У тебя неудачи с женщинами были?
– Перезвоню через пять минут.
За эти пять минут я успел спуститься в гараж, завести машину и отъехать в сторону офиса метров на пятьсот.
– Я не мог говорить, – сказал Шамрук при ответном звонке. – Рядом были люди.
– Я понял. Мне нужна правда.
– Ты знаешь, пару раз я позорно засыпал, когда уже все было на мази. Но я не считаю это неудачей. Хотя был один случай…
– Ну.
– Сразу после того, как я развелся со второй женой, влюбился в одну девчонку. Лет на шесть моложе. Недели три обхаживал, по ресторанам и дискотекам водил. Один раз даже в театр. Потом чувствую, наступает время икс. Вроде клиент хоть и непростой, но уже созрел. Везу ее после дорогушного кабака к себе домой. Свечи, шипучка и все такое. Не поверишь, влюблен, как мальчишка. Потом она уходит в ванную. Я тоже, трусишки скинул, сижу на диване. Жду. Она возвращается, я глаза поднял и обомлел. Как статуя.
– В смысле?
– Понимаешь, само совершенство. Я такой красоты еще не видел. Ни до, ни после. Я даже испугался.
– Чего?
– Не знаю. Я эту неземную прелесть не то, что членом тыкать, я даже прикоснуться к ней не мог.
– А дальше?
– Я сижу, она стоит. У меня все оборвалось. Даже подъемным краном не поднять. Минуты три посидел с открытым ртом, потом говорю: «Не могу».
– А она?
– Сказала: «Идиот», оделась и ушла.
– А потом?
– А что потом? Опять стал трахать страшненьких.
Это точно. В этом плане все подружки у Шамрука как на подбор. Тоже своего рода комплекс.
– Спасибо, – поблагодарил его я.
– А заче…
Я нажал кнопку и прекратил связь.
Снег падал на лобовое стекло и таял. Влага собиралась в ручейки, такие же чистые и невинные, как горькие слезы неразделенной любви.
В конторе, не успел я пригласить Ларису, чтобы она помогла мне выкурить сигаретку, как в кабинет ворвался Аркашка.
– Шеф, мы хотим справлять Новый Год в офисе.
– Похвально.
– Я решил нанять Деда Мороза со Снегурочкой. Мне тут порекомендовали одних, из драмтеатра. Я вчера с ними встречался. Они показали отрывки. Умора. Настоящие профессионалы. И поют, и пляшут, и игры устраивают корпоративные. Кстати, и домой приезжают. Тебе заказать?
– Закажи.
– На тридцать первое?
– Да, часов на шесть.
Аркашка умчался, и вслед за ним вошла Петровна.
– Мне готовить список на новогодние премиальные?
– Я всегда думал, что список готовим мы с Чебоксаровым.
– В смысле, конечно, список готовите вы. Но, начислять деньги приходится мне. Чем раньше вы решите кому и какие суммы, тем легче нам будет в бухгалтерии.
– Мы еще не определились, будут ли премии вообще. Выручка не растет, прибыль тоже на нуле. С какой стати?
Петровна так обиделась, что чуть не разрыдалась. От такой вопиющей несправедливости она потеряла дар речи и покинула мою территорию, пятясь и разевая рот, как рыба. Наконец-то объявился Чебоксаров.
– Ты меня искал? – спросил он в трубку.
– Где ты шляешься?
– Сажаю печень с нужными людьми.
Сажать печень в его понимании, означало выпить грамм сто водки и стакан вина под хорошую закуску на даче у какого-нибудь шишки. Теперь целую неделю будет стонать.
– По вьетнамскому вопросу продвижения есть?
– Пока нет.
– Ты не забыл, что у нас сегодня утром мероприятие.
– Какое?
– Воров ловим.
– А мне никто не говорил.
– А как? Тебя на связи нет. Вот говорю. В одиннадцать за нами на работу заедет машина.
– Так это через пятнадцать минут. А я еще не позавтракал и таблетки не выпил.
– Давай шустрей.
Я стал принимать посетителей и читать бумаги. Новый директор второго магазина жаловался на товароведов. Он говорил, что все они сидят на откате, нормальный товар не принимают, просаживают ассортимент. Не мудрено, что выручка падает. Товароведы, в свою очередь, сетовали на то, что у них накрылся единственный компьютер. Все бумаги приходится писать вручную. О каком ассортименте в таком случае может идти речь? Бухгалтерия заявляла, что неделю назад было куплено два компьютера по штуке баксов, но их, по распоряжению Николая Александровича, отдали в канцелярскую фирму, дескать, канцелярский бизнес в отличие от продуктового насчитывает пять тысяч наименований, прайс постоянно расширяется и требует увеличения памяти. Причем, канцелярщики вернули взамен такое барахло, что на счетах считать быстрее.
Опять все упиралось в компьютеры.
Я очень внимательно слушал своих работников, вникал во все детали, и постоянно ждал, что кто-нибудь из них скажет что-то хорошее. Этого так и не произошло.
Ровно в одиннадцать позвонил Женя и сообщил, что он внизу. Я прервал на полуслове очередного докладчика, оделся и спустился в промозглую явь. Женя чистил от снега фары помятой белой шестерки. Стекла у машины были тонированы до такой степени, что когда я сел внутрь, то не сразу заметил пассажира на заднем сидении. Вернее, я его так и не заметил, скорее, угадал легкое движение. На мой взгляд, окошко каски сварщика или очки металлурга и то прозрачнее.
Женя вернулся в машину озябший. Он положил красные от мороза ладони на круглые отверстия в панели приборов, из которых подавался теплый воздух от печки. С минуту он молча дрожал, потом оттаял и представил человека за спиной, как сотрудника своего отдела по имени Федор.
Федор протянул мне руку и спросил детским голосом:
– В вашей конторе есть прогер?
– Кто?
– Программист.
– Был.
– Проветрили?
– ??
– Уволили?
– Сгорел на работе.
– Если бы ваш прогер имел в голове сало и был бедовым сисадмином, а не ламером, то он для каждого менеджера ввел бы личный пароль, и тогда такая хитрожопая махинация не прошла.
– Как это?
– Нужно было повесить на вход замок. В качестве ключа задать несколько паролей. Каждый из них идентифицировал определенного человека. На каждом счете или накладной машина высвечивала бы имя автора, и исправить документ уже никто кроме автора не может. Это так элементарно, что стыдно даже говорить. Например, нашли вы исправленную накладную, а на ней написано: Ваня. Ну-ка Ваня, иди сюда.
– А если кто-то выболтает свой пароль?
– Есть шанс вспомнить, кому. В любом случае, такая элементарная модернизация существенно снижает круг подозреваемых.
– На любую модернизацию тут же найдется сто голов, готовых изобрести достойный обход, – возразил я.
– Истинно глаголешь. Действительно, ни одна бронированная дверь не может на сто процентов защитить от взлома. Но она может существенно сократить число попыток. В любом случае перед вором встает вопрос: испытывать трудности, или отказаться от цели и найти предмет полегче. Не надо подталкивать преступника к совершению преступления отсутствием мер безопасности.
– Ты сейчас договоришься до того, что мы сами виноваты в том, что у нас воруют.
– Это факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Перезвоню через пять минут.
За эти пять минут я успел спуститься в гараж, завести машину и отъехать в сторону офиса метров на пятьсот.
– Я не мог говорить, – сказал Шамрук при ответном звонке. – Рядом были люди.
– Я понял. Мне нужна правда.
– Ты знаешь, пару раз я позорно засыпал, когда уже все было на мази. Но я не считаю это неудачей. Хотя был один случай…
– Ну.
– Сразу после того, как я развелся со второй женой, влюбился в одну девчонку. Лет на шесть моложе. Недели три обхаживал, по ресторанам и дискотекам водил. Один раз даже в театр. Потом чувствую, наступает время икс. Вроде клиент хоть и непростой, но уже созрел. Везу ее после дорогушного кабака к себе домой. Свечи, шипучка и все такое. Не поверишь, влюблен, как мальчишка. Потом она уходит в ванную. Я тоже, трусишки скинул, сижу на диване. Жду. Она возвращается, я глаза поднял и обомлел. Как статуя.
– В смысле?
– Понимаешь, само совершенство. Я такой красоты еще не видел. Ни до, ни после. Я даже испугался.
– Чего?
– Не знаю. Я эту неземную прелесть не то, что членом тыкать, я даже прикоснуться к ней не мог.
– А дальше?
– Я сижу, она стоит. У меня все оборвалось. Даже подъемным краном не поднять. Минуты три посидел с открытым ртом, потом говорю: «Не могу».
– А она?
– Сказала: «Идиот», оделась и ушла.
– А потом?
– А что потом? Опять стал трахать страшненьких.
Это точно. В этом плане все подружки у Шамрука как на подбор. Тоже своего рода комплекс.
– Спасибо, – поблагодарил его я.
– А заче…
Я нажал кнопку и прекратил связь.
Снег падал на лобовое стекло и таял. Влага собиралась в ручейки, такие же чистые и невинные, как горькие слезы неразделенной любви.
В конторе, не успел я пригласить Ларису, чтобы она помогла мне выкурить сигаретку, как в кабинет ворвался Аркашка.
– Шеф, мы хотим справлять Новый Год в офисе.
– Похвально.
– Я решил нанять Деда Мороза со Снегурочкой. Мне тут порекомендовали одних, из драмтеатра. Я вчера с ними встречался. Они показали отрывки. Умора. Настоящие профессионалы. И поют, и пляшут, и игры устраивают корпоративные. Кстати, и домой приезжают. Тебе заказать?
– Закажи.
– На тридцать первое?
– Да, часов на шесть.
Аркашка умчался, и вслед за ним вошла Петровна.
– Мне готовить список на новогодние премиальные?
– Я всегда думал, что список готовим мы с Чебоксаровым.
– В смысле, конечно, список готовите вы. Но, начислять деньги приходится мне. Чем раньше вы решите кому и какие суммы, тем легче нам будет в бухгалтерии.
– Мы еще не определились, будут ли премии вообще. Выручка не растет, прибыль тоже на нуле. С какой стати?
Петровна так обиделась, что чуть не разрыдалась. От такой вопиющей несправедливости она потеряла дар речи и покинула мою территорию, пятясь и разевая рот, как рыба. Наконец-то объявился Чебоксаров.
– Ты меня искал? – спросил он в трубку.
– Где ты шляешься?
– Сажаю печень с нужными людьми.
Сажать печень в его понимании, означало выпить грамм сто водки и стакан вина под хорошую закуску на даче у какого-нибудь шишки. Теперь целую неделю будет стонать.
– По вьетнамскому вопросу продвижения есть?
– Пока нет.
– Ты не забыл, что у нас сегодня утром мероприятие.
– Какое?
– Воров ловим.
– А мне никто не говорил.
– А как? Тебя на связи нет. Вот говорю. В одиннадцать за нами на работу заедет машина.
– Так это через пятнадцать минут. А я еще не позавтракал и таблетки не выпил.
– Давай шустрей.
Я стал принимать посетителей и читать бумаги. Новый директор второго магазина жаловался на товароведов. Он говорил, что все они сидят на откате, нормальный товар не принимают, просаживают ассортимент. Не мудрено, что выручка падает. Товароведы, в свою очередь, сетовали на то, что у них накрылся единственный компьютер. Все бумаги приходится писать вручную. О каком ассортименте в таком случае может идти речь? Бухгалтерия заявляла, что неделю назад было куплено два компьютера по штуке баксов, но их, по распоряжению Николая Александровича, отдали в канцелярскую фирму, дескать, канцелярский бизнес в отличие от продуктового насчитывает пять тысяч наименований, прайс постоянно расширяется и требует увеличения памяти. Причем, канцелярщики вернули взамен такое барахло, что на счетах считать быстрее.
Опять все упиралось в компьютеры.
Я очень внимательно слушал своих работников, вникал во все детали, и постоянно ждал, что кто-нибудь из них скажет что-то хорошее. Этого так и не произошло.
Ровно в одиннадцать позвонил Женя и сообщил, что он внизу. Я прервал на полуслове очередного докладчика, оделся и спустился в промозглую явь. Женя чистил от снега фары помятой белой шестерки. Стекла у машины были тонированы до такой степени, что когда я сел внутрь, то не сразу заметил пассажира на заднем сидении. Вернее, я его так и не заметил, скорее, угадал легкое движение. На мой взгляд, окошко каски сварщика или очки металлурга и то прозрачнее.
Женя вернулся в машину озябший. Он положил красные от мороза ладони на круглые отверстия в панели приборов, из которых подавался теплый воздух от печки. С минуту он молча дрожал, потом оттаял и представил человека за спиной, как сотрудника своего отдела по имени Федор.
Федор протянул мне руку и спросил детским голосом:
– В вашей конторе есть прогер?
– Кто?
– Программист.
– Был.
– Проветрили?
– ??
– Уволили?
– Сгорел на работе.
– Если бы ваш прогер имел в голове сало и был бедовым сисадмином, а не ламером, то он для каждого менеджера ввел бы личный пароль, и тогда такая хитрожопая махинация не прошла.
– Как это?
– Нужно было повесить на вход замок. В качестве ключа задать несколько паролей. Каждый из них идентифицировал определенного человека. На каждом счете или накладной машина высвечивала бы имя автора, и исправить документ уже никто кроме автора не может. Это так элементарно, что стыдно даже говорить. Например, нашли вы исправленную накладную, а на ней написано: Ваня. Ну-ка Ваня, иди сюда.
– А если кто-то выболтает свой пароль?
– Есть шанс вспомнить, кому. В любом случае, такая элементарная модернизация существенно снижает круг подозреваемых.
– На любую модернизацию тут же найдется сто голов, готовых изобрести достойный обход, – возразил я.
– Истинно глаголешь. Действительно, ни одна бронированная дверь не может на сто процентов защитить от взлома. Но она может существенно сократить число попыток. В любом случае перед вором встает вопрос: испытывать трудности, или отказаться от цели и найти предмет полегче. Не надо подталкивать преступника к совершению преступления отсутствием мер безопасности.
– Ты сейчас договоришься до того, что мы сами виноваты в том, что у нас воруют.
– Это факт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79