А пальцы говорили, что Дубов рассеян. То ли думал о другом, то ли хотелось Борису Олеговичу услышать вовсе не то, о чем говорил Дюваль. Александр Александрович постарался превратить паузу в естественное окончание своей краткой речи.
- Хорошо, - подытожил Дубов. - А вы, Адам Сергеич, что скажете?
"Консильоре" был не глупее Дюваля, все прекрасно видел, но понимал шефа на ход дальше: Дубову не хотелось слушать, ему хотелось говорить. И, похоже, игривое замечание Сан Саныча касательно экстерьера Анны Георгиевны, явно рассчитанное на естественный ход мысли, нынче оказалось некстати. Здесь открывались две возможные и в целом выигрышные тактики: либо угадать, о чем думает Дубов, и подать ему нужную реплику, либо же наоборот, ничего не подозревая, говорить мимо цели и тем представить шефу возможность продемонстрировать нешаблонное мышление. Зиневскому уже не требовалось доказывать, что голова на плечах у него имеется, так что он выбрал второй вариант. Заодно это позволяло высказать вслух то, о чем промолчать было бы вредно для дела.
- Борис Олегович, я, в целом соглашаясь с мнением Александра Александровича, добавил бы к его словам вот что. Пришли они в очень алертном состоянии, крайне настороженные и готовые к самому неприятному повороту событий. Напряженность частично сняло присутствие Инги Харитоновны и, что забавно, Алексея Глебовича (ч(ток был Адам, и теперь даже заочно поминал Бригадира только с отчеством), хотя последний фактор должен бы вызывать прямо противоположную реакцию...
Дубов улыбнулся:
- Алексей работает с ними в регулярном контакте, уже дважды выручал из достаточно сложных ситуаций, они не ждут от него зла.
- Постепенно настороженность отступила, особенно у Анны Георгиевны. Я, правда, ей не понравился, Сан Саныч не вызвал заметной реакции, по-видимому, у неё уже было сложившееся мнение. Упоминание об Арсланове показалось ей, я бы сказал, бестактным, мол, "в доме веревки не говорят о повешенном". Подарок, по-моему, произвел двойственное впечатление. Вы уж простите, Борис Олегович, но, похоже, не любит она вас...
Дубов нахмурился, пожевал губами. Наконец проговорил:
- Есть два типа женщин... да и мужчин, собственно: одни с нетерпением ждут команды, это для них - знак внимания, другие же никакого приказа не приемлют, воспринимают как подавление личности. Но если уж такой человек признает право другого диктовать свою волю - победа полная... Впрочем, продолжайте, Адам Сергеевич.
Зиневский помолчал пару секунд, словно бы укладывая в памяти мудрое поучение шефа, потом продолжил:
- Вадим Андреевич, конечно, куда более сдержан. Раскрылся он лишь в самом конце, когда госпожа Колесникова излагала свою утопическую идею о крестовом походе за обворованных простофиль. Это была явная импровизация, не домашняя заготовка, а поскольку тема достаточно нейтральна, он и позволил себе слегка расслабиться.
- Да уж, - хихикнул Дюваль, - я тоже расслабился! Та ещё идея!
Вот так и получилось, что "консильоре", сам того не подозревая, все-таки подал шефу нужную реплику, а директор-распорядитель, несвоевременно проявив чувство юмора, крепко подставился.
Борис Олегович резко поднялся, опершись о стол костяшками пальцев. Помолчал несколько секунд, играя желваками на скулах, перевел дух, взял со стола набитую трубку, примял табак большим пальцем, но закуривать не стал, а двинулся в обычную прогулку туда-сюда.
- Вы их видели практически впервые, а мне уже доводилось, так что могу добавить: вчера Анна Георгиевна повернулась новой стороной. Обычно сдержанная, слова лишнего не скажет, а тут вдруг раскрылась на удивление. Неужели так повлияла выпивка? Или же просто расслабилась, ощутила себя в безопасности?.. Любопытно... Да и он... Впрочем...
Дубов наконец раскурил трубку, затянулся два раза - и вдруг обратил к собеседникам внезапно отвердевший взгляд.
- Ладно, любезные коллеги, поставленное задание вы выполнили. Были внимательны, наблюдательны и получили психологически убедительные выводы. Но мы с вами не автоматы, господа! - Рука с трубкой качнулась в резком движении влево-вправо. - Мы разумные люди, занятые серьезным делом. Конкретика - конкретикой, но нужно постоянно держать в уме стратегическую цель и вытекающие из неё задачи во всем многообразии, а не только сиюминутное задание... Анатолий!
В дверях возник рослый, плечистый красавец.
- Алексей Глебович на месте?
- Да, Борис Олегович.
- Пригласите, будьте любезны.
Бригадир появился секунд через тридцать:
- Слушаю, Борис Олегович.
- Скажите, Алексей Глебович, что показалось вам самым интересным на вчерашнем приеме?
Алексей свел брови, подумал:
- По моей линии?
- Нет, вообще.
- То, что Анна Георгиевна предложила вроде бы в шутку - помочь людям, которых ограбили компании вроде "МММ".
- А почему это показалось вам таким интересным?
- Если людям хоть чуть-чуть помочь, они за вас горой встанут на выборах.
Дубов приопустил веки, чуть улыбнулся:
- Спасибо, Алексей Глебович, мне было очень интересно ваше мнение. А больше ничего не хотите добавить?
- Н-ну... Говорила она вроде бы в шутку, а сама надеялась, что вам в душу западет. Так мне показалось.
- Очень любопытно... А почему, как вы думаете?
Алексей снова нахмурился, потом решился:
- Сами знаете, Борис Олегович, работают они с нами не по доброй воле. Вот ей и хочется, чтоб мы что-то такое сделали, чтоб её совесть меньше мучила.
Дубов надолго задумался, не сводя глаз с Бригадира. Вот так, господа хорошие, вот вам и горилла. Психолог, черт побери! Видимо, даже тупыми боевиками нельзя командовать, не чувствуя движений человеческой души...
- Еще раз спасибо, Алексей, вы мне очень помогли.
Сейчас пропущенное отчество означало совсем иное - это была ещё одна ступенька к близости.
Бригадир удалился, а Дубов сел за стол и многозначительно попыхтел трубкой.
- Не бывает глупых идей, бывают глупое отрицание с порога. Всякая мысль может оказаться полезной и ценной в соответствующем сочетании обстоятельств места, времени и образа действия...
Адам слегка улыбнулся. Ему импонировала манера шефа жонглировать словами, сочетая терминологию самых разных дисциплин.
Дюваль же сидел с вежливо-деревянной рожей. Кому понравится, когда тебя обзывают кретином...
- С первого взгляда идея Анны Георгиевны - очередная благоглупость. Пустая трата сил и средств. Но давайте подумаем, при каком сочетании факторов эта глупость приобретет смысл. С точки зрения морали и закона все очевидно: есть прямое мошенничество, есть безвинные жертвы, деньги им надо вернуть, по возможности - с обещанными процентами, а гадких жуликов примерно наказать, дабы другим неповадно было. Вся закавыка в том, что возвращать нечего и наказывать некого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
- Хорошо, - подытожил Дубов. - А вы, Адам Сергеич, что скажете?
"Консильоре" был не глупее Дюваля, все прекрасно видел, но понимал шефа на ход дальше: Дубову не хотелось слушать, ему хотелось говорить. И, похоже, игривое замечание Сан Саныча касательно экстерьера Анны Георгиевны, явно рассчитанное на естественный ход мысли, нынче оказалось некстати. Здесь открывались две возможные и в целом выигрышные тактики: либо угадать, о чем думает Дубов, и подать ему нужную реплику, либо же наоборот, ничего не подозревая, говорить мимо цели и тем представить шефу возможность продемонстрировать нешаблонное мышление. Зиневскому уже не требовалось доказывать, что голова на плечах у него имеется, так что он выбрал второй вариант. Заодно это позволяло высказать вслух то, о чем промолчать было бы вредно для дела.
- Борис Олегович, я, в целом соглашаясь с мнением Александра Александровича, добавил бы к его словам вот что. Пришли они в очень алертном состоянии, крайне настороженные и готовые к самому неприятному повороту событий. Напряженность частично сняло присутствие Инги Харитоновны и, что забавно, Алексея Глебовича (ч(ток был Адам, и теперь даже заочно поминал Бригадира только с отчеством), хотя последний фактор должен бы вызывать прямо противоположную реакцию...
Дубов улыбнулся:
- Алексей работает с ними в регулярном контакте, уже дважды выручал из достаточно сложных ситуаций, они не ждут от него зла.
- Постепенно настороженность отступила, особенно у Анны Георгиевны. Я, правда, ей не понравился, Сан Саныч не вызвал заметной реакции, по-видимому, у неё уже было сложившееся мнение. Упоминание об Арсланове показалось ей, я бы сказал, бестактным, мол, "в доме веревки не говорят о повешенном". Подарок, по-моему, произвел двойственное впечатление. Вы уж простите, Борис Олегович, но, похоже, не любит она вас...
Дубов нахмурился, пожевал губами. Наконец проговорил:
- Есть два типа женщин... да и мужчин, собственно: одни с нетерпением ждут команды, это для них - знак внимания, другие же никакого приказа не приемлют, воспринимают как подавление личности. Но если уж такой человек признает право другого диктовать свою волю - победа полная... Впрочем, продолжайте, Адам Сергеевич.
Зиневский помолчал пару секунд, словно бы укладывая в памяти мудрое поучение шефа, потом продолжил:
- Вадим Андреевич, конечно, куда более сдержан. Раскрылся он лишь в самом конце, когда госпожа Колесникова излагала свою утопическую идею о крестовом походе за обворованных простофиль. Это была явная импровизация, не домашняя заготовка, а поскольку тема достаточно нейтральна, он и позволил себе слегка расслабиться.
- Да уж, - хихикнул Дюваль, - я тоже расслабился! Та ещё идея!
Вот так и получилось, что "консильоре", сам того не подозревая, все-таки подал шефу нужную реплику, а директор-распорядитель, несвоевременно проявив чувство юмора, крепко подставился.
Борис Олегович резко поднялся, опершись о стол костяшками пальцев. Помолчал несколько секунд, играя желваками на скулах, перевел дух, взял со стола набитую трубку, примял табак большим пальцем, но закуривать не стал, а двинулся в обычную прогулку туда-сюда.
- Вы их видели практически впервые, а мне уже доводилось, так что могу добавить: вчера Анна Георгиевна повернулась новой стороной. Обычно сдержанная, слова лишнего не скажет, а тут вдруг раскрылась на удивление. Неужели так повлияла выпивка? Или же просто расслабилась, ощутила себя в безопасности?.. Любопытно... Да и он... Впрочем...
Дубов наконец раскурил трубку, затянулся два раза - и вдруг обратил к собеседникам внезапно отвердевший взгляд.
- Ладно, любезные коллеги, поставленное задание вы выполнили. Были внимательны, наблюдательны и получили психологически убедительные выводы. Но мы с вами не автоматы, господа! - Рука с трубкой качнулась в резком движении влево-вправо. - Мы разумные люди, занятые серьезным делом. Конкретика - конкретикой, но нужно постоянно держать в уме стратегическую цель и вытекающие из неё задачи во всем многообразии, а не только сиюминутное задание... Анатолий!
В дверях возник рослый, плечистый красавец.
- Алексей Глебович на месте?
- Да, Борис Олегович.
- Пригласите, будьте любезны.
Бригадир появился секунд через тридцать:
- Слушаю, Борис Олегович.
- Скажите, Алексей Глебович, что показалось вам самым интересным на вчерашнем приеме?
Алексей свел брови, подумал:
- По моей линии?
- Нет, вообще.
- То, что Анна Георгиевна предложила вроде бы в шутку - помочь людям, которых ограбили компании вроде "МММ".
- А почему это показалось вам таким интересным?
- Если людям хоть чуть-чуть помочь, они за вас горой встанут на выборах.
Дубов приопустил веки, чуть улыбнулся:
- Спасибо, Алексей Глебович, мне было очень интересно ваше мнение. А больше ничего не хотите добавить?
- Н-ну... Говорила она вроде бы в шутку, а сама надеялась, что вам в душу западет. Так мне показалось.
- Очень любопытно... А почему, как вы думаете?
Алексей снова нахмурился, потом решился:
- Сами знаете, Борис Олегович, работают они с нами не по доброй воле. Вот ей и хочется, чтоб мы что-то такое сделали, чтоб её совесть меньше мучила.
Дубов надолго задумался, не сводя глаз с Бригадира. Вот так, господа хорошие, вот вам и горилла. Психолог, черт побери! Видимо, даже тупыми боевиками нельзя командовать, не чувствуя движений человеческой души...
- Еще раз спасибо, Алексей, вы мне очень помогли.
Сейчас пропущенное отчество означало совсем иное - это была ещё одна ступенька к близости.
Бригадир удалился, а Дубов сел за стол и многозначительно попыхтел трубкой.
- Не бывает глупых идей, бывают глупое отрицание с порога. Всякая мысль может оказаться полезной и ценной в соответствующем сочетании обстоятельств места, времени и образа действия...
Адам слегка улыбнулся. Ему импонировала манера шефа жонглировать словами, сочетая терминологию самых разных дисциплин.
Дюваль же сидел с вежливо-деревянной рожей. Кому понравится, когда тебя обзывают кретином...
- С первого взгляда идея Анны Георгиевны - очередная благоглупость. Пустая трата сил и средств. Но давайте подумаем, при каком сочетании факторов эта глупость приобретет смысл. С точки зрения морали и закона все очевидно: есть прямое мошенничество, есть безвинные жертвы, деньги им надо вернуть, по возможности - с обещанными процентами, а гадких жуликов примерно наказать, дабы другим неповадно было. Вся закавыка в том, что возвращать нечего и наказывать некого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105