Что и говорить, подобная структура для четкого управления приспособлена не особенно удачно. Это же подтвердил и сам командир полка.
- Да, старший лейтенант, - будто угадав мои мысли, вздохнул он, - такое обилие самостоятельных подразделений крайне затрудняет управление ими не только в наступлении, но и в других подвижных формах боя. Да даже в обороне нелегко. Вот почему мне позарез нужен сколоченный, работоспособный штаб. Пока же...
Майор не договорил. Но мне и без слов уже была понятна обстановка в полку. Даже в момент нашего разговора командиру полка то и дело звонили. Причем телефонные звонки раздавались как по поводу, так и без всякого повода. Наряду с важными докладами из подразделений, например, шел поток и мелкой информации. Конечно, в этом в первую очередь повинен штаб. Подумалось: в первую очередь надо завести такой порядок, чтобы ротные докладывали командиру полка только о главных, не терпящих отлагательства вопросах. А все остальные сведения обязан собирать штаб.
Высказал свои мысли вслух. Воинков согласно кивнул:
- Вот и наведите этот порядок.
Наш разговор с командиром полка затянулся допоздна. И только мы уж было собрались расходиться, как в комнату вошел комиссар полка батальонный комиссар И. М. Свиридов, ездивший в политотдел дивизии на совещание. Познакомились. Иван Макарович проинформировал нас, что совещание проводил полковой комиссар М. М. Карпов, который довел до сведения его участников указание политотдела фронта о начале подготовки к наступлению. Когда оно планируется, еще точно неизвестно. Но, думается, ждать осталось недолго. На полуострове заканчивается сосредоточение 47-й армии генерал-майора К. С. Колганова, так что...
В ночь иа 12 февраля 1942 года мы действительно получили боевое распоряжение. В соответствии с ним полк вышел в новый район сосредоточения. На карте он значился как высота 32,4. Отсюда в скором будущем нам предстояло повести наступление на Киеты (Победное).
* * *
В конце февраля обстановка в полосе Крымского фронта резко усложнилась. Начавшееся здесь с большим опозданием наступление наших войск не дало ожидаемых результатов. Правда, некоторые соединения и части фронта несколько продвинулись вперед, но полностью прорвать оборону противника и открыть дорогу в Крым они не смогли.
Как же случилось, что наши войска, имевшие в общем-то немалые силы, тем не менее не выполнили стоявшую перед ними задачу? Мне, в то время штабному работнику полкового звена, были не совсем понятны причины наших неудач на Керченском полуострове. И лишь позднее, когда Ставка Верховного Главнокомандования со всей принципиальностью проанализировала ход этой операции, они обозначились четко. В частности, командованию фронта указывалось на слабое знание оборонительной системы противника, на плохую организацию наступательной операции и нетвердое руководство ею со стороны как фронтового, так и армейских командований. Говорилось и об отсутствии должного артиллерийского обеспечения, неумелом взаимодействии различных родов войск. Да, это было суровым уроком. Но именно он многому научил советское командование, что и сказалось на последующей подготовке и проведении других наступательных операций.
За период февральских боев наша дивизия тоже не добилась каких-либо значительных успехов. Ее части лишь несколько продвинулись вперед и закрепились на новых рубежах. 11-й горнострелковый полк оборонял теперь участок, над которым буквально нависала высота 25,3, занятая противником. Более того, она господствовала над всем правым флангом 51-й армии. Нужно было во что бы то ни стало овладеть этой высотой. С ее захватом не только значительно улучшалось положение нашей дивизии, но и создавалась возможность для ликвидации войсками 51-й армии всего Кой-Асанского оборонительного района противника. В конечном счете для нас открывалась перспектива захвата Владиславовки - важного узла железных дорог на Керченском перешейке.
11 марта в штаб полка прибыли командир дивизии М. В. Волков и ее комиссар М. М. Карпов. Их сопровождал начальник оперативного отделения майор Б. В. Корнев. До приезда дивизионного начальства у нас уже находился командир 105-го горнострелкового полка. Кстати, им теперь командовал майор П. Т. Онуфриенко, бывший до этого начальником штаба нашей дивизии.
Полковник Волков без лишних слов довел до нас приказ командарма взять высоту 25,3. Первым в атаку должен был пойти полк Онуфриенко. Его задача атаковать высоту с фланга. Это отвлекающий удар. А наш 11-й горнострелковый, подождав, пока гитлеровцы, образно выражаясь, "завязнут" в бою со 105-м, нанесет удар по центру высоты.
Утром 13 марта, как и намечалось, в наступление перешел полк П. Т. Онуфриенко. Он довольно быстро потеснил фашистов с южных скатов высоты, но вскоре был остановлен вражеской контратакой. Подошло и наше время. 239-й артиллерийский полк майора Г. В. Козлова нанес по высоте сокрушительный огневой удар. В атаку устремились стрелковые роты старшего лейтенанта И. Ю. Быковского и лейтенанта М. А. Дубинина, автоматчики лейтенанта Н. Г. Тихомирова и другие подразделения. Они сразу же начали теснить противника.
Находясь вместе с командиром полка на наблюдательном пункте, я во всех деталях видел этот бой. Сблизившись с гитлеровцами, наши бойцы смело вступили в рукопашную схватку. В ход пошли приклады, саперные лопатки, ножи. Враг был выбит из первой траншеи. Бросок ко второй. Но в это время по наступающим ударили фашистские орудия и минометы с окраины Киет (Победное). Роты залегли, но ненадолго. Вот встал политрук одного из подразделений И. П. Терменцев. С возгласом "За Родину, вперед!" он смело ринулся на врага. За ним поднялись все роты.
И гитлеровцы не выдержали, обратились в паническое бегство. Минометная рота И. Ф. Сливченко беглым огнем разила бегущих. Ей вторили артиллеристы дивизиона И. Н. Шонина. Меткими выстрелами они, например, уничтожили вражескую батарею, снова открывшую было огонь по нашим наступающим подразделениям.
Итак, высота 25,3 взята! В этом бою мы не только уничтожили сотни фашистских солдат и офицеров, но и захватили у него богатые трофеи. Так, в наши руки попали 10 шестиствольных минометов врага. Их многие из нас увидели тогда впервые. На нашем фронте они появились сравнительно недавно как противовес замечательным советским реактивным установкам, которые бойцы любовно называли "катюшами". Однако и шестиствольные минометы не могли с ними соперничать.
* * *
Наступившая вскоре весна не очень-то нас обрадовала. Весь март и в начале апреля шел мокрый снег, переходящий в проливные холодные дожди. В окопах - по колено грязевое месиво. И все-таки полк все глубже зарывался в землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
- Да, старший лейтенант, - будто угадав мои мысли, вздохнул он, - такое обилие самостоятельных подразделений крайне затрудняет управление ими не только в наступлении, но и в других подвижных формах боя. Да даже в обороне нелегко. Вот почему мне позарез нужен сколоченный, работоспособный штаб. Пока же...
Майор не договорил. Но мне и без слов уже была понятна обстановка в полку. Даже в момент нашего разговора командиру полка то и дело звонили. Причем телефонные звонки раздавались как по поводу, так и без всякого повода. Наряду с важными докладами из подразделений, например, шел поток и мелкой информации. Конечно, в этом в первую очередь повинен штаб. Подумалось: в первую очередь надо завести такой порядок, чтобы ротные докладывали командиру полка только о главных, не терпящих отлагательства вопросах. А все остальные сведения обязан собирать штаб.
Высказал свои мысли вслух. Воинков согласно кивнул:
- Вот и наведите этот порядок.
Наш разговор с командиром полка затянулся допоздна. И только мы уж было собрались расходиться, как в комнату вошел комиссар полка батальонный комиссар И. М. Свиридов, ездивший в политотдел дивизии на совещание. Познакомились. Иван Макарович проинформировал нас, что совещание проводил полковой комиссар М. М. Карпов, который довел до сведения его участников указание политотдела фронта о начале подготовки к наступлению. Когда оно планируется, еще точно неизвестно. Но, думается, ждать осталось недолго. На полуострове заканчивается сосредоточение 47-й армии генерал-майора К. С. Колганова, так что...
В ночь иа 12 февраля 1942 года мы действительно получили боевое распоряжение. В соответствии с ним полк вышел в новый район сосредоточения. На карте он значился как высота 32,4. Отсюда в скором будущем нам предстояло повести наступление на Киеты (Победное).
* * *
В конце февраля обстановка в полосе Крымского фронта резко усложнилась. Начавшееся здесь с большим опозданием наступление наших войск не дало ожидаемых результатов. Правда, некоторые соединения и части фронта несколько продвинулись вперед, но полностью прорвать оборону противника и открыть дорогу в Крым они не смогли.
Как же случилось, что наши войска, имевшие в общем-то немалые силы, тем не менее не выполнили стоявшую перед ними задачу? Мне, в то время штабному работнику полкового звена, были не совсем понятны причины наших неудач на Керченском полуострове. И лишь позднее, когда Ставка Верховного Главнокомандования со всей принципиальностью проанализировала ход этой операции, они обозначились четко. В частности, командованию фронта указывалось на слабое знание оборонительной системы противника, на плохую организацию наступательной операции и нетвердое руководство ею со стороны как фронтового, так и армейских командований. Говорилось и об отсутствии должного артиллерийского обеспечения, неумелом взаимодействии различных родов войск. Да, это было суровым уроком. Но именно он многому научил советское командование, что и сказалось на последующей подготовке и проведении других наступательных операций.
За период февральских боев наша дивизия тоже не добилась каких-либо значительных успехов. Ее части лишь несколько продвинулись вперед и закрепились на новых рубежах. 11-й горнострелковый полк оборонял теперь участок, над которым буквально нависала высота 25,3, занятая противником. Более того, она господствовала над всем правым флангом 51-й армии. Нужно было во что бы то ни стало овладеть этой высотой. С ее захватом не только значительно улучшалось положение нашей дивизии, но и создавалась возможность для ликвидации войсками 51-й армии всего Кой-Асанского оборонительного района противника. В конечном счете для нас открывалась перспектива захвата Владиславовки - важного узла железных дорог на Керченском перешейке.
11 марта в штаб полка прибыли командир дивизии М. В. Волков и ее комиссар М. М. Карпов. Их сопровождал начальник оперативного отделения майор Б. В. Корнев. До приезда дивизионного начальства у нас уже находился командир 105-го горнострелкового полка. Кстати, им теперь командовал майор П. Т. Онуфриенко, бывший до этого начальником штаба нашей дивизии.
Полковник Волков без лишних слов довел до нас приказ командарма взять высоту 25,3. Первым в атаку должен был пойти полк Онуфриенко. Его задача атаковать высоту с фланга. Это отвлекающий удар. А наш 11-й горнострелковый, подождав, пока гитлеровцы, образно выражаясь, "завязнут" в бою со 105-м, нанесет удар по центру высоты.
Утром 13 марта, как и намечалось, в наступление перешел полк П. Т. Онуфриенко. Он довольно быстро потеснил фашистов с южных скатов высоты, но вскоре был остановлен вражеской контратакой. Подошло и наше время. 239-й артиллерийский полк майора Г. В. Козлова нанес по высоте сокрушительный огневой удар. В атаку устремились стрелковые роты старшего лейтенанта И. Ю. Быковского и лейтенанта М. А. Дубинина, автоматчики лейтенанта Н. Г. Тихомирова и другие подразделения. Они сразу же начали теснить противника.
Находясь вместе с командиром полка на наблюдательном пункте, я во всех деталях видел этот бой. Сблизившись с гитлеровцами, наши бойцы смело вступили в рукопашную схватку. В ход пошли приклады, саперные лопатки, ножи. Враг был выбит из первой траншеи. Бросок ко второй. Но в это время по наступающим ударили фашистские орудия и минометы с окраины Киет (Победное). Роты залегли, но ненадолго. Вот встал политрук одного из подразделений И. П. Терменцев. С возгласом "За Родину, вперед!" он смело ринулся на врага. За ним поднялись все роты.
И гитлеровцы не выдержали, обратились в паническое бегство. Минометная рота И. Ф. Сливченко беглым огнем разила бегущих. Ей вторили артиллеристы дивизиона И. Н. Шонина. Меткими выстрелами они, например, уничтожили вражескую батарею, снова открывшую было огонь по нашим наступающим подразделениям.
Итак, высота 25,3 взята! В этом бою мы не только уничтожили сотни фашистских солдат и офицеров, но и захватили у него богатые трофеи. Так, в наши руки попали 10 шестиствольных минометов врага. Их многие из нас увидели тогда впервые. На нашем фронте они появились сравнительно недавно как противовес замечательным советским реактивным установкам, которые бойцы любовно называли "катюшами". Однако и шестиствольные минометы не могли с ними соперничать.
* * *
Наступившая вскоре весна не очень-то нас обрадовала. Весь март и в начале апреля шел мокрый снег, переходящий в проливные холодные дожди. В окопах - по колено грязевое месиво. И все-таки полк все глубже зарывался в землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47