– Столик на двоих?
– На троих, – решительно произнесла Ханна.
Видя, как священник с недовольным видом пожимает плечами, Ханна поняла, что она опять перешла границы, за которые не должна переходить женщина.
Однако сейчас это не особенно волновало ее, не так, как это бы подействовало на нее всего лишь несколько дней назад. Джеб никогда не устанавливал для нее никаких рамок, как это всегда раньше делал Кэйлеб. И эта мысль успокаивала ее.
Уоррен Солтерс сначала помог сесть Ханне, потом сам устроился напротив нее. Оправившись от растерянности, он продолжил разговор с того места, где он был прерван.
– Могу я осмелиться узнать о ваших планах, миссис Барнс?
– Мистер Уэллз забирает меня в Нью-Мексико, к его друзьям, – когда Ханна произнесла это, ей самой показалось, что сама мысль прозвучала как-то странно.
– Они… – колебался священник, – ваши общие друзья?
– Нет, – ответила она, – я никогда их прежде не встречала.
– Я понимаю, что жители города зарекомендовали себя не с лучшей стороны, миссис Барнс, но я уверяю вас, большинство из них достойные и честные люди. Люди, с которыми можно ужиться и подружиться.
Ханне стало очень жаль священника, когда она услышала в его голосе растерянные нотки. Больше всего его расстраивало то, что все неприятности произошли с ней именно тогда, когда она якобы находилась под его опекой.
– Я все понимаю, – успокаивающе произнесла она, – и я не обижаюсь ни на кого в этом городе за то, что случилось со мной.
У священника словно гора упала с плеч.
– Может быть, вы могли бы предоставить нам еще шанс, дабы завоевать вашу признательность и уважение?
Ханна подумала об Иоланде Грэхем.
– Я не думаю, что мне позволят это сделать сложившиеся обстоятельства.
– Обстоятельства? – Его лицо даже прояснилось. – Вы имеете в виду отсутствие денег?
Ханна кивнула головой, отчасти это было правдой. Но ей не хотелось думать, что Джеб из милости берет ее с собой к друзьям. Она надеялась, что в Теосе гостиницы не будут дороже, чем в Шермане, поэтому, когда они прибудут туда, она, возможно, устроится домработницей или нянькой, может быть, даже Кэтрин Слейд возьмет ее к себе.
– Миссис Барнс, долг церкви заботиться о вдовах и сиротах.
– Я не хочу быть в долгу ни перед кем, – возразила Ханна.
– И за это я преклоняюсь перед вами. Однако я уверен, что очень скоро вы сможете все сполна возместить, миссис Барнс. Вы могли бы оказать такую существенную помощь нашему городу, нашей церкви, – он прокашлялся, – …моему пастырству.
Ханна удивленно смотрела на него. Сейчас в его глазах не было ничего общего с тем, что указывало бы на его призвание – служить Богу.
– Миссис Барнс, Ханна, я не хочу торопить вас, и вы, конечно, должны все обдумать… но я думаю, вы могли бы стать прекрасной помощницей, товарищем.
Ханна продолжала пристально смотреть на него.
– Ханна Барнс, могли бы вы выйти за меня? Несмотря на звон в ушах, Ханна различила позади себя какой-то звук.
– Лучше сразу же ответь ему, Ханна, – услышала она ровный, спокойный голос Джеба. – Мы уедем сразу же на рассвете, у тебя не будет больше времени.
Воцарилась небольшая пауза, но потом его преподобие Солтерс быстро пришел в себя:
– А, мистер Уэллз, пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
Джеб подсел к ним, подавив в себе желание сказать священнику что-либо оскорбительное по поводу того, что тот уговаривал Ханну остаться. В конце концов, ведь он, Джеб, первый это придумал, и Ханна не стала с ним тогда спорить. И, если сейчас он изменил мнение, это не значит, что и Ханна должна поступить так же. Все же она была женой проповедника, может, ей вновь хотелось ей стать? Не имеет значения, что Джеб думает об этом, Ханна сама должна принять решение. И Джеб понял, что ему это совсем не нравится.
Ханна делала все возможное, чтобы не сравнивать этих двух мужчин. Они находились в неравном положении. Джеб привык к всевозможным лишениям. Уоррен Солтерс тоже был не слабым человеком, но от его широких плеч и сильных мускулов было мало пользы за кафедрой.
Ханна заметила, что оба ее собеседника молча смотрят на нее. Смотрят и ждут. Наверное, никто из них не думал, что она вот так, на людях ответит на предложение о замужестве.
Джеб откинулся на спинку стула. Ханна сердито посмотрела на него, затем, тяжело вздохнув, перевела свой взгляд на его преподобие.
– Вы оказываете мне честь, ваше преподобие. Джеб видел, как трудно было Ханне выговорить то, что она собиралась сказать, он сжалился над ней и вежливо продолжил за нее.
– Но ты вынуждена отказать ему.
Ханна кусала губы, затем решила все же быть честной:
– Мое первое замужество не было счастливым, сэр. Я не выйду замуж до тех пор, пока не буду уверена, что между мной и моим мужем существует нечто большее, чем долг и честь. Простите меня.
Его преподобие поднялся:
– Не извиняйтесь, миссис Барнс. Это ни к чему, – произнес он печально. – Однако мне жаль, что вы предпочли моему предложению тяготы и лишения такого нелегкого путешествия с мистером Уэллзом.
Он посмотрел на Джеба, и в его взгляде сквозило любопытство и огорчение. В решении Ханны его поражал выбор не столько тяжелого пути, сколько спутника. Однако эти мысли не были достойны священника, они свойственны лишь таким, как Иоланда Грэхем.
Когда его преподобие Солтерс ушел, Джеб и Ханна остались одни. Джеб изучающе вглядывался в лицо молодой женщины, пытаясь найти следы того, что она пожалела о содеянном.
– Я видел много счастливых браков, которые основывались на гораздо меньших возможностях, чем те, что может предложить священник.
– Но мне это не нужно, – сказала Ханна, пытаясь скрыть то, что слова Джеба расстроили ее. Что же получается, Джеб хотел, чтобы она приняла предложение его преподобия? Такая вероятность пугала ее. Ханна подумала, что была бы рада скорее уехать из Шермана, из Техаса, оставив все это в прошлом.
– Я не думаю, что мы идем по их следу.
Айка раздражало хныканье Уилкинса. Он чувствовал, что всякий раз, когда он слышит этот ноющий голос, его спина начинает покрываться гусиной кожей. Еще раз, и он всадит в него пулю.
– Я тебе уже говорил, не лезь. Все равно ничего не поймешь.
– Но какой им смысл был поворачивать сюда? Там, впереди, только этот занюханный городишко, – продолжал, осмелев, Уилкинс. Да, надо быть настоящим мужчиной, чтобы спорить с таким, как Айк Нельсон. Уилкинс гордился собой.
Айк почесал шею, ощущая неприятный запах пота, и подумал, что не мешало бы помыться и побриться. И даже, если Уилкинс прав, что они сбились со следа Уэллза и этой девчонки, он был не против хотя бы привести себя в порядок и понежиться в настоящей постели с проституткой. Он вспомнил, что в Шермане он когда-то был, и ему хорошо запомнились влажные губы одной девицы, благоухающие простыни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75