Мама один за другим набирала номера и ни по одному из них не разговаривала дольше минуты. Теперь Блинков-младший не сомневался: случилось что-то необычное и опасное!
Глава III
Подходящие условия для ранбольной
В дверь позвонили, и Блинков-младший пошел открывать. На пороге стоял незнакомый врач с медицинским ящиком и в зеленой форменной рубашке под белым халатом.
– Где тут ранбольная? – спросил он.
Блинков-младший сообразил, что «ранбольная» – это особое военно-медицинское словечко. Она и раненая, и больная (не здоровая же, если ранена).
– Здесь. Проходите, – сказал он, провожая врача в свою комнату.
Оказывается, мама успела перебраться к себе. И снова Блинков-младший не видел, как она ходит. Он стал всерьез волноваться.
Мама лежала на диване в спортивном костюме и держала на щеке ватку со свинцовой примочкой. Военный врач стал осматривать ранбольную, а Митьку выставил за дверь.
Он остался ждать в коридоре. Было слышно, как врач со щелчком открыл защелку своего ящика. Потом за дверью тихо забубнили. Врач о чем-то спрашивал, а мама коротко отвечала. Один раз она болезненно охнула и тут же громко сказала:
– Ой, у вас слушка холодная.
Старший Блинков пришел, когда осмотр еще не кончился. Блинков-младший специально ничего ему не сказал. Пускай папа войдет в комнату, и тогда можно будет из-за его плеча подсмотреть, что там доктор делает с ранбольной.
И папа вошел. Его тоже в два счета выставили в коридор. Блинков-младший успел заметить в дверную щелку только согнутую белую спину доктора.
– Что там? – спросил он.
– Ногу гипсует, – без особых волнений ответил папа. Он был полевым ботаником и только за нынешнее лето ломал ногу два раза.
– Перелом?
– Нет, лодыжку подвернула. В гипсе такие болячки быстрее заживают, – объяснил папа. – Пойдем, борща ей сварим. Я свеклы купил.
Но сварить борщ им не дали. В квартиру начали один за другим приходить контрразведчики.
Первым появился мамин сослуживец майор Василенко. Для него поставили чайник и начали резать хлеб на бутерброды.
Василенко устроился на кухне у окна и стал поглядывать на черный «Мерседес». Время от времени он задавал Блинкову-младшему дурацкие вопросы. «Как учишься?», «Кем хочешь стать?» и все такое, что спрашивают взрослые, когда им на тебя наплевать. Блинков-младший неважно знал майора. Но мама-то сидела с ним в одном служебном кабинете и отзывалась о нем очень хорошо. Поэтому Митек решил, что у Василенко голова занята какими-то оперативными проблемами, а то бы он нашел о чем поговорить по-человечески.
Не успел чайник вскипеть, как в дверь позвонили. Майор вскочил, велел Блинковым не выходить в коридор и сам пошел открывать, на ходу запуская руку под пиджак. На кухне был прекрасно слышен его голос:
– Кто?… Представьтесь полностью… Поднесите удостоверение к глазку.
Он вернулся с пожилым прапорщиком в форме. Прапорщик тоже посмотрел за окно и спросил, нет ли у них Володи. Старший Блинков ответил, что нет, и прапорщик начал куда-то дозваниваться. Его и Василенко угостили чаем с бутербродами.
Наконец, явился ожидаемый Володя, тоже прапорщик, с двумя солдатами и ящиком инструментов. Василенко и ему открывал дверь со всеми предосторожностями, да еще и велел пожилому прапорщику глянуть в глазок – тот ли это Володя.
Врач еще не ушел. Он вызвал из ожидавшей во дворе машины другого военного в белом халате, скорее всего, фельдшера. Тот принес какой-то тяжелый медицинский прибор с циферблатами и проводами.
Солдаты начали развинчивать оконные рамы и зачем-то вставлять между стекол мелкую стальную сетку. Блинковых и не спросили, нужна им эта сетка или нет. Они молча переглянулись, и папа махнул рукой: не вмешивайся, контрразведчики знают, что делают.
Сетку закрепляли надежно, стальными рейками на шурупах. При этом солдаты визжали электродрелью, а фельдшер выбегал к ним и кричал, чтобы они немедленно прекратили, потому что он снимает кардиограмму.
А потом погас свет. Был уже поздний вечер, и в квартире стало довольно темно. Василенко ужасно разволновался.
– Всем сесть на пол! – скомандовал он, выволакивая из-под мышки такой же, как у мамы, здоровенный автоматический пистолетище.
Вообще, «Стечкин» – оружие не для карманной носки. Мама носила свой в сумочке, потому что в подмышечной кобуре он выпирал бы на ее фигуре.
Держа пистолет наготове, майор осторожно высунулся в окно и замахал рукой людям в черном «Мерседесе».
– Все в порядке, – сообщил он. – Подкрепление идет… Вы почему меня не слушаетесь?!
Майор обращался к старшему Блинкову. Прапорщики с солдатами и Блинков-младший моментально плюхнулись на пол, а папа остался сидеть на табуретке. С невозмутимым видом он жевал бутерброд.
– Андрей Васильевич, у соседей на четвертом этаже работают сварщики, – мягко сказал он развоевавшемуся майору. – Вернее, работали, а теперь собрались уходить и отключают аппарат. Свет сейчас…
Не успел он договорить, как свет действительно зажегся.
В дверь звонили. Ничуть не смутившись, Василенко с пистолетом наизготовку побежал открывать.
– Весело живем, – заметил папа. – Митек, поставь еще раз чайник.
Подкрепление майор отпустил. И хорошо, а то у Блинковых уже кончались хлеб и масло для бутербродов.
На кухню вышел врач и, обращаясь почему-то к прапорщику Володе, строго сказал:
– Состояние ранбольной не внушает опасений. Контузии я не нахожу. Она действительно была в машине, в которую попали из гранатомета?
– Действительно, – ответил за прапорщика Василенко.
Блинковы, старший и младший, разинули рты.
– Фантастическое везение, – заметил врач. – Я, правда, не вполне понимаю, как она повредила лодыжку. Говорит, что просто споткнулась. Но чтобы с ее весом получить такое растяжение, нужно с третьего этажа спрыгнуть.
– Она несла на себе водителя, – пояснил Василенко.
– А, сегодняшний лейтенант, множественные осколочные ранения лица! – догадался врач. – Тогда все ясно. Он весит килограммов восемьдесят.
– Семьдесят девять, – механически поправил его Василенко. – Он штангист, весовая категория – до семидесяти девяти килограммов.
Врач понял его настроение.
– Не расстраивайтесь. Будет ваш лейтенант и штангу поднимать, и девушкам нравиться. Главное, глаза целы, а личико ему хорошо зашьют… Кто из вас муж ранбольной?
– Я, – мрачно сказал старший Блинков.
Врач посмотрел ему в глаза и ободряюще похлопал папу по плечу.
– Ну-ну, не стоит расстраиваться! Ваша жена легко отделалась. Поставьте в церкви свечку, если верите. И если не верите, все равно поставьте. Ей точно Бог помогает! Я бы на всякий случай понаблюдал ее в стационаре, но, раз она сама не хочет, настаивать не буду. Медицинский показаний для госпитализации нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46