Неприлично этой женщине жить здесь.
– Я не могу выгнать ее на улицу из ее собственного дома, не правда ли?
Лицо Д'Акуина побагровело.
– А как же моя дочь?
– А что с ней?
– Я должен напоминать вам, что вы помолвлены с моей дочерью?
Тревис терял самообладание. Его возмущало, что оба мужчины придираются к нему. Он был достаточно взрослым, чтобы принимать решения самостоятельно, даже если ситуация касалась не только его одного.
– Предлагаю вам не попадаться мне на глаза, – предупредил Тревис. Оставив Д'Акуина с открытым ртом, он сбежал с лестницы и скрылся в цветнике. Неужели старый ублюдок думал, что он согнется, и будет просить прощения?
Брук утомили танцы.
И ей надоело улыбаться и вести вежливые разговоры. Она знала только одно надежное место, куда можно было скрыться, находившееся в саду. Там она сможет подышать свежим воздухом и немного передохнуть, прежде чем вернется на бал.
Слава Богу, ей удалось сбежать одной, думала Брук, спускаясь с веранды в сад. Легкий ветерок обдувал ее кожу, освежая после жары и духоты бального зала. Факелы, размещенные в цветнике, давали достаточно света, чтобы она не споткнулась.
Подойдя к клумбе, на которой росли розы, она наклонилась понюхать бутон прекрасной красной розы. Легкий розовый аромат не разочаровал ее. Скоро наступят холода, и до весны не будет никаких роз.
Она осторожно взялась за стебель, но уколола шипом палец и вскрикнула.
– Иногда следует остерегаться прекрасных вещей.
Брук отскочила, испуганная голосом, прозвучавшим как будто из ниоткуда.
Она обернулась.
– Неужели вам всегда надо появляться из темноты и пугать меня? – сердито сказала она. Не ожидая ответа Тревиса, она подошла к серой каменной скамье и села, все еще держа в руках розу. Она помнила, что во время танцев несколько раз видела Тревиса и удивлялась, почему он не танцует с ней. Он же танцевал с женщиной, смеявшейся над любым его высказыванием. Странно, она никогда не находила ничего особо забавного в его речах.
Первый раз в своей жизни Брук обнаружила, что ревнует. И ей не понравилось это чувство. Тревис подошел ближе.
– Кажется, я никак не могу избавиться от вас.
– Очевидно. Я пришла сюда первой, – поспешила она заметить. – Что вы здесь делаете, забыв о своих гостях?
– Могу задать вам тот же вопрос, – парировал Тревис.
Видимо, у них было схожее настроение, поняла по его тону Брук.
– Мне захотелось глотнуть свежего воздуха, – наконец сказала она.
Тревис поставил на скамью ногу и уперся локтем в колено.
– Признаю, здесь воздух намного чище, но я думал, вам нравятся балы, и вы захотите наслаждаться каждой минутой.
Она взглянула в его холодные синие глаза, казавшиеся в тусклом свете более темными… и угрожающими.
– Вот вы снова пытаетесь понять меня. И, как обычно, ошибаетесь.
– Ошибаюсь, – насмешливо повторил он. – Я вспоминаю, что вы получали огромное удовольствие, танцуя с каждым из присутствующих мужчин.
Брук не могла поверить собственным ушам. Неужели Тревис действительно что-то замечал?
– А вы считали?
– Не обязательно считать, – сказал он, – достаточно быть наблюдательным.
– Вам было бы нетрудно пригласить меня на другой танец. Или вы были слишком заняты другими делами?
– И лишить вас удовольствия покорить сердце каждого мужчины, – сказал он, выпрямляясь и глядя на нее.
Да, разговор принимал неожиданный для Брук оборот. Было видно, что у него неподходящее для обольщения настроение. Он злился. Или ревновал?
Эта мысль очень обрадовала ее.
– Так почему же вы пришли сюда, Тревис? Уж конечно, не для того, чтобы раздражать меня.
Вместо ответа он закурил черуту. Выдохнув, он выпустил белое облачко дыма, поплывшее в воздухе.
– Мне надо было успокоиться после разговора с отцом Гесионы.
Брук охватило любопытство, и она вопросительно подняла бровь. Расскажет ли Тревис, о чем они говорили?
– Он не производит впечатления очень приятного человека.
– Просто какой-то геморрой, – вырвалось у Тревиса, и он тут же добавил: – Прошу прощения.
Брук не сдержала смеха. Его не особо волновали приличия.
– Что ему надо?
– Он хотел, чтобы я избавился от вас, – сказал Тревис.
Брук вскочила на ноги.
– Ну, он и наглец! Вы, конечно, сказали ему, что рады бы, да не можете.
Тревис улыбнулся. Глаза Брук сверкали в сумраке, как глаза рассерженной кошки, и в эту минуту в них горело желание подраться. Ему это нравилось. Интересно, а что, если укротить эту дикую тигрицу, стоявшую перед ним?
Не говоря ни слова, он притянул ее к себе.
– Что вы делаете?
Он не заметил сильного сопротивления.
– То, что мне захотелось сделать в первую же минуту, когда я сегодня увидел, как вы спускаетесь по лестнице, – тихо признался он. – Я не позволю вам флиртовать с другими мужчинами в моем доме.
– Это и мой дом, – как обычно, поправила его она.
– Ненавижу вас.
Брук одарила его милой улыбкой и промурлыкала:
– Я знаю. – Затем коснулась его губ легким поцелуем. Очевидно, это подействовало на него сильнее, чем пощечина.
Его дыхание смешалось с ее дыханием, но Брук чувствовала, что Тревис отчаянно пытается сопротивляться ей. «Дело плохо», – подумала она.
Вынув из его руки сигару, она отбросила ее в сторону. Затем запустила руку под его сюртук и почувствовала, как напряглись его мышцы, и услышала, как участилось его дыхание.
– Вы как-то упомянули, что хотели что-то сделать. Так собираетесь показать мне, что именно?
Глава 9
Тревис сжал челюсти.
– Черт бы вас побрал!
Он рывком притянул к себе Брук. Она не успела произнести и слова, как он зажал ей рот поцелуем. Он медленно раскрывал ее губы, и она, откинув назад голову, застонала, почувствовав его горячий влажный язык.
От этого прикосновения кровь у Брук мгновенно вскипела. Он властно положил руки на ее спину и целовал ее, лаская своими умелыми руками.
«Наконец-то, – подумала она. – Я не утратила своего дара. Мне просто не хватало практики». Он делал то, чего она от него и хотела.
Соблазнение Тревиса Монтгомери обещало одно лишь удовольствие. Еще не пройдет эта ночь, как он будет умолять ее.
Прижимаясь к нему всем телом, Брук чувствовала, как у ее живота пульсирует его возбужденная плоть. Зная, что ей предстоит разрушить воздвигнутую им вокруг себя твердую стену, она вкладывала в поцелуй всю свою страсть.
Тревис застыл, не отвечая на ее ласки.
Брук воспользовалась своим преимуществом и с такой безудержной страстью ласкала его языком, как будто и в самом деле впервые в жизни отдавалась мужчине. В прежние времена она проделывала это, не испытывая никаких чувств.
Острое желание, так долго спавшее в ней, пробудилось, и Брук хотелось сорвать с них обоих одежду и заняться с Тревисом любовью. Какого же мощного противника она выбрала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Я не могу выгнать ее на улицу из ее собственного дома, не правда ли?
Лицо Д'Акуина побагровело.
– А как же моя дочь?
– А что с ней?
– Я должен напоминать вам, что вы помолвлены с моей дочерью?
Тревис терял самообладание. Его возмущало, что оба мужчины придираются к нему. Он был достаточно взрослым, чтобы принимать решения самостоятельно, даже если ситуация касалась не только его одного.
– Предлагаю вам не попадаться мне на глаза, – предупредил Тревис. Оставив Д'Акуина с открытым ртом, он сбежал с лестницы и скрылся в цветнике. Неужели старый ублюдок думал, что он согнется, и будет просить прощения?
Брук утомили танцы.
И ей надоело улыбаться и вести вежливые разговоры. Она знала только одно надежное место, куда можно было скрыться, находившееся в саду. Там она сможет подышать свежим воздухом и немного передохнуть, прежде чем вернется на бал.
Слава Богу, ей удалось сбежать одной, думала Брук, спускаясь с веранды в сад. Легкий ветерок обдувал ее кожу, освежая после жары и духоты бального зала. Факелы, размещенные в цветнике, давали достаточно света, чтобы она не споткнулась.
Подойдя к клумбе, на которой росли розы, она наклонилась понюхать бутон прекрасной красной розы. Легкий розовый аромат не разочаровал ее. Скоро наступят холода, и до весны не будет никаких роз.
Она осторожно взялась за стебель, но уколола шипом палец и вскрикнула.
– Иногда следует остерегаться прекрасных вещей.
Брук отскочила, испуганная голосом, прозвучавшим как будто из ниоткуда.
Она обернулась.
– Неужели вам всегда надо появляться из темноты и пугать меня? – сердито сказала она. Не ожидая ответа Тревиса, она подошла к серой каменной скамье и села, все еще держа в руках розу. Она помнила, что во время танцев несколько раз видела Тревиса и удивлялась, почему он не танцует с ней. Он же танцевал с женщиной, смеявшейся над любым его высказыванием. Странно, она никогда не находила ничего особо забавного в его речах.
Первый раз в своей жизни Брук обнаружила, что ревнует. И ей не понравилось это чувство. Тревис подошел ближе.
– Кажется, я никак не могу избавиться от вас.
– Очевидно. Я пришла сюда первой, – поспешила она заметить. – Что вы здесь делаете, забыв о своих гостях?
– Могу задать вам тот же вопрос, – парировал Тревис.
Видимо, у них было схожее настроение, поняла по его тону Брук.
– Мне захотелось глотнуть свежего воздуха, – наконец сказала она.
Тревис поставил на скамью ногу и уперся локтем в колено.
– Признаю, здесь воздух намного чище, но я думал, вам нравятся балы, и вы захотите наслаждаться каждой минутой.
Она взглянула в его холодные синие глаза, казавшиеся в тусклом свете более темными… и угрожающими.
– Вот вы снова пытаетесь понять меня. И, как обычно, ошибаетесь.
– Ошибаюсь, – насмешливо повторил он. – Я вспоминаю, что вы получали огромное удовольствие, танцуя с каждым из присутствующих мужчин.
Брук не могла поверить собственным ушам. Неужели Тревис действительно что-то замечал?
– А вы считали?
– Не обязательно считать, – сказал он, – достаточно быть наблюдательным.
– Вам было бы нетрудно пригласить меня на другой танец. Или вы были слишком заняты другими делами?
– И лишить вас удовольствия покорить сердце каждого мужчины, – сказал он, выпрямляясь и глядя на нее.
Да, разговор принимал неожиданный для Брук оборот. Было видно, что у него неподходящее для обольщения настроение. Он злился. Или ревновал?
Эта мысль очень обрадовала ее.
– Так почему же вы пришли сюда, Тревис? Уж конечно, не для того, чтобы раздражать меня.
Вместо ответа он закурил черуту. Выдохнув, он выпустил белое облачко дыма, поплывшее в воздухе.
– Мне надо было успокоиться после разговора с отцом Гесионы.
Брук охватило любопытство, и она вопросительно подняла бровь. Расскажет ли Тревис, о чем они говорили?
– Он не производит впечатления очень приятного человека.
– Просто какой-то геморрой, – вырвалось у Тревиса, и он тут же добавил: – Прошу прощения.
Брук не сдержала смеха. Его не особо волновали приличия.
– Что ему надо?
– Он хотел, чтобы я избавился от вас, – сказал Тревис.
Брук вскочила на ноги.
– Ну, он и наглец! Вы, конечно, сказали ему, что рады бы, да не можете.
Тревис улыбнулся. Глаза Брук сверкали в сумраке, как глаза рассерженной кошки, и в эту минуту в них горело желание подраться. Ему это нравилось. Интересно, а что, если укротить эту дикую тигрицу, стоявшую перед ним?
Не говоря ни слова, он притянул ее к себе.
– Что вы делаете?
Он не заметил сильного сопротивления.
– То, что мне захотелось сделать в первую же минуту, когда я сегодня увидел, как вы спускаетесь по лестнице, – тихо признался он. – Я не позволю вам флиртовать с другими мужчинами в моем доме.
– Это и мой дом, – как обычно, поправила его она.
– Ненавижу вас.
Брук одарила его милой улыбкой и промурлыкала:
– Я знаю. – Затем коснулась его губ легким поцелуем. Очевидно, это подействовало на него сильнее, чем пощечина.
Его дыхание смешалось с ее дыханием, но Брук чувствовала, что Тревис отчаянно пытается сопротивляться ей. «Дело плохо», – подумала она.
Вынув из его руки сигару, она отбросила ее в сторону. Затем запустила руку под его сюртук и почувствовала, как напряглись его мышцы, и услышала, как участилось его дыхание.
– Вы как-то упомянули, что хотели что-то сделать. Так собираетесь показать мне, что именно?
Глава 9
Тревис сжал челюсти.
– Черт бы вас побрал!
Он рывком притянул к себе Брук. Она не успела произнести и слова, как он зажал ей рот поцелуем. Он медленно раскрывал ее губы, и она, откинув назад голову, застонала, почувствовав его горячий влажный язык.
От этого прикосновения кровь у Брук мгновенно вскипела. Он властно положил руки на ее спину и целовал ее, лаская своими умелыми руками.
«Наконец-то, – подумала она. – Я не утратила своего дара. Мне просто не хватало практики». Он делал то, чего она от него и хотела.
Соблазнение Тревиса Монтгомери обещало одно лишь удовольствие. Еще не пройдет эта ночь, как он будет умолять ее.
Прижимаясь к нему всем телом, Брук чувствовала, как у ее живота пульсирует его возбужденная плоть. Зная, что ей предстоит разрушить воздвигнутую им вокруг себя твердую стену, она вкладывала в поцелуй всю свою страсть.
Тревис застыл, не отвечая на ее ласки.
Брук воспользовалась своим преимуществом и с такой безудержной страстью ласкала его языком, как будто и в самом деле впервые в жизни отдавалась мужчине. В прежние времена она проделывала это, не испытывая никаких чувств.
Острое желание, так долго спавшее в ней, пробудилось, и Брук хотелось сорвать с них обоих одежду и заняться с Тревисом любовью. Какого же мощного противника она выбрала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64