Каждое звено было таким толстым, что Тибор мог просунуть в его отверстие большой палец руки.
— В мире существует множество разновидностей живых существ одного и того же рода — сова, голубь и ласточка, лиса, собака и волк, например. Так и среди Вамфири — они находятся на разных стадиях развития, в различных условиях и состояниях. Вот, например, мы говорили об отростках яблони. Тебе будет понятнее, если сравнить это именно с тем, что происходит с ними.
Он замолчал. Затем, схватив приземистого валаха, оттащил его бесчувственное тело подальше от вывернутых плит пола, а тело старого Арвоса столкнул на землю. Раздвинув изодранную рубашку старика, он обернулся к Тибору.
— Тебе хорошо видно, сынок? Здесь достаточно света?
— Вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что вижу перед собой сумасшедшего, — коротко кивнул Тибор.
В свою очередь, кивнув, Ференци улыбнулся загадочной улыбкой, и его желтые зубы сверкнули в отблесках факела.
— Тогда смотри, — прошипел он.
Опустившись на колени возле Арвоса, он указал пальцем на его грудь. Тибор внимательно смотрел, но видел лишь руку Ференци, высунувшуюся из-под плаща. Что бы тот ни замышлял, похоже, здесь не было никакого фокуса, никакого обмана.
Ногти на концах ровных, тонких пальцев Ференци были длинными и острыми. Тибор увидел, что кончик указательного пальца покраснел и с него закапала кровь.
Вдруг розовый ноготь лопнул и раскрылся словно раковина, свободно повиснув обеими половинками, напоминая при этом дверцы, прикрывавшие пульсирующую и на глазах раздувавшуюся плоть пальца, на которой вспухали голубые и серо-зеленые сосуды, выступившие из-под кожи. Палец заметно удлинился, вытянулся в направлении холодного, мертвенно-серого тела цыгана.
Пульсирующий отросток уже не походил на палец — это было нечто бесплотное, дрожащее, живое, напоминающее напрягшуюся змею без кожи. По сравнению с первоначальной длина его теперь стала в два, если не в три, раза больше. Он под углом опускался к своей цели, которой, судя по всему, должно было стать сердце мертвеца. Затаив дыхание, Тибор с открытым ртом наблюдал за происходящим.
Тибору не было знакомо чувство страха, но теперь он понял, что это такое. И это он-то, валах Тибор, воевода, командир пусть небольшого и разношерстного войска, бессердечный и безжалостный убийца печенегов, до сего времени отважный и бесстрашный! До сих пор ни одному существу в мире не удавалось испугать его. На охоте дикие вепри, способные жестоко ранить и даже убить человека, казались ему безобидными поросятами. Стоило осмелиться бросить ему перчатку, Тибор без малейших колебаний принимал вызов и дрался на поединке с противником любым способом, который тот избирал. Все знали это, и никто не решался бросить ему вызов. А во время битвы он всегда был впереди, во главе войска, его можно было найти именно там, где шел наиболее жестокий бой. Он не знал значения слова «страх»! Чего ему было страшиться? Идя в бой, он всегда понимал, что этот день может стать последним в его жизни. Но никогда не колебался. Его ненависть к врагам и завоевателям, посягнувшим на его землю, была столь велика и безгранична, что подавляла и вытесняла чувство страха. Ни одно существо, ни один человек, ни одна угроза со стороны не могли лишить его способности рассуждать здраво с тех пор... с тех пор, как он помнит себя, с самого его детства, если он вообще когда-нибудь был ребенком.
Но Фаэтор Ференци — совсем иное дело. Пытки могут изувечить и в конце концов убить, а после смерти уже не испытываешь боли. Однако то, что грозился сделать с ним Ференци, означало нескончаемый ад. Еще несколько минут назад все происходящее казалось совершенно нереальным, не более чем болезненной фантазией, бредом сумасшедшего, но теперь...
От представшей перед ним картины Тибор не в силах был оторвать взгляд — он лишь побледнел и застонал.
— Да, необходимо сделать разрез, — голос Фаэтора был глухим и дрожал от скрытой страсти, — чтобы проникнуть в уже гниющую и разлагающуюся плоть. Низшая форма существования Вамфира в отсутствие хозяина, выйдет практически в никуда. Но все же Вамфир будет живым, будет расти и развиваться, спрятавшись пока внутри Арвоса. Когда от тела Арвоса не останется ничего, он скроется в земле и станет ждать. Как ждет дерево вьющаяся лоза. Отрезанная ножка морской звезды не погибает, а формируется постепенно в новую морскую звезду. В отличие от нас то существо, которое создаю я, будет ждать того, в кого оно сможет вселиться. Безмозглое, неспособное думать, оно останется существом, обладающим лишь примитивными инстинктами. Но несмотря ни на что, оно проживет века — до тех пор, пока какой-нибудь неосторожный человек не обнаружит его, а оно не найдет, в свою очередь, хозяина...
Отвратительного вида кровавый вибрирующий палец Ференци коснулся плоти Арвоса... Из него выскочили белые, покрытые чешуйками отростки и, словно черви в землю, вонзились в грудь цыгану, раздвинув в стороны кожу. На конце пальца появились блестящие зубы, и он стал прокладывать себе путь внутрь тела. Тибору очень хотелось отвернуться, но он не мог заставить себя смотреть в сторону. С тихим звуком «палец» Фаэтора отломился и быстро скрылся внутри трупа. Фаэтор поднял руку. Выступавший из нее отросток на глазах сокращался, таял и исчезал в плоти руки. Серо-зеленые тона уступили место естественным, рука приняла обычную форму. Старый ноготь упал на пол, а на его месте буквально на глазах у Тибора начал формироваться новый — розового цвета.
— Что ж, мой героический сын, ты пришел сюда, чтобы убить меня. — Фаэтор поднялся на ноги и протянул руку к обескровленному лицу Тибора. — Но разве смог бы ты уничтожить вот это?
Тибор отшатнулся всем телом и готов был вжаться в каменную стену, лишь бы спрятаться от указующего перста, Фаэтор рассмеялся.
— В чем дело? Ты думаешь, что я... Нет, что ты, только не тебя, сынок. О, будь уверен, я смог бы сделать это. И ты навсегда превратился бы в моего раба. Но это лишь вторая стадия существования Вамфира, и она недостойна тебя. Потому что я ценю тебя очень высоко. Ты получишь мое яйцо!
Тибор попытался что-то сказать, но во рту у него пересохло, Фаэтор снова захохотал и убрал страшную руку. Он повернулся и направился к тому месту, где бесформенной грудой лежал коренастый валах, уткнувшись лицом в пыль, покрывавшую плиты пола, и тяжело дышал.
— Вот он как раз подойдет для второй стадии, — объяснил мучитель Тибора, — потому что я кое-что взял у него, но и кое-что дал ему взамен. Внутри него плоть от плоти моей, и она исцеляет, изменяет его. Раны скоро заживут, сломанные кости срастутся, и он проживет ровно столько, сколько я захочу. Но навсегда останется моим рабом, будет во всем мне подчиняться, исполнять все мои желания и приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— В мире существует множество разновидностей живых существ одного и того же рода — сова, голубь и ласточка, лиса, собака и волк, например. Так и среди Вамфири — они находятся на разных стадиях развития, в различных условиях и состояниях. Вот, например, мы говорили об отростках яблони. Тебе будет понятнее, если сравнить это именно с тем, что происходит с ними.
Он замолчал. Затем, схватив приземистого валаха, оттащил его бесчувственное тело подальше от вывернутых плит пола, а тело старого Арвоса столкнул на землю. Раздвинув изодранную рубашку старика, он обернулся к Тибору.
— Тебе хорошо видно, сынок? Здесь достаточно света?
— Вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что вижу перед собой сумасшедшего, — коротко кивнул Тибор.
В свою очередь, кивнув, Ференци улыбнулся загадочной улыбкой, и его желтые зубы сверкнули в отблесках факела.
— Тогда смотри, — прошипел он.
Опустившись на колени возле Арвоса, он указал пальцем на его грудь. Тибор внимательно смотрел, но видел лишь руку Ференци, высунувшуюся из-под плаща. Что бы тот ни замышлял, похоже, здесь не было никакого фокуса, никакого обмана.
Ногти на концах ровных, тонких пальцев Ференци были длинными и острыми. Тибор увидел, что кончик указательного пальца покраснел и с него закапала кровь.
Вдруг розовый ноготь лопнул и раскрылся словно раковина, свободно повиснув обеими половинками, напоминая при этом дверцы, прикрывавшие пульсирующую и на глазах раздувавшуюся плоть пальца, на которой вспухали голубые и серо-зеленые сосуды, выступившие из-под кожи. Палец заметно удлинился, вытянулся в направлении холодного, мертвенно-серого тела цыгана.
Пульсирующий отросток уже не походил на палец — это было нечто бесплотное, дрожащее, живое, напоминающее напрягшуюся змею без кожи. По сравнению с первоначальной длина его теперь стала в два, если не в три, раза больше. Он под углом опускался к своей цели, которой, судя по всему, должно было стать сердце мертвеца. Затаив дыхание, Тибор с открытым ртом наблюдал за происходящим.
Тибору не было знакомо чувство страха, но теперь он понял, что это такое. И это он-то, валах Тибор, воевода, командир пусть небольшого и разношерстного войска, бессердечный и безжалостный убийца печенегов, до сего времени отважный и бесстрашный! До сих пор ни одному существу в мире не удавалось испугать его. На охоте дикие вепри, способные жестоко ранить и даже убить человека, казались ему безобидными поросятами. Стоило осмелиться бросить ему перчатку, Тибор без малейших колебаний принимал вызов и дрался на поединке с противником любым способом, который тот избирал. Все знали это, и никто не решался бросить ему вызов. А во время битвы он всегда был впереди, во главе войска, его можно было найти именно там, где шел наиболее жестокий бой. Он не знал значения слова «страх»! Чего ему было страшиться? Идя в бой, он всегда понимал, что этот день может стать последним в его жизни. Но никогда не колебался. Его ненависть к врагам и завоевателям, посягнувшим на его землю, была столь велика и безгранична, что подавляла и вытесняла чувство страха. Ни одно существо, ни один человек, ни одна угроза со стороны не могли лишить его способности рассуждать здраво с тех пор... с тех пор, как он помнит себя, с самого его детства, если он вообще когда-нибудь был ребенком.
Но Фаэтор Ференци — совсем иное дело. Пытки могут изувечить и в конце концов убить, а после смерти уже не испытываешь боли. Однако то, что грозился сделать с ним Ференци, означало нескончаемый ад. Еще несколько минут назад все происходящее казалось совершенно нереальным, не более чем болезненной фантазией, бредом сумасшедшего, но теперь...
От представшей перед ним картины Тибор не в силах был оторвать взгляд — он лишь побледнел и застонал.
— Да, необходимо сделать разрез, — голос Фаэтора был глухим и дрожал от скрытой страсти, — чтобы проникнуть в уже гниющую и разлагающуюся плоть. Низшая форма существования Вамфира в отсутствие хозяина, выйдет практически в никуда. Но все же Вамфир будет живым, будет расти и развиваться, спрятавшись пока внутри Арвоса. Когда от тела Арвоса не останется ничего, он скроется в земле и станет ждать. Как ждет дерево вьющаяся лоза. Отрезанная ножка морской звезды не погибает, а формируется постепенно в новую морскую звезду. В отличие от нас то существо, которое создаю я, будет ждать того, в кого оно сможет вселиться. Безмозглое, неспособное думать, оно останется существом, обладающим лишь примитивными инстинктами. Но несмотря ни на что, оно проживет века — до тех пор, пока какой-нибудь неосторожный человек не обнаружит его, а оно не найдет, в свою очередь, хозяина...
Отвратительного вида кровавый вибрирующий палец Ференци коснулся плоти Арвоса... Из него выскочили белые, покрытые чешуйками отростки и, словно черви в землю, вонзились в грудь цыгану, раздвинув в стороны кожу. На конце пальца появились блестящие зубы, и он стал прокладывать себе путь внутрь тела. Тибору очень хотелось отвернуться, но он не мог заставить себя смотреть в сторону. С тихим звуком «палец» Фаэтора отломился и быстро скрылся внутри трупа. Фаэтор поднял руку. Выступавший из нее отросток на глазах сокращался, таял и исчезал в плоти руки. Серо-зеленые тона уступили место естественным, рука приняла обычную форму. Старый ноготь упал на пол, а на его месте буквально на глазах у Тибора начал формироваться новый — розового цвета.
— Что ж, мой героический сын, ты пришел сюда, чтобы убить меня. — Фаэтор поднялся на ноги и протянул руку к обескровленному лицу Тибора. — Но разве смог бы ты уничтожить вот это?
Тибор отшатнулся всем телом и готов был вжаться в каменную стену, лишь бы спрятаться от указующего перста, Фаэтор рассмеялся.
— В чем дело? Ты думаешь, что я... Нет, что ты, только не тебя, сынок. О, будь уверен, я смог бы сделать это. И ты навсегда превратился бы в моего раба. Но это лишь вторая стадия существования Вамфира, и она недостойна тебя. Потому что я ценю тебя очень высоко. Ты получишь мое яйцо!
Тибор попытался что-то сказать, но во рту у него пересохло, Фаэтор снова захохотал и убрал страшную руку. Он повернулся и направился к тому месту, где бесформенной грудой лежал коренастый валах, уткнувшись лицом в пыль, покрывавшую плиты пола, и тяжело дышал.
— Вот он как раз подойдет для второй стадии, — объяснил мучитель Тибора, — потому что я кое-что взял у него, но и кое-что дал ему взамен. Внутри него плоть от плоти моей, и она исцеляет, изменяет его. Раны скоро заживут, сломанные кости срастутся, и он проживет ровно столько, сколько я захочу. Но навсегда останется моим рабом, будет во всем мне подчиняться, исполнять все мои желания и приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140