В тот вечер Кэтлин вернулась в отель поздно, совершенно измученная. У нее было такое чувство, будто она весь день провела в полосе военных действий. Если бы и хотела, она не сумела бы вспомнить, сколько раз перед ее носом захлопывали двери и сколько раз вешали трубку – стоило ей упомянуть имя Роллинза.
Все у меня как всегда – черепашьим шагом, подумала она. Хотя сдаваться еще не время. Надо было попытаться раздобыть хоть какие-то сведения.
Она вошла в холл гостиницы и тут же увидела Мела. Он ждал лифта.
– Только этого мне не хватало в довершение всего! – пробормотала она.
Будь это в ее силах, она с удовольствием избежала бы этой встречи и поднялась к себе в номер по лестнице. Но после изнурительного дня она чувствовала, что не в состоянии карабкаться на четырнадцатый этаж пешком. С тяжелым вздохом она направилась к лифту, решив, что не станет разговаривать с Мелом. Однако случилось то, чего она не предвидела: при виде ее Мел не проронил ни слова. Это ее почему-то еще больше вывело из себя. Отчего? Ведь Кэтлин сама решила молчать, чтобы не подвергаться насмешкам с его стороны. Тогда почему ее так разозлило его подчеркнутое нежелание общаться?
Пока они в полном молчании поднимались до четырнадцатого этажа, Кэтлин краешком глаза исподтишка следила за ним и чувствовала, что вот-вот взорвется. Надо же, какая уверенность в себе, какая наглость!
А он думал о том, что всегда терпеть не мог, когда она напускала на себя такой надменный, высокомерный вид. Кэтлин отвернулась к стене. Надо вести себя так, будто его здесь нет, решила она.
Она хочет показать, что я для нее не существую, догадался он, едва удерживаясь от смеха.
И что я только в нем находила?
И что я только в ней нашел?
Настал последний день ее пребывания в Далласе. Кэтлин решила позавтракать в ресторане. Выбор блюд был великолепен, еда на любой вкус, но Кэтлин взяла только сок, фрукты и пресную булочку. Народу было полным-полно, но она сидела за столиком в одиночестве и пробегала глазами свои записи.
– Извините, пожалуйста, – услышала она нерешительный голос официантки. – У нас все столики, кроме вашего, заняты, а люди ждут. Вы не будете возражать, если я посажу кого-нибудь к вам?
– Конечно, нет! – с улыбкой сказала Кэтлин. Немного отвлечься от роллинзовских дел и просто поболтать будет совсем неплохо, подумала она.
– Пройдите, пожалуйста, сюда, сэр, – обратилась к кому-то официантка.
Кэтлин подняла глаза и чуть не упала со стула.
– Опять ты! – скорее простонала, чем выговорила она.
– Могу сказать то же самое, – мрачно проронил Мел.
– Ты специально просил посадить тебя за мой стол? – подозрительно глядя на него, спросила Кэтлин.
– Мне это и в голову не приходило, – рассерженно произнес Мел. – Пожалуй, сейчас же скажу, чтобы мне дали другое место.
Он уже поднял руку, чтобы привлечь внимание официантки, но Кэтлин остановила его.
– Не трудись, – сказала она. – Я почти кончила. Я скоро ухожу.
– Если из-за меня, то можешь не спешить, – холодно ответил он.
– Нет-нет. Мне нужно еще уложить вещи.
– Уже уезжаешь? – он вскинул брови.
– Все, что было возможно, я сделала. Дольше здесь болтаться не имеет смысла.
– Ну а я задержусь еще на пару дней. У меня здесь запланировано несколько встреч.
Ничего удивительного, сокрушенно говорила она себе, пока он ходил за закусками. У него всегда была способность проникать туда, куда другим хода нет, и беседовать с людьми, до которых прочим не добраться.
Мел вернулся с полной тарелкой. Чего там только не было: яйца, бекон, колбаса, блинчики, кексы…
– А ты не переменился, – заметила Кэтлин. – Я помню времена, когда ты мог съесть и вдвое больше.
– Не беспокойся, я наберу себе еще чего-нибудь, вот только с этим справлюсь.
– И не толстеешь.
– Хороший обмен веществ, – откликнулся он.
Вопреки своему решению Кэтлин не ушла тотчас же. Напротив, время от времени поглядывая на часы, она просидела за столиком еще довольно долго и впервые за все время пожалела о том, что ей надо торопиться. В конце концов, так мирно они не разговаривали целую вечность. Когда еще им представится подобный случай? Случай редкий, как встреча с кометой Галлея…
Обратный полет прошел без особых приключений. Погода была ясная, потрясло их совсем немного, багаж она получила без задержки, и автобус до центра как раз стоял на остановке. Теперь, уже сидя в своей машине и по почти пустынным улицам следуя к дому, она, как это ни странно, думала не о книге и не о том, что удалось и что не удалось найти в Далласе, а об утренней встрече с Мелом. Впервые за много дней она чувствовала себя почти счастливой. Впервые за много дней их разговор не напоминал словесную перестрелку. В Меле было много от проказливого мальчишки, который часто сам страдает из-за собственного непокорного нрава. Кстати, именно эта сторона его характера в свое время больше всего и привлекала Кэтлин. Вероятно, он будил во мне материнский инстинкт, подумалось Кэтлин. И вот утром в Далласе в нем снова проглянул этот озорной мальчик. Как жаль, что это случается так редко, грустно вздохнула Кэтлин.
В дневное время Мел был слишком занят, чтобы думать о чем-нибудь, кроме книги и сбора информации. Он не успевал даже толком поесть, обычно перекусывая на ходу. Однако ночью… ночью – дело другое: ночами он думал о Кэтлин. Слишком взвинченный, чтобы уснуть, слишком утомленный, чтобы работать, он лежал без сна в гостиничном номере и думал о ней. Зависеть от женщины, которая сама тебя бросила! Это же полный идиотизм! – уговаривал он себя. И вообще: как может он испытывать какие-то чувства к любой женщине, после того как его дважды бросали? Да, дважды. Потому что первый раз так поступила с ним родная мать, и это событие во многом определило его дальнейшую жизнь и его характер.
А потом – Кэти. Она и не догадывалась, как тяжко переживал он развод. Что-что, а скрывать свои чувства Мел научился хорошо. Может, даже чересчур хорошо, как теперь думал он. Ведь главное, на что всегда жаловалась Кэти, – это его манера ничего не принимать всерьез, нежелание делиться своими переживаниями, отделываясь шуточками. Эх, если бы она только знала… – подумал он, наконец засыпая…О, Мел!
Кэти! Милая моя Кэти!
Она была здесь, с ним, в этой комнате, в его постели. Они только что разжали объятия, и было все, как бывало всегда, – сокрушающе прекрасно. Ее духи… ее нежная, гладкая кожа, ее тугая грудь, вкус ее губ… чистый, свежий запах ее волос… Ни одна женщина не возбуждала его так, как она. Он никогда не желал так ни одну другую.
– Я так истосковался по тебе, Кэти, – прошептал он, целуя ее волосы.
– И я. Без тебя время тянулось бесконечно, – откликнулась она.
– Мне так тебя недоставало, детка.
– Да, милый, я знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26