Роберт, как бы осуждая поведение Моргана, постарался придать своему
лицу суровое выражение, но затем сдался и поднял руки вверх.
- Хорошо, ваша милость, - сказал он, собирая свитки. - Но как ваш
секретарь, я должен указать, что до свадьбы осталось менее двух недель. И
что у вас завтра приемный день, и что завтра прибудет посол из Хотра
Орсаля, и что лорд Генри де Вера хочет знать, что вы намерены делать с
этим Барином де Греем, и...
- Да, Роберт, завтра, - невинно сказал Морган и с трудом сдержал
торжествующую улыбку. - Ну, а теперь я надеюсь, что ты меня извинишь,
Роберт?
Роберт, как бы призывая Бога в свидетели, поднял глаза к небу, затем
махнул рукой в жесте отчаяния. Морган вскочил, с шутливым почтением
поклонился и выбежал из соляриума в большой холл. Роберт посмотрел ему
вслед, вспомнив тощего вихрастого мальчика, который стал этим мужчиной -
Дюком Алариком - Дюком Корвином и - колдуном Дерини.
Роберт истово перекрестился при этой последней мысли, так как кровь
Дерини в жилах Моргана была тем единственным, о чем он не хотел
вспоминать, он, который служил семье Корвинов всю жизнь. Корвины всегда
относились к нему хорошо. Его семья, лорды Тендели, были секретарями
Корвинов уже в течение двухсот лет, со времени Реставрации этот пост
передавался по наследству. И все эти годы Корвины, несмотря на то, что они
были Дерини, правили честно и справедливо, и Роберт не имел к ним никаких
претензий.
Конечно, временами ему приходилось считаться с капризами Моргана. Но
это было лишь частью игры, в которую они играли: у Дюка наверняка есть
серьезные причины настаивать на том, чтобы не заниматься сегодня разбором
документов.
Роберт собрал бумаги и запер их в ящик у окна. В действительности,
было совсем неплохо, что Дюк отменил работу еще до полудня: видимо Морган
совершенно забыл о назначенном на сегодняшний вечер большом обеде. И если
Роберт не отдаст необходимых распоряжений, то может случиться большой
конфуз. Морган всегда старался уклоняться от выполнения формальных
обязанностей, если, конечно, они не были абсолютно необходимы. А то, что
на обеде будут присутствовать многие молодые дамы, страстно желающие стать
следующей герцогиней Корвина, не улучшило бы настроения Моргана.
Тихонько насвистывая и потирая руки, Роберт направился к двери, через
которую вышел Морган. Смотреть на Моргана, который будет вертеться под
шпильками молодых леди сегодня вечером будет, очень интересно: Роберт едва
мог дождаться вечера.
Выйдя из холла на улицу, Морган окинул взглядом двор. Вдали, у
конюшен он увидел мальчика, бежавшего за огромным гнедым жеребцом. Этого
жеребца Морган недавно приобрел у купцов из Хорта. Лошадь была
великолепна. Каждый ее шаг равнялся трем или четырем шагам мальчика.
Взглянув налево, Морган увидел своего помощника лорда Дерри, который
горячо спорил с кузнецом Джеймсоном, очевидно, пытаясь согласовать вопрос
о том, как же подковать жеребца.
Дерри увидел Моргана, поднял руку в знак приветствия, но свою
перебранку с кузнецом не прекратил: считая себя большим знатоком лошадей,
Дерри относился к лошадям очень серьезно. Впрочем, он действительно знал в
них толк, и поэтому не мог уступить в споре простому кузнецу.
Морган был рад, что Дерри не подошел к нему. Молодой лорд был всем
хорош, но он не всегда улавливал настроение своего хозяина. И хотя Морган
любил Дерри, сейчас он хотел побыть в одиночестве. Поэтому он сбежал от
счетов лорда Роберта при первой же возможности: в преддверии трудного
вечера ему нужно было многое обдумать.
Морган прошел к боковым воротам и вышел в сад. Там после долгой зимы
все еще было мертво, но Морган увидел человека, чистившего клетки соколов
в той части сада, которая примыкала к конюшням. Однако он знал, что этот
человек не нарушит его уединения: Миль, сокольничий, был немым, но обладал
острым слухом и зрением, которые как бы компенсировали его недостатки.
Морган, заложив руки за спину, медленно пошел по дорожке. Он знал,
почему сегодня ему так тревожно. Во-первых, неблагоприятная политическая
обстановка, развитие которой победа Келсона только замедлила: Чарисса
мертва, ее советник, предатель Ян - тоже. Но теперь на сцену выходит
гораздо более опасный и могущественный враг - Венсит из Торента. Уже
поступали сообщения о его отрядах у северных ворот.
И Кароса - вторая проблема. Как только Венсит сможет преодолеть
снежные перевалы - а это будет уже скоро, - он снова нападет на город:
подойти к Каросе с востока будет возможно уже через неделю. А вот с
запада, откуда может подойти помощь, дорога с марта по май совершенно
непроходима. Так что помощь сможет подоспеть только в конце мая, когда
высохнут все топи и трясины. Но тогда будет уже поздно.
Морган остановился у одного из садовых прудов и окунул рассеянный
взгляд в его глубину. Садовники уже убрали остатки льда и расчистили дно,
и теперь длиннохвостые золотые рыбки как бы парили в спокойной воде,
лениво шевеля плавниками, словно подвешенные во времени и пространстве.
Он улыбнулся, вспомнив, что может их позвать, и они приплывут на его
зов. Но сегодня ему было не до рыбок. Он стал изучать свое отражение:
высокий светловолосый мужчина смотрел на него с гладкой поверхности пруда.
Большие серые глаза на овальном лице, бледном после долгой зимы.
Коротко остриженные волосы отливают золотом в лучах яркого вечернего
солнца. Широкий рот, полные губы, квадратный подбородок, бакенбарды
подчеркивают острые скулы.
Морган поморщился, увидев на своем отражении короткий зеленый камзол
с вышитым золотым грифоном - эффектно, но цвета подобраны неправильно:
грифон Корвина должен быть зеленым на черном фоне, а не золотым на
зеленом. А эта маленькая шпажонка, осыпанная бриллиантами, которая
болталась у него не поясе? Это же пародия на боевое оружие! Лорд же
Ратхольд, заведовавший его гардеробом, уверял, что она совершенно
необходима для человека его положения.
Морган хмуро смотрел на свое отражение в воде. Когда он мог одеваться
по собственному вкусу, он предпочитал черный бархатный костюм поверх
кольчуги и обтягивающие ноги кожаные брюки для верховой езды, а вовсе не
яркие шелка, кружева и осыпанные драгоценностями булавки, которые, как
считают многие, должен носить герцог.
И все же ему приходилось идти на уступки. Народ Корвина не видел
своего герцога больше года. И теперь, когда он, наконец, здесь, люди имеют
право на то, чтобы видеть его в той одежде, которая соответствует его
званию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67