали гражданина Смельницкого, и к вечеру гражданин Смельницкий обязан был признаться. Царьков поехал на Нефеловскую, потому что в соседнем квартале жил один из самых доверенных людей Спиридона.
— И что? — сцросил Молодарчук.
— Женщину убил Спиридон. Он даже не потрудился стереть с дверной ручки свои отпечатки пальцев. И куртка его в спальне валяется.
Царьков подумал и прибавил:
— Она была беременна. Учительница младших классов, тридцать два года.
Молодарчук помолчал. За последние сутки Спиридон убил или пытался убить десяток человек. Но все это были откровенные бандиты и барыги — публика, которую народ тоже не совсем жаловал.
Бессмысленная смерть тридцатидвухлетней учительницы радикально меняла положение. Она показывала, что Спиридон перешел ту грань, за которой кончается добропорядочная уголовщина и начинаются серийные убийства. Молодарчук внутренне подосадовал, что работники местного отделения были настолько ленивы, что не озаботились даже элементарным обыском квартиры. Если бы Молодарчук знал об этом убийстве до продажи векселя, он мог бы поторговаться и выставить Колуну совсем другие условия…
— Надо создавать группу, — сказал Молодарчук, — группу по поимке Спиридона.
— И кто ее возглавит? — уточнил Царьков.
— Ты. Бери, кого хочешь, делай, что хочешь, но Спиридона ты должен поймать в течение суток.
— А если я его в течение суток не поймаю? — уточнил Царьков.
— Тогда его в течение суток Колун убьет, — разъяснил Молодарчук.
Капитан Царьков покинул кабинет начальства со смешанным чувством. Он знал, что Спиридон — опаснейший преступник. Он понимал, зачем его надо взять живым — арестованный Спиридон сдаст Колуна, как в свисток свистнет. Не понимал капитан только одного: почему у него внутри такое ощущение, будто выполняет он не приказ государства, а заказ еще одной преступной группировки?
***
Семен Колунов лежал в широкой белоснежной постели на втором этаже своего роскошного особняка, и рядом с ним лежала Мирослава. Девочка осторожно, как голодный бельчонок, перебирала пальцами на груди любовника, но Колун оставался неподвижным и расслабленным.
Мирослава знала, что Семен уже устал и вскоре заснет. Он вообще мало занимался любовью. Об этом не рассказывал никто и никогда, даже проститутки, с которыми Семен развлекался постоянно, до того как на сцене «Радуги» стала петь Мирослава. Мирослава никогда и не жалела об этом, и ей не с чем было сравнивать, пока не случилась та ужасная пьянка и слюнявый, обрюзгший Спиридон, ухмыляясь, не увез ее в своей машине. Спиридон провел с ней втрое больше времени, чем обычно Колун.
А потом был еще Нестеренко, и, хотя Мирослава не могла вспоминать ту ночь без жуткого стыда, в самой глубине ее таилось еще одно открытие: что Колун в постели был жесток, слишком жесток, словно хотел торопливой грубостью компенсировать краткость.
— Семен, тебя не арестуют? — спросила Мирослава.
— С чего бы?
— Ты поссорился с губернатором. Из-за этого завода. Жечков… он этого так не оставит.
— Губернатор попался, — усмехнулся Семен, — ничего он не сделает. Если он натравит на меня ментов, то, во-первых, менты под меня копать не будут, а во-вторых, окажется, что Жечков защищает завод. А он не хочет его защищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Демьян Михайлович, можно вас на минуточку, — спросил Гертцки, кивая головой на кабинет помощника.
Санычев и Гаибов молча последовали за ним. Гертцки аккуратно закрыл за собой дверь, оперся о подоконник и сказал:
— Демьян Михайлович, давайте поговорим начистоту. Мы прекрасно знаем, чем занимался Игорь.
— И вам это настолько не понравилось, что вы решили убить его? — горько усмехнулся директор.
— Вы знаете, что к смерти Игоря мы не имеем отношения. А мы знаем, чем занимается ваш завод. Вы заключили контракт с Чили по феноцистину. Наши специалисты оценивают наши потенциальные убытки от этого контракта в сорок миллионов долларов.
— Это вам, как мне — пообедать в забегаловке, — сказал Гаибов
— Мы готовы к сотрудничеству.
— На каких условиях?
— Вы будете делать то, что делали. Разумеется, не в том, что касается разработок и патентов «Ланки-Гештальт».
— Вы хотите нас купить? — уточнил Гаибов.
— Нет. Это был бы… международный скандал. Но мы бы хотели с вами сотрудничать.
Санычев и Гаибов молчали.
— Разумеется, — сказал американец, — в случае вашего согласия господин губернатор прекратит нападки на завод. А вы прекратите нападки на господина губернатора.
— А в случае нашего несогласия?
— В случае вашего несогласия может случиться скандал. Международный. Я вам гарантирую несколько интересных статей о русских интеллектуальных пиратах.
— А я тебе гарантирую после первой статьи, что я публично обвиню твою медицинскую лавку в убийстве Игоря, — заявил Санычев.
Повернулся и вышел из кабинетика.
***
Следующими визитерами губернатора были Санычев, Гаибов и Чердынский. Много времени на вступление губернатор не потратил.
— Демьян Михайлович, — сказал губернатор, — я могу попытаться приостановить процедуру банкротства только в одном случае — если вы передадите контрольный пакет акций комбината в управление областного фонда имущества.
— Нет, — равнодушно сказал Санычев.
— У меня есть другое предложение. Вы продаете контрольный пакет шведской компании «Ланка-Гештальт».
— Нет.
На этом переговоры между руководством завода и руководством области были завершены.
***
О встрече между губернатором и Колуном начальнику облУВД сообщили около восьми часов вечера.
— По-моему, они глаза друг другу выцарапают, — сказал информатор.
Григорий Молодарчук распорядился отозвать ОМОН от стен «Зари» и заперся со своим финансовым консультантом. Он совещался с ним час, прервавшись только один раз. А именно для того, чтобы вызвать к себе капитана Якова Царькова, известного всей ментовке как лучший спец по Спиридону.
Яков Царьков задержался на полчаса, и, когда Царьков явился, он получил строгий выговор за опоздание.
— Я был на Нефеловской, — сказал Царьков, — там прошлой ночью убили женщину.
Молодарчук вспомнил легшую ему на стол сводку: убийство было обнаружено около полудня, когда работники местного отделения милиции, по просьбе гражданина Смельницкого, приходившегося сожителем гражданке Валентине Ивиковой, вскрыли квартиру Ивиковой и нашли в кухне ее труп.
Происшествие было уже записано в число раскрытых: работники на месте арестовали гражданина Смельницкого, и к вечеру гражданин Смельницкий обязан был признаться. Царьков поехал на Нефеловскую, потому что в соседнем квартале жил один из самых доверенных людей Спиридона.
— И что? — сцросил Молодарчук.
— Женщину убил Спиридон. Он даже не потрудился стереть с дверной ручки свои отпечатки пальцев. И куртка его в спальне валяется.
Царьков подумал и прибавил:
— Она была беременна. Учительница младших классов, тридцать два года.
Молодарчук помолчал. За последние сутки Спиридон убил или пытался убить десяток человек. Но все это были откровенные бандиты и барыги — публика, которую народ тоже не совсем жаловал.
Бессмысленная смерть тридцатидвухлетней учительницы радикально меняла положение. Она показывала, что Спиридон перешел ту грань, за которой кончается добропорядочная уголовщина и начинаются серийные убийства. Молодарчук внутренне подосадовал, что работники местного отделения были настолько ленивы, что не озаботились даже элементарным обыском квартиры. Если бы Молодарчук знал об этом убийстве до продажи векселя, он мог бы поторговаться и выставить Колуну совсем другие условия…
— Надо создавать группу, — сказал Молодарчук, — группу по поимке Спиридона.
— И кто ее возглавит? — уточнил Царьков.
— Ты. Бери, кого хочешь, делай, что хочешь, но Спиридона ты должен поймать в течение суток.
— А если я его в течение суток не поймаю? — уточнил Царьков.
— Тогда его в течение суток Колун убьет, — разъяснил Молодарчук.
Капитан Царьков покинул кабинет начальства со смешанным чувством. Он знал, что Спиридон — опаснейший преступник. Он понимал, зачем его надо взять живым — арестованный Спиридон сдаст Колуна, как в свисток свистнет. Не понимал капитан только одного: почему у него внутри такое ощущение, будто выполняет он не приказ государства, а заказ еще одной преступной группировки?
***
Семен Колунов лежал в широкой белоснежной постели на втором этаже своего роскошного особняка, и рядом с ним лежала Мирослава. Девочка осторожно, как голодный бельчонок, перебирала пальцами на груди любовника, но Колун оставался неподвижным и расслабленным.
Мирослава знала, что Семен уже устал и вскоре заснет. Он вообще мало занимался любовью. Об этом не рассказывал никто и никогда, даже проститутки, с которыми Семен развлекался постоянно, до того как на сцене «Радуги» стала петь Мирослава. Мирослава никогда и не жалела об этом, и ей не с чем было сравнивать, пока не случилась та ужасная пьянка и слюнявый, обрюзгший Спиридон, ухмыляясь, не увез ее в своей машине. Спиридон провел с ней втрое больше времени, чем обычно Колун.
А потом был еще Нестеренко, и, хотя Мирослава не могла вспоминать ту ночь без жуткого стыда, в самой глубине ее таилось еще одно открытие: что Колун в постели был жесток, слишком жесток, словно хотел торопливой грубостью компенсировать краткость.
— Семен, тебя не арестуют? — спросила Мирослава.
— С чего бы?
— Ты поссорился с губернатором. Из-за этого завода. Жечков… он этого так не оставит.
— Губернатор попался, — усмехнулся Семен, — ничего он не сделает. Если он натравит на меня ментов, то, во-первых, менты под меня копать не будут, а во-вторых, окажется, что Жечков защищает завод. А он не хочет его защищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96