– Мне придется, кажется, попросить вас разбудить его, – сказала я.
– Это так серьезно? – с тревогой спросила она, почувствовав в моем голосе плохо скрытое волнение.
– Да, может быть очень серьезно, – ответила я. – Мне необходимо переговорить с доктором.
Сиделка вышла, я придвинула стул к колыбели и стала наблюдать, как засыпает ребенок. Я была рада побыть одной, чтобы немного прийти в себя. Но вдруг я услышала на пороге шорох платья и, обернувшись, увидела одетую в белое фигуру. Это была пожилая женщина, тонкая и хрупкая, с седыми волосами и бледным лицом. На ней был изящный пеньюар из какой-то мягкой ткани. Тетя Варина!
Я встала.
– Миссис Аббот, если не ошибаюсь? – сказала она.
– О, эти мягкие, ласкающие тоны южного голоса, которые льнут к каждому слогу, точно влюблённый к руке любимой женщины.
Это была очень изысканная и величавая маленькая женщина, и мне показалось, что она не намерена поздороваться со мной за руку. Однако я не сомневалась, что под этой броней светскости таится горячее желание излить свои чувства.
– Что за прелестный ребенок! – воскликнула я, и она тотчас же растаяла.
– Вы уже видели нашу малютку? – спросила она, и я невольно улыбнулась: всего несколько месяцев назад – «маленький незнакомец», а теперь «наша малютка».
Когда она нагнулась над колыбелью, в глазах ее сияла вся ее милая чувствительная романтическая душа. На несколько минут она совершенно забыла о моем присутствии. Затем, взглянув на меня, она пробормотала:
– У меня такое чувство, словно это мой собственный ребенок.
– Все, кто любит Сильвию, испытывают то же самое, – ответила я.
Она встала и, вспомнив вдруг о гостеприимстве, спросила, не хочу ли я чего-нибудь. Потом сказала:
– Я должна пойти и распорядиться о телеграммах.
– Телеграммах? – спросила я.
– Да. Подумайте, как обрадуется милый Дуглас! А майор Кассельмен!
– Вы еще не уведомили их?
– Мы не могли послать лодку из-за бури. Нужно протелеграфировать также доктору Овертону, вы понимаете?
– Чтобы отменить его визит? – осведомилась я. – Но не думаете ли вы, миссис Тьюис, что ему все же захочется приехать осмотреть мать и ребенка?
– Зачем же?
– Я не уверена в этом… но так мне кажется.
Как я нуждалась в эту минуту в светском искусстве лгать, которым так совершенно владела Сильвия!
– Каждый новорожденный ребенок должен быть осмотрен специалистом. Всегда могут понадобиться специальный режим, диета для матери, мало ли что…
– Доктор Перрин не находит в этом необходимости.
– Я собираюсь переговорить сейчас с доктором Перрином, – сказала я.
В глазах миссис Тьюис мелькнула тревога.
– Разве вы считаете, что что-нибудь неблагополучно?
– Нет, нет, – солгала я. – Я нахожу только, что вам следует подождать с отправкой баркаса. Я прошу вас об этом.
– Если вы настаиваете… – сказала она.
Я заметила, что она озадачена и чуточку недовольна моим вмешательством. Разве это не показалось бы всякому немного дерзким со стороны чужой особы, к тому же, весьма возможно, даже «не леди?» Она искала каких-нибудь возражений, но единственное, что она нашла, было:
– Нельзя заставлять ждать нашего милого Дугласа. Я была слишком воспитанна, чтобы намекнуть, что «милый Дуглас» находит в это время достаточно развлечений. Через минуту я услышала шаги, приближающиеся к веранде, и, обернувшись, увидела сиделку и доктора.
– Здравствуйте, миссис Аббот, – сказал доктор Перрин.
Он был в халате и имел заспанный вид. Я начала извиняться, но он ответил:
– Так приятно увидеть новое лицо в нашей глуши. А тут сразу два новых лица!
Это звучало недурно в устах человека, которого только что оторвали от сна. Я постаралась ответить ему в тон:
– Мистер Перрин, миссис ван Тьювер писала мне, что вы недолюбливаете доморощенных врачей. Но, быть может, вы не будете протестовать, если я выступлю в качестве повивальной бабки? У меня было трое детей, и я не раз помогала другим производить на свет младенцев.
– Отлично, – улыбнулся он. – Будем считать, что вы дипломированная акушерка. В чем же дело?
– Я хотела спросить вас насчет глаз ребенка. Чтобы предотвратить возможность заражения, рекомендуется впускать несколько капель раствора ляписа.
Я ждала ответа.
– В этом случае не было никаких признаков заражения, – сказал он наконец.
– Очень возможно. Но ведь не нужно ждать, чтобы они появились. Вы не приняли этой предосторожности?
– Нет, миссис Аббот.
– У вас есть, конечно, раствор ляписа?
– Снова наступила пауза.
– Нет, боюсь, что нет.
Я невольно нахмурилась, будучи не в силах скрыть свое беспокойство.
– Доктор Перрин! – воскликнула я. – Вас приглашают, чтобы оказать помощь роженице, а вы забываете о такой необходимой вещи!
Вся любезность маленького человечка мгновенно улетучилась.
– Во-первых, – сказал он, – я должен напомнить вам, что я был приглашен вовсе не для того, чтобы принимать ребенка. На моей обязанности лежало наблюдать за состоянием здоровья миссис ван Тьювер до момента родов.
– Но ведь вы знали, что всегда можно ожидать случайности?
– Да, конечно.
– И не запаслись раствором ляписа?
– Сударыня, – сказал он сухо, – этим средством пользуются только в одном случае.
– Я знаю, – воскликнула я. – Но это необходимая предосторожность, которая применяется во всех родовспомогательных заведениях.
– Позвольте вам заметить, что я сам бывал в таких заведениях и немного знаком с их практикой.
Наступило молчание.
– Вы не возражаете против того, чтобы послать за ляписом? – спросила я наконец.
– Я полагаю, – ответил он с некоторым высокомерием, – что нам не помешает иметь его под рукой.
Я вспомнила о пожилой даме, которая в полном смущении следила за нами.
– Доктор Перрин, – сказала я, – если миссис Тьюис не будет иметь ничего против, я бы хотела поговорить с вами наедине.
Сиделка быстро удалилась, а миниатюрная леди выпрямилась с видом оскорбленного достоинства, но вдруг как-то сжалась и последовала за ней.
Я сообщила маленькому доктору все, что знала. Оправившись от первого впечатления, он заметил, что, к счастью, не видит никаких угрожающих признаков.
– А мне кажется… – возразила я. – Быть может, это только мое воображение, но мне кажется, что веки воспалены.
Я подержала ребенка на руках, пока он осматривал его. Он должен был согласиться, что некоторое основание для беспокойства налицо. Теперь от его профессионального достоинства не осталось и следа.
– Доктор Перрин, – сказала я. – Единственное, что нам остается, – это как можно скорее раздобыть раствор ляписа. К счастью, баркас здесь.
– Нужно немедленно послать его в Ки-Вест, – сказал он.
– А сколько времени это займет?
– Зависит от моря. В хорошую погоду нужно восемь часов для переезда туда и обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63