— А еще говорила: «Не сломаем, вещь чужая…»
— Чужая, когда хозяин есть, — огрызнулась Ника. — А тебя будто сдуло. Улепетнул, одного ударчика испугался.
Владик даже задохнулся от негодования. И пока хлопал губами, пока думал, как ей ответить покрепче, возмущенно зазвенел Тилька:
— Бестолочь ты непроз-зрачная! Он меня спасать побежал! Потому что я раз-збился из-з-за тебя, динь-дура!
У Ники кругло открылся рот. У рыжего стрелка Кости и у белобрысого Матвейки тоже. Ника шепотом сказала:
— Ох… это кто?
— Не твое дело, — буркнул Владик.
— А он… какой? Заводной, да?
— Сама ты з-заводная! Я настоящий!
— Ой… — опять сказала Ника.
— Вот тебе и ой, — хмуро отозвался Владик. — Давайте зонт… авиаторы бестолковые.
Кое-как он расправил сломанные и погнутые прутья. Свернул зонт, обмотал его ремнем от сумки. Ника молча смотрела на него. Потом нерешительно сказала:
— Ты просто волшебник какой-то. Летать умеешь. И такой у тебя этот… Стекляшкин.
Владик сердито хмыкнул. Потому что никакой он был не волшебник. То, что он полетел, получилось само собой. Ветер подходящий и зонт… А «стекляшкин» Тилька если и волшебный, то сам по себе. Не Владик же его сделал…
— Грохнула зонтик да еще ерунду мелет. А «волшебнику» теперь дома будет нахлобучка.
Сказав эти сумрачные слова, Владик зашагал прочь. Не оглянулся. Вернее, оглянулся, но не сразу. Только на краю площади. Мальчишки остались у водокачки, а Ника шла за ним.
— Ты чего… — сказал Владик.
— А тебе здорово попадет? — виновато спросила Ника.
Владик не знал. Это будет зависеть от маминого настроения. Но ответил громко и сурово:
— Еще бы!
Если у этой вредной девчонки с рогаткой проснулась совесть, то пусть помучает ее посильнее.
Ника догнала Владика и тихо объяснила:
— Мы ведь не нарочно…
— Ха! Сперва пуляют по человеку из рогаток, а потом — «не нарочно»!
— Костик же не просто так пулял…
— Ну да! Он готовился к международным соревнованиям. Турнир стрелков по летающим зонтикам!
— Он думал, что ты шпион, — сказала Ника.
Владик обалдело поморгал, потом вздохнул:
— Тогда он такой же глупый, как ты… Где это видано, чтобы шпионы летали на зонтиках?
— Ну… он же думал, что не настоящий шпион, а веревочный.
— Что-о?
— Ты разве никогда не слышал про веревочниц? Это тетки такие, они везде стараются занять ребячьи площадки и натягивают там веревки. Будто бы для белья. А на самом деле чтобы нам негде было играть. У них тайное общество против ребят…
— Такую тетку я тоже знаю, — сказал Владик. — Но я-то здесь при чем?
— Мы думали, что ты летаешь и высматриваешь для них площадки.
— У-динь-дивительно бестолкова… — звякнул Тилька.
А Владик возмутился:
— По-вашему, я похож на шпиона?
— Теперь-то видно, что нисколечко не похож, — примирительно сказала Ника. — Но на высоте трудно разглядеть…
— Зачем ты так длинь-длинно с ней разговариваешь?
Прогони ее, — посоветовал Тилька.
— А ты помолчи, сосулька, — насупленно отозвалась Ника.
От оскорбления Тилька чуть не свалился с дужки очков.
— Я?! Сосулька?! А ты… кроко-длинь-дилиха безобразная!..
— Сперва разбила маленького, а потом еще обзывает! — сказал Владик. — Чего ты за нами увязалась? Иди к своим рогаточникам…
— Ну и пожалуйста… А я хотела с тобой пойти, чтобы сказать твоим родителям, что зонтик сломала я, а ты не виноват.
— Очень благородно, — ехидно отозвался Владик. — Только родители приходят вечером. Ты что, ждать их собираешься? Шагай-ка ты домой.
Они в это время уже спустились по ракушечному трапу на широкую улицу Трех Адмиралов. Здесь была троллейбусная линия. Не глядя больше на Нику, Владик подошел к остановке и прыгнул в троллейбус номер два. Надо было забрать в сквере сумку и отправляться домой.
9
Владик совсем забыл, что день субботний и мама не на работе. Она встретила Владика на пороге и неласково сказала:
— Явился наконец… Будешь сразу во всем признаваться или станешь сперва городить небылицы?
— Буду признаваться, — вздохнул Владик.
— Давай-давай…
— Зонтик сломался.
— Миленькое дело! Я же говорила! А ты что? «Ах, он крепкий, ах, я осторожный!..» Ладно, зонтик — это раз! А дальше?
— Что? — робко спросил Владик.
— Ах, «что»? Может быть, ты хочешь рассказать что сидел сегодня на уроках и даже получил кучу пятерок? Прогульщик несчастный! Из школы прибегают одноклассники: «Почему вашего Владика нет на занятиях?» А я откуда знаю почему? Я схожу с ума, товарищи тоже переживают…
— Товарищи! — сказал Владик. — Наверняка Витька Руконогов, этот ябеда и предатель.
— Не смей так про него говорить! Он замечательный мальчик!
— Ну конечно! Он замечательный, а я…
— Где ты был?!
— Я нечаянно… Меня унесло. Ветер такой могучий, а зонтик такой… как парус, меня как дернет, как понесет, а там колючки, и я вверх, по воздуху…
Мама села на стул, задумчиво взялась за подбородок и стала смотреть на Владика очень внимательно. На лице ее читалось, как буквы на бумаге: «Ну-ну, давай. Послушаем, что еще сочинишь…»
— Вот ты не веришь, а я правда по воздуху. А там яхта, ее на камни несло, надо было протянуть канат, а лететь, кроме меня, некому, а она бы разбилась… Ну, ты не веришь, а я не могу, когда ты не веришь! А если поверишь, то испугаешься и опять меня наругаешь, ты скажи сперва, что ругаться не будешь, и я расскажу, чтобы ты поверила, а то…
Мама встала и деловито потрогала Владькин лоб.
— Конечно. Бегаешь по такой погоде раздетый, а потом грипп или ангина. Голова болит?
Владик ухватился за спасительную ниточку.
— Не болит, — сказал он слабым голосом. — Только гудит немного. И какая-то слабость…
— Я так и знала! Немедленно в постель!
Владик послушно побрел в комнатку, где стояла его кровать. Начал расстегивать рубашку. Тилька, который опять сидел в кармане, шевельнулся: «Не забудь про меня».
— Мамочка, принеси, пожалуйста, стакан воды, — попросил Владик. — Что-то немножко в горле пересохло.
Мама торопливо принесла воду. Владик отхлебнул и поставил стакана на столик с учебниками. Глаза у мамы были испуганные, но она сказала:
— Раздевайся и ложись, но имей в виду, что разговор наш не закончен.
— Ладно, — покорно согласился Владик. Мама вышла, а он высадил Тильку в стакан. Стеклянный барабанщик будто растворился в воде, — если не приглядеться, то и не заметишь.
Владик заполз под одеяло.
Ему было немножко не по себе. Не очень-то честное дело притворяться больным, чтобы спастись от неприятностей. Будто дезертир какой-то. Мама, конечно, переволновалась, когда подлый Витька Руконогов прибежал и наябедничал про его прогул. А сейчас опять волнуется из-за его фальшивой болезни. Пускай уж лучше отругает сразу…
Но тут Владик почувствовал, будто он и в самом деле больной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
— Чужая, когда хозяин есть, — огрызнулась Ника. — А тебя будто сдуло. Улепетнул, одного ударчика испугался.
Владик даже задохнулся от негодования. И пока хлопал губами, пока думал, как ей ответить покрепче, возмущенно зазвенел Тилька:
— Бестолочь ты непроз-зрачная! Он меня спасать побежал! Потому что я раз-збился из-з-за тебя, динь-дура!
У Ники кругло открылся рот. У рыжего стрелка Кости и у белобрысого Матвейки тоже. Ника шепотом сказала:
— Ох… это кто?
— Не твое дело, — буркнул Владик.
— А он… какой? Заводной, да?
— Сама ты з-заводная! Я настоящий!
— Ой… — опять сказала Ника.
— Вот тебе и ой, — хмуро отозвался Владик. — Давайте зонт… авиаторы бестолковые.
Кое-как он расправил сломанные и погнутые прутья. Свернул зонт, обмотал его ремнем от сумки. Ника молча смотрела на него. Потом нерешительно сказала:
— Ты просто волшебник какой-то. Летать умеешь. И такой у тебя этот… Стекляшкин.
Владик сердито хмыкнул. Потому что никакой он был не волшебник. То, что он полетел, получилось само собой. Ветер подходящий и зонт… А «стекляшкин» Тилька если и волшебный, то сам по себе. Не Владик же его сделал…
— Грохнула зонтик да еще ерунду мелет. А «волшебнику» теперь дома будет нахлобучка.
Сказав эти сумрачные слова, Владик зашагал прочь. Не оглянулся. Вернее, оглянулся, но не сразу. Только на краю площади. Мальчишки остались у водокачки, а Ника шла за ним.
— Ты чего… — сказал Владик.
— А тебе здорово попадет? — виновато спросила Ника.
Владик не знал. Это будет зависеть от маминого настроения. Но ответил громко и сурово:
— Еще бы!
Если у этой вредной девчонки с рогаткой проснулась совесть, то пусть помучает ее посильнее.
Ника догнала Владика и тихо объяснила:
— Мы ведь не нарочно…
— Ха! Сперва пуляют по человеку из рогаток, а потом — «не нарочно»!
— Костик же не просто так пулял…
— Ну да! Он готовился к международным соревнованиям. Турнир стрелков по летающим зонтикам!
— Он думал, что ты шпион, — сказала Ника.
Владик обалдело поморгал, потом вздохнул:
— Тогда он такой же глупый, как ты… Где это видано, чтобы шпионы летали на зонтиках?
— Ну… он же думал, что не настоящий шпион, а веревочный.
— Что-о?
— Ты разве никогда не слышал про веревочниц? Это тетки такие, они везде стараются занять ребячьи площадки и натягивают там веревки. Будто бы для белья. А на самом деле чтобы нам негде было играть. У них тайное общество против ребят…
— Такую тетку я тоже знаю, — сказал Владик. — Но я-то здесь при чем?
— Мы думали, что ты летаешь и высматриваешь для них площадки.
— У-динь-дивительно бестолкова… — звякнул Тилька.
А Владик возмутился:
— По-вашему, я похож на шпиона?
— Теперь-то видно, что нисколечко не похож, — примирительно сказала Ника. — Но на высоте трудно разглядеть…
— Зачем ты так длинь-длинно с ней разговариваешь?
Прогони ее, — посоветовал Тилька.
— А ты помолчи, сосулька, — насупленно отозвалась Ника.
От оскорбления Тилька чуть не свалился с дужки очков.
— Я?! Сосулька?! А ты… кроко-длинь-дилиха безобразная!..
— Сперва разбила маленького, а потом еще обзывает! — сказал Владик. — Чего ты за нами увязалась? Иди к своим рогаточникам…
— Ну и пожалуйста… А я хотела с тобой пойти, чтобы сказать твоим родителям, что зонтик сломала я, а ты не виноват.
— Очень благородно, — ехидно отозвался Владик. — Только родители приходят вечером. Ты что, ждать их собираешься? Шагай-ка ты домой.
Они в это время уже спустились по ракушечному трапу на широкую улицу Трех Адмиралов. Здесь была троллейбусная линия. Не глядя больше на Нику, Владик подошел к остановке и прыгнул в троллейбус номер два. Надо было забрать в сквере сумку и отправляться домой.
9
Владик совсем забыл, что день субботний и мама не на работе. Она встретила Владика на пороге и неласково сказала:
— Явился наконец… Будешь сразу во всем признаваться или станешь сперва городить небылицы?
— Буду признаваться, — вздохнул Владик.
— Давай-давай…
— Зонтик сломался.
— Миленькое дело! Я же говорила! А ты что? «Ах, он крепкий, ах, я осторожный!..» Ладно, зонтик — это раз! А дальше?
— Что? — робко спросил Владик.
— Ах, «что»? Может быть, ты хочешь рассказать что сидел сегодня на уроках и даже получил кучу пятерок? Прогульщик несчастный! Из школы прибегают одноклассники: «Почему вашего Владика нет на занятиях?» А я откуда знаю почему? Я схожу с ума, товарищи тоже переживают…
— Товарищи! — сказал Владик. — Наверняка Витька Руконогов, этот ябеда и предатель.
— Не смей так про него говорить! Он замечательный мальчик!
— Ну конечно! Он замечательный, а я…
— Где ты был?!
— Я нечаянно… Меня унесло. Ветер такой могучий, а зонтик такой… как парус, меня как дернет, как понесет, а там колючки, и я вверх, по воздуху…
Мама села на стул, задумчиво взялась за подбородок и стала смотреть на Владика очень внимательно. На лице ее читалось, как буквы на бумаге: «Ну-ну, давай. Послушаем, что еще сочинишь…»
— Вот ты не веришь, а я правда по воздуху. А там яхта, ее на камни несло, надо было протянуть канат, а лететь, кроме меня, некому, а она бы разбилась… Ну, ты не веришь, а я не могу, когда ты не веришь! А если поверишь, то испугаешься и опять меня наругаешь, ты скажи сперва, что ругаться не будешь, и я расскажу, чтобы ты поверила, а то…
Мама встала и деловито потрогала Владькин лоб.
— Конечно. Бегаешь по такой погоде раздетый, а потом грипп или ангина. Голова болит?
Владик ухватился за спасительную ниточку.
— Не болит, — сказал он слабым голосом. — Только гудит немного. И какая-то слабость…
— Я так и знала! Немедленно в постель!
Владик послушно побрел в комнатку, где стояла его кровать. Начал расстегивать рубашку. Тилька, который опять сидел в кармане, шевельнулся: «Не забудь про меня».
— Мамочка, принеси, пожалуйста, стакан воды, — попросил Владик. — Что-то немножко в горле пересохло.
Мама торопливо принесла воду. Владик отхлебнул и поставил стакана на столик с учебниками. Глаза у мамы были испуганные, но она сказала:
— Раздевайся и ложись, но имей в виду, что разговор наш не закончен.
— Ладно, — покорно согласился Владик. Мама вышла, а он высадил Тильку в стакан. Стеклянный барабанщик будто растворился в воде, — если не приглядеться, то и не заметишь.
Владик заполз под одеяло.
Ему было немножко не по себе. Не очень-то честное дело притворяться больным, чтобы спастись от неприятностей. Будто дезертир какой-то. Мама, конечно, переволновалась, когда подлый Витька Руконогов прибежал и наябедничал про его прогул. А сейчас опять волнуется из-за его фальшивой болезни. Пускай уж лучше отругает сразу…
Но тут Владик почувствовал, будто он и в самом деле больной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27