Сердце Юрки екнуло. Все было, как тогда, когда они ехали в Гроховку с Виталием Сергеевичем: Дочка, запряженная в телегу с бочкой, обмахивалась хвостом, мамка и Федор сгребали лопатами гравий, дед покуривал, свесив ноги в кювет. Не было только папки и Виталия Сергеевича...
Теперь уже Юрка не стал прятаться, но на всякий случай отклонился от окна. Мамка выпрямилась и безучастно посмотрела на машину. Юрку она не увидела, но сам Юрка успел рассмотреть ее лицо и поразился, как оно вдруг, и без того худое, еще больше осунулось и постарело. Это, наверно, оттого, что папка заболел. Так что ему, первый раз? Он же всегда после выпивки болеет. Отлежится и опять начнет... А если он лежит, может, даже спит, это Юрке на руку...
- Ты останови около дома, - сказал он Семену, - я подошлю Славку, чтоб он хоть куртку вынес, а то что я в одной рубашке...
- Правильно, - кивнул Семен, - куртка не помешает.
На дедовой двери висел замок - видно, Максимовна ушла в Ломовку к сыну. В холодке, стоя спиной к дороге, стирала Нюшка. Дверь их комнаты была распахнута. Семен остановил машину, Юрка спрыгнул с подножки. Жучка бегала по ограде, гремела цепью и скулила. Опять никто не налил ей воды и не дал поесть... Эх, пацаны!
На берегу, у самой кромки воды, слепящей солнечными зайчиками, бегали три крохотные фигурки. Пошли купаться. Как же теперь добыть куртку? Бежать к ним, потом обратно... А если Семен не захочет столько ждать? Юрка оглянулся на дорогу и решительно повернул во двор, к дому. Не удастся, так убежит без куртки, папке его не догнать... Он заглянул в открытую дверь. Папкина постель была смята, но пуста. Сидит где-то на солнце или тоже пошел купаться? На всякий случай Юрка неслышно, на цыпочках поднялся на две ступеньки. Из комнаты не доносилось ни звука. Юрка шагнул через порог, и внутри у него все оборвалось. Папка сидел в углу за столом и, высоко подняв голову, смотрел на него.
Юрка хотел броситься обратно, сломя голову бежать на дорогу и не мог, ноги приросли к полу, будто папка своим взглядом пригвоздил его к месту. А папка не закричал, не вскочил, продолжал так же пристально, напряженно смотреть на Юрку, только руки его непрерывно шевелились. Они торопливо скользили, шарили по столу. А на столе ничего не было, только лежала пачка "Памира". Папка нащупал ее, засунул пальцы внутрь и скомкал - она была пустая. Он хотел отбросить, но снова развернул, лихорадочно пошарил внутри и бросил в сторону. И все время, не отрываясь, смотрел на Юрку напряженным, неподвижным взглядом... Почему же он не кричит, не бросается его бить? Или уже не сердится, все забыл? Как же, забудет он...
Папка отодвинул стол, все так же высоко задрав голову, опустился на четвереньки и начал шарить по полу, искать. Юрка догадался: он ищет сигарету. Но что ее искать, если вон она лежит прямо на глазах возле плинтуса, а на второй полке этажерки на книжках лежат две пачки "Памира"?..
Юрка ничего не понимал, но почему-то ему стало невыносимо страшно. Он попятился, половица скрипнула.
- Кто там?
Папка вскочил и прислушался, только смотрел он теперь не на Юрку, а в сторону, на стену.
- Славка, Митька! - окликнул папка. - Я тут сигарету уронил, никак не найду...
Юрка стоял затаив дыхание, боясь еще раз шевельнуться.
Задрав голову, вытянув перед собой руки, папка пошел, но не к Юрке, а туда, куда смотрел, - к стене, наткнулся на табуретку, она с грохотом упала, папка остановился.
- Ребята, где же вы? - сказал папка. Голос его стал какой-то отчаянный, чуть не плачущий.
Сам не зная почему, Юрка вдруг подошел, поднял сигарету и протянул отцу.
- На.
Отец обернулся и, глядя на Юрку, спросил:
- Это ты, Слава?
- Нет, это я, - сказал Юрка.
- Сынок... - Голос папки задрожал. - Ты вернулся, сынок...
Он пошел к Юрке, вытянув руки. Юрка подсунул ему сигарету, но отец ее тут же упустил, ухватил его за руку. Он не схватил, он ухватился за Юрку. Вот так же хватался за него Славка, когда Юрка учил его плавать, а тот боялся утонуть и отчаянно цеплялся за него...
Отец одной рукой держался за него, а другой лихорадочно ощупывал, гладил его локоть, плечо, голову.
- Сынок, ты пришел... А я вот не вижу. Совсем ничего не вижу. Даже света...
Он держался за Юрку, а смотрел поверх него, куда-то в пустоту.
- Может, еще вылечат? - сказал Юрка.
- Нет, - сказал папка. - Мать возила меня и в Черноморск, и в Евпаторию... Врачи говорят, уже всё, конец... Я знаю. Мне еще в госпитале военврач сказал: чуть что, и конец...
Из широко открытых глаз его потекли слезы, застряли в многодневной щетине на подбородке, нижняя челюсть задрожала. И у Юрки тоже почему-то задрожала нижняя челюсть. Он сцепил зубы, подвел отца к табуретке.
- Садись.
Он потянул руку, отец еще отчаяннее вцепился в нее.
- Куда ты?
- Пусти, я тебе сигарету дам.
Он подал сигарету, нашел спички. Отец напряженно прислушивался к его шагам, только когда Юрка поднес зажженную спичку, немного успокоился и жадно затянулся.
- Сиди, - сказал Юрка и пошел к двери.
- Сынок! Куда ты, сынок? - закричал папка.
Юрка спустился с крыльца. На мелководье, расплескивая солнечные зайчики, взапуски бегали три крохотные фигурки. Пацаны... Теперь их тут и вовсе замордуют, затуркают. Будут расти, как бурьян, без призора... На мамке теперь все. А что она одна сможет? А отец так и будет мыкаться в четырех стенах, вытянув перед собой руки, натыкаясь на все и падая...
Он шел к дороге, и каждый шаг давался с трудом, будто он без роздыха шел целые сутки или надел, как водолаз на переправе, свинцовые башмаки.
Семен перегнулся со своего сиденья, распахнул дверцу.
- Что, не дает? - спросил он.
- Он не видит, - сказал Юрка.
- Чего не видит? - не понял Семен.
- Ничего не видит. Совсем. Ну, ослеп он. Понимаешь?
У Семена приподнялись брови, он тихонько присвистнул.
- Вот это да... - Он помолчал. - Водочка?
Юрка пожал плечами.
- Ну и как ты решаешь?
- Понимаешь, на мамку теперь все... И пацаны... И он, слепой...
- Раздумал, значит? - Семен, прищурясь, посмотрел на побелевшую от зноя дорогу. - Что ж, видно, правильно... Тогда - привет. На обратном пути заеду.
Он захлопнул дверцу. Стартер зарычал, машина тронулась с места. Сзади, грохоча и подскакивая, подлетел самосвал, обогнал Семенову машину, за ним пролетел второй, потом еще и еще. Машины мчались, рявкали сигналами, подгоняя друг друга, и нельзя было понять, то ли они догоняют что-то и никак не могут догнать, то ли убегают от чего-то и боятся, что убежать не смогут. Они мчались все быстрей и быстрей, и все мимо, мимо...
Юрка повернулся и пошел к дому.
1965 - 1966
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Теперь уже Юрка не стал прятаться, но на всякий случай отклонился от окна. Мамка выпрямилась и безучастно посмотрела на машину. Юрку она не увидела, но сам Юрка успел рассмотреть ее лицо и поразился, как оно вдруг, и без того худое, еще больше осунулось и постарело. Это, наверно, оттого, что папка заболел. Так что ему, первый раз? Он же всегда после выпивки болеет. Отлежится и опять начнет... А если он лежит, может, даже спит, это Юрке на руку...
- Ты останови около дома, - сказал он Семену, - я подошлю Славку, чтоб он хоть куртку вынес, а то что я в одной рубашке...
- Правильно, - кивнул Семен, - куртка не помешает.
На дедовой двери висел замок - видно, Максимовна ушла в Ломовку к сыну. В холодке, стоя спиной к дороге, стирала Нюшка. Дверь их комнаты была распахнута. Семен остановил машину, Юрка спрыгнул с подножки. Жучка бегала по ограде, гремела цепью и скулила. Опять никто не налил ей воды и не дал поесть... Эх, пацаны!
На берегу, у самой кромки воды, слепящей солнечными зайчиками, бегали три крохотные фигурки. Пошли купаться. Как же теперь добыть куртку? Бежать к ним, потом обратно... А если Семен не захочет столько ждать? Юрка оглянулся на дорогу и решительно повернул во двор, к дому. Не удастся, так убежит без куртки, папке его не догнать... Он заглянул в открытую дверь. Папкина постель была смята, но пуста. Сидит где-то на солнце или тоже пошел купаться? На всякий случай Юрка неслышно, на цыпочках поднялся на две ступеньки. Из комнаты не доносилось ни звука. Юрка шагнул через порог, и внутри у него все оборвалось. Папка сидел в углу за столом и, высоко подняв голову, смотрел на него.
Юрка хотел броситься обратно, сломя голову бежать на дорогу и не мог, ноги приросли к полу, будто папка своим взглядом пригвоздил его к месту. А папка не закричал, не вскочил, продолжал так же пристально, напряженно смотреть на Юрку, только руки его непрерывно шевелились. Они торопливо скользили, шарили по столу. А на столе ничего не было, только лежала пачка "Памира". Папка нащупал ее, засунул пальцы внутрь и скомкал - она была пустая. Он хотел отбросить, но снова развернул, лихорадочно пошарил внутри и бросил в сторону. И все время, не отрываясь, смотрел на Юрку напряженным, неподвижным взглядом... Почему же он не кричит, не бросается его бить? Или уже не сердится, все забыл? Как же, забудет он...
Папка отодвинул стол, все так же высоко задрав голову, опустился на четвереньки и начал шарить по полу, искать. Юрка догадался: он ищет сигарету. Но что ее искать, если вон она лежит прямо на глазах возле плинтуса, а на второй полке этажерки на книжках лежат две пачки "Памира"?..
Юрка ничего не понимал, но почему-то ему стало невыносимо страшно. Он попятился, половица скрипнула.
- Кто там?
Папка вскочил и прислушался, только смотрел он теперь не на Юрку, а в сторону, на стену.
- Славка, Митька! - окликнул папка. - Я тут сигарету уронил, никак не найду...
Юрка стоял затаив дыхание, боясь еще раз шевельнуться.
Задрав голову, вытянув перед собой руки, папка пошел, но не к Юрке, а туда, куда смотрел, - к стене, наткнулся на табуретку, она с грохотом упала, папка остановился.
- Ребята, где же вы? - сказал папка. Голос его стал какой-то отчаянный, чуть не плачущий.
Сам не зная почему, Юрка вдруг подошел, поднял сигарету и протянул отцу.
- На.
Отец обернулся и, глядя на Юрку, спросил:
- Это ты, Слава?
- Нет, это я, - сказал Юрка.
- Сынок... - Голос папки задрожал. - Ты вернулся, сынок...
Он пошел к Юрке, вытянув руки. Юрка подсунул ему сигарету, но отец ее тут же упустил, ухватил его за руку. Он не схватил, он ухватился за Юрку. Вот так же хватался за него Славка, когда Юрка учил его плавать, а тот боялся утонуть и отчаянно цеплялся за него...
Отец одной рукой держался за него, а другой лихорадочно ощупывал, гладил его локоть, плечо, голову.
- Сынок, ты пришел... А я вот не вижу. Совсем ничего не вижу. Даже света...
Он держался за Юрку, а смотрел поверх него, куда-то в пустоту.
- Может, еще вылечат? - сказал Юрка.
- Нет, - сказал папка. - Мать возила меня и в Черноморск, и в Евпаторию... Врачи говорят, уже всё, конец... Я знаю. Мне еще в госпитале военврач сказал: чуть что, и конец...
Из широко открытых глаз его потекли слезы, застряли в многодневной щетине на подбородке, нижняя челюсть задрожала. И у Юрки тоже почему-то задрожала нижняя челюсть. Он сцепил зубы, подвел отца к табуретке.
- Садись.
Он потянул руку, отец еще отчаяннее вцепился в нее.
- Куда ты?
- Пусти, я тебе сигарету дам.
Он подал сигарету, нашел спички. Отец напряженно прислушивался к его шагам, только когда Юрка поднес зажженную спичку, немного успокоился и жадно затянулся.
- Сиди, - сказал Юрка и пошел к двери.
- Сынок! Куда ты, сынок? - закричал папка.
Юрка спустился с крыльца. На мелководье, расплескивая солнечные зайчики, взапуски бегали три крохотные фигурки. Пацаны... Теперь их тут и вовсе замордуют, затуркают. Будут расти, как бурьян, без призора... На мамке теперь все. А что она одна сможет? А отец так и будет мыкаться в четырех стенах, вытянув перед собой руки, натыкаясь на все и падая...
Он шел к дороге, и каждый шаг давался с трудом, будто он без роздыха шел целые сутки или надел, как водолаз на переправе, свинцовые башмаки.
Семен перегнулся со своего сиденья, распахнул дверцу.
- Что, не дает? - спросил он.
- Он не видит, - сказал Юрка.
- Чего не видит? - не понял Семен.
- Ничего не видит. Совсем. Ну, ослеп он. Понимаешь?
У Семена приподнялись брови, он тихонько присвистнул.
- Вот это да... - Он помолчал. - Водочка?
Юрка пожал плечами.
- Ну и как ты решаешь?
- Понимаешь, на мамку теперь все... И пацаны... И он, слепой...
- Раздумал, значит? - Семен, прищурясь, посмотрел на побелевшую от зноя дорогу. - Что ж, видно, правильно... Тогда - привет. На обратном пути заеду.
Он захлопнул дверцу. Стартер зарычал, машина тронулась с места. Сзади, грохоча и подскакивая, подлетел самосвал, обогнал Семенову машину, за ним пролетел второй, потом еще и еще. Машины мчались, рявкали сигналами, подгоняя друг друга, и нельзя было понять, то ли они догоняют что-то и никак не могут догнать, то ли убегают от чего-то и боятся, что убежать не смогут. Они мчались все быстрей и быстрей, и все мимо, мимо...
Юрка повернулся и пошел к дому.
1965 - 1966
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36