Несмотря на болотистость почвы и удачно попавший
как раз под голову травяной островок, я получил довольно серьезное
сотрясение, от которого далеко не сразу оправился. Поднявшись в конце концов
на ноги, я почти машинально принялся чистить залепленный грязью комбинезон.
Я все еще не мог взять в толк, что же со мной произошло. Впереди не
было видно никакого препятствия - ни в момент столкновения, ни сейчас,
некоторое время спустя. Неужели я прости-напросто поскользнулся в грязи? Но
разбитые кулаки и боль в груди убеждали в обратном. Или все это было только
галлюцинацией, навеянной еще одним растущим где-нибудь поблизости
"миражетворным" цветком? Тоже маловероятно, если учесть отсутствие прочих
знакомых уже мне симптомов и равнинный характер местности, на которой негде
было укрыться столь приметному растению. Случись все это на Земле, я мог бы
предположить здесь наличие заградительного силового поля, обычно
устанавливаемого правительством по периметру какой-нибудь запретной зоны, но
в этих безлюдных краях подобная вещь была немыслимой.
Так и не придя ни к какому однозначному выводу, я решился на
эксперимент. Выставив как можно дальше вперед руку с ножом, я начал
осторожно продвигаться по направлению к сверкавшему неподалеку кристаллу.
Уже на третьем шаге мне пришлось остановиться - кончик ножа уперся в
твердую гладкую поверхность. Да - именно уперся в некую твердую гладкую
поверхность там, где я не видел абсолютно ничего.
Инстинктивно отпрянув, я после минутного колебания набрался храбрости,
протянул вперед левую руку и ощутил под перчаткой невидимую твердую преграду
или - быть может - иллюзию такой преграды. Проведя рукой по гладкой, как
стекло, поверхности, я не нащупал ни выступов, ни следов стыка отдельных
блоков. Тогда, не без внутренней дрожи, я снял перчатку и дотронулся до
поверхности голой рукой. Она действительно была твердой, гладкой и очень
холодной, чем резко контрастировала с температурой окружающей среды. Сколько
ни напрягал я зрение, мне так и не удалось обнаружить никаких видимых
признаков плотного вещества. Оно не преломляло солнечные лучи - иначе я
заметил бы искажение перспективы по ту сторону преграды - и не отражало их,
судя по отсутствию солнечных бликов на прозрачной поверхности, под каким бы
углом я на нее ни пытался смотреть.
Крайне заинтригованный этим обстоятельством, я приступил к более
тщательному обследованию странного объекта. Оказалось, что он простирается
неопределенно далеко как влево, так и вправо, и, кроме того, уходит вверх на
недосягаемую для моих рук высоту. Таким образом, это было нечто вроде стены,
построенной здесь с какой-то совершенно непонятной целью из неведомого мне
материала. Я снова вспомнил о растении, способном вызывать в сознании любые
самые причудливые образы, но, поразмыслив здраво, был вынужден отказаться от
этой версии.
Я долго стучал по стене рукояткой ножа и пинал ее своими тяжелыми
ботинками, надеясь по звуку ударов составить хоть какое-нибудь представление
о чудесном строительном материале. На слух он воспринимался как бетон, тогда
как на ощупь скорее напоминал стекло или металл. В конечном счете я убедился
в том, что имею дело с явлением, выходящим за рамки обычных земных
представлений.
Следующим вполне логичным шагом было определение размеров препятствия,
причем если вопрос о его высоте оставался открытым, то прочие параметры -
прежде всего протяженность и конфигурация - казались легко доступными для
измерения. Итак, придерживаясь руками за стену, я начал осторожно двигаться
вдоль нее налево и очень скоро заметил, что иду не по прямой линии.
Возможно, стена эта являлась частью обширной окружности или эллипса. И тут
мое внимание вновь переключилось на сверкавший в отдалении драгоценный
кристалл.
Как уже отмечалось выше, даже с гораздо большей дистанции мне бросилась
в глаза некоторая необычность в расположении кристалла, пьедесталом которому
служил небольшой холмик, резко выделявшийся на фоне плоской болотистой
равнины. Теперь - с расстояния в сто ярдов - я смог, несмотря на легкую
дымку, разглядеть, что представлял собой этот холмик. То был труп человека в
форменном комбинезоне "Кристальной Компании", лежавший на спине со снятой
кислородной маской, край которой торчал из грязи в нескольких дюймах от
тела. В его правой руке, конвульсивным жестом прижатой к груди, и находился
предмет моих вожделений - великолепный экземпляр сфероида, столь крупный,
что мертвые пальцы не могли его целиком охватить. Даже издали было видно,
что человек умер совсем недавно. Признаки разложения почти отсутствовали,
что с учетом здешнего климата позволяло датировать наступление смерти не
далее, как вчерашним днем. Скоро над телом начнут тучами виться трупные
мухи-фарноты. Я попробовал догадаться, кто мог быть этим несчастным.
Безусловно, никто из тех, кого я встречал на Венере за время последней своей
экспедиции. Скорее всего, это был какой-то ветеран, находившийся в
долгосрочном поисковом рейде и, не располагая данными предварительной
аэросъемки Андерсона, забредший в этот район по собственной инициативе.
Здесь он и обрел свой покой, до последнего мгновения сжимая огромный
кристалл в коченеющих пальцах.
Минут пять я простоял совершенно неподвижно, полный самых мрачных
предчувствий; затем внезапный приступ необъяснимого страха едва не обратил
меня в паническое бегство. Виновниками его смерти не могли быть туземцы,
поскольку кристалл все еще находился при нем. Не имелось ли здесь
какой-нибудь связи с этим таинственным сооружением? И где он нашел кристалл?
Приборы Андерсона обнаружили излучение в этом квадрате задолго до того, как
он погиб. Теперь невидимая преграда казалась мне чем-то зловещим, и я
отпрянул от нее с невольным содроганием. Как бы то ни было, я должен был
взять на себя разрешение этой загадки, действуя быстро и четко во избежание
новой трагедии.
Внезапно, возвратясь мыслями непосредственно к стоявшей передо мной
проблеме, я нашел средство измерить высоту стены или хотя бы узнать, есть ли
у нее вообще верхний предел. Зачерпнув горсть грязи, я выжал из нее воду,
слепил более-менее плотный комок и попытался перебросить его через
прозрачный барьер. На высоте около четырнадцати футов комок разбился о
невидимую поверхность и стремительно соскользнул вниз, не оставив на стене
сколько-нибудь заметных следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
как раз под голову травяной островок, я получил довольно серьезное
сотрясение, от которого далеко не сразу оправился. Поднявшись в конце концов
на ноги, я почти машинально принялся чистить залепленный грязью комбинезон.
Я все еще не мог взять в толк, что же со мной произошло. Впереди не
было видно никакого препятствия - ни в момент столкновения, ни сейчас,
некоторое время спустя. Неужели я прости-напросто поскользнулся в грязи? Но
разбитые кулаки и боль в груди убеждали в обратном. Или все это было только
галлюцинацией, навеянной еще одним растущим где-нибудь поблизости
"миражетворным" цветком? Тоже маловероятно, если учесть отсутствие прочих
знакомых уже мне симптомов и равнинный характер местности, на которой негде
было укрыться столь приметному растению. Случись все это на Земле, я мог бы
предположить здесь наличие заградительного силового поля, обычно
устанавливаемого правительством по периметру какой-нибудь запретной зоны, но
в этих безлюдных краях подобная вещь была немыслимой.
Так и не придя ни к какому однозначному выводу, я решился на
эксперимент. Выставив как можно дальше вперед руку с ножом, я начал
осторожно продвигаться по направлению к сверкавшему неподалеку кристаллу.
Уже на третьем шаге мне пришлось остановиться - кончик ножа уперся в
твердую гладкую поверхность. Да - именно уперся в некую твердую гладкую
поверхность там, где я не видел абсолютно ничего.
Инстинктивно отпрянув, я после минутного колебания набрался храбрости,
протянул вперед левую руку и ощутил под перчаткой невидимую твердую преграду
или - быть может - иллюзию такой преграды. Проведя рукой по гладкой, как
стекло, поверхности, я не нащупал ни выступов, ни следов стыка отдельных
блоков. Тогда, не без внутренней дрожи, я снял перчатку и дотронулся до
поверхности голой рукой. Она действительно была твердой, гладкой и очень
холодной, чем резко контрастировала с температурой окружающей среды. Сколько
ни напрягал я зрение, мне так и не удалось обнаружить никаких видимых
признаков плотного вещества. Оно не преломляло солнечные лучи - иначе я
заметил бы искажение перспективы по ту сторону преграды - и не отражало их,
судя по отсутствию солнечных бликов на прозрачной поверхности, под каким бы
углом я на нее ни пытался смотреть.
Крайне заинтригованный этим обстоятельством, я приступил к более
тщательному обследованию странного объекта. Оказалось, что он простирается
неопределенно далеко как влево, так и вправо, и, кроме того, уходит вверх на
недосягаемую для моих рук высоту. Таким образом, это было нечто вроде стены,
построенной здесь с какой-то совершенно непонятной целью из неведомого мне
материала. Я снова вспомнил о растении, способном вызывать в сознании любые
самые причудливые образы, но, поразмыслив здраво, был вынужден отказаться от
этой версии.
Я долго стучал по стене рукояткой ножа и пинал ее своими тяжелыми
ботинками, надеясь по звуку ударов составить хоть какое-нибудь представление
о чудесном строительном материале. На слух он воспринимался как бетон, тогда
как на ощупь скорее напоминал стекло или металл. В конечном счете я убедился
в том, что имею дело с явлением, выходящим за рамки обычных земных
представлений.
Следующим вполне логичным шагом было определение размеров препятствия,
причем если вопрос о его высоте оставался открытым, то прочие параметры -
прежде всего протяженность и конфигурация - казались легко доступными для
измерения. Итак, придерживаясь руками за стену, я начал осторожно двигаться
вдоль нее налево и очень скоро заметил, что иду не по прямой линии.
Возможно, стена эта являлась частью обширной окружности или эллипса. И тут
мое внимание вновь переключилось на сверкавший в отдалении драгоценный
кристалл.
Как уже отмечалось выше, даже с гораздо большей дистанции мне бросилась
в глаза некоторая необычность в расположении кристалла, пьедесталом которому
служил небольшой холмик, резко выделявшийся на фоне плоской болотистой
равнины. Теперь - с расстояния в сто ярдов - я смог, несмотря на легкую
дымку, разглядеть, что представлял собой этот холмик. То был труп человека в
форменном комбинезоне "Кристальной Компании", лежавший на спине со снятой
кислородной маской, край которой торчал из грязи в нескольких дюймах от
тела. В его правой руке, конвульсивным жестом прижатой к груди, и находился
предмет моих вожделений - великолепный экземпляр сфероида, столь крупный,
что мертвые пальцы не могли его целиком охватить. Даже издали было видно,
что человек умер совсем недавно. Признаки разложения почти отсутствовали,
что с учетом здешнего климата позволяло датировать наступление смерти не
далее, как вчерашним днем. Скоро над телом начнут тучами виться трупные
мухи-фарноты. Я попробовал догадаться, кто мог быть этим несчастным.
Безусловно, никто из тех, кого я встречал на Венере за время последней своей
экспедиции. Скорее всего, это был какой-то ветеран, находившийся в
долгосрочном поисковом рейде и, не располагая данными предварительной
аэросъемки Андерсона, забредший в этот район по собственной инициативе.
Здесь он и обрел свой покой, до последнего мгновения сжимая огромный
кристалл в коченеющих пальцах.
Минут пять я простоял совершенно неподвижно, полный самых мрачных
предчувствий; затем внезапный приступ необъяснимого страха едва не обратил
меня в паническое бегство. Виновниками его смерти не могли быть туземцы,
поскольку кристалл все еще находился при нем. Не имелось ли здесь
какой-нибудь связи с этим таинственным сооружением? И где он нашел кристалл?
Приборы Андерсона обнаружили излучение в этом квадрате задолго до того, как
он погиб. Теперь невидимая преграда казалась мне чем-то зловещим, и я
отпрянул от нее с невольным содроганием. Как бы то ни было, я должен был
взять на себя разрешение этой загадки, действуя быстро и четко во избежание
новой трагедии.
Внезапно, возвратясь мыслями непосредственно к стоявшей передо мной
проблеме, я нашел средство измерить высоту стены или хотя бы узнать, есть ли
у нее вообще верхний предел. Зачерпнув горсть грязи, я выжал из нее воду,
слепил более-менее плотный комок и попытался перебросить его через
прозрачный барьер. На высоте около четырнадцати футов комок разбился о
невидимую поверхность и стремительно соскользнул вниз, не оставив на стене
сколько-нибудь заметных следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13